Надо сказать, что подобные трактаты выходили и после «Молота ведьм». В них среди прочего подробно описывались процедуры вырывания признаний у подозреваемых.

Так, «Наставление по допросу ведьм», входившее в состав Баденского земского уложения 1588 года, советует добиться сперва у обвиняемой в ведовстве признания в том, что ей известно о существовании ведьм и об их «искусстве», а затем вести допрос по следующему «плану»:

«Не делала ли и она сама каких-нибудь таких штучек, хотя бы самых пустячных – не лишала ли, например, молока коров, не напускала ли гусениц или тумана и т.п.? У кого и при каких обстоятельствах удалось ей этому выучиться? С какого времени и как долго она этим занимается и к каким прибегает средствам? Как обстоит дело насчёт союза с нечистым? Было ли тут простое обещание или оно скреплено было клятвой? И как эта клятва звучала?

Отреклась ли она от Бога и в каких словах? В чьём присутствии, с какими церемониями, на каком месте, в какое время, с подписью или без оной? Получил ли от неё нечистый письменное обязательство? Писано ли оно было кровью и какой кровью или чернилами? Когда он к ней явился? Пожелал ли он брака с ней или простого распутства? Как он явился? Как он был одет и, особенно, какие у него были ноги? Не заметила ли она и не знает ли в нём каких-нибудь особых чертовских примет?»

Далее задаются вопросы о сексуальных контактах ведьмы с дьяволом, а затем необходимо узнать следующее:

«Давно ли праздновала она свадьбу со своим любовником? Как свадьба эта была устроена, кто на ней был и что там подавались за кушанья? Особенно, какие были мясные блюда, откуда было взято мясо, кто его принёс, какой у него был вид и вкус, было ли оно кисло или сладко, было ли это мясо умерщвлённых младенцев? Было ли у неё на свадьбе вино и откуда она его добыла? Был ли музыкант? И кто он был – человек или бес? Каков он был из себя? Сидел он на земле или на дереве или стоял? Какие на упомянутом собрании были их замыслы и когда у них решено было собраться снова? Где они ночной порой учиняли свои пирушки – в поле, в лесу или в погребах и кто, когда на них бывал?

Сколько малых детей съедено при её участии? Где они были добыты? У кого были они взяты – или они были вырыты на кладбище? Как они их готовили – жарили или варили? На что пошла головка, ножки, ручки? Добывали ли они из таких детей тоже и сало и на что оно им? Не требуется ли детское сало, чтобы поднимать бури? Сколько родильниц помогла она извести? Как это делалось и кто ещё был при этом? Не помогала ли она выкапывать родильниц на кладбище и на что им это надобно? Кто в этом участвовал и долго ли они это варили? Не выкапывала ли она также выкидышей и что они с ними делали?

Насчёт мази. Раз она летала, то с помощью чего? Как мазь эта готовится и какого она цвета? Умеет ли она сама её приготовлять? Всякий раз, как им понадобится человеческое сало, они обязательно совершают столько же убийств; и так как они вытапливают или вываривают сало, то их надобно спрашивать: что они сделали с варёным или жареным человеческим мясом?.. Для мазей им всегда необходимо человеческое сало из мёртвых или из живых людей? Туда идёт ещё человеческая кровь, папоротниковое семя и т.п., но сало непременно туда входит, тогда как другие вещи иногда и опускаются. При этом от мёртвых людей оно идёт для причинения смерти людям и скотине, а от живых – для полётов, для бурь, для того, чтобы делаться невидимкой и т.п.

Сколько с её участием напущено было бурь, морозов, туманов? Сколько времени это продолжалось и какой был в каждом случае вред? И как это делается и кто в этом участвовал? Был ли её любовник-дьявол при ней на допросе или не приходил ли к ней в тюрьму?

Доставала ли она также освящённые гостии [70]и у кого? Что она с ними делала? Являлась ли она также к причастию и потребляла ли его как следует?..

Как они добывают уродов, которых подкидывают в колыбели вместо настоящих младенцев, и кто им даёт их? Как она вынимала у коров молоко и превращала в кровь? И как им можно от этого опять помочь? Может ли она также пустить вино или молоко из ивы?

Как они делали мужчин неспособными к брачному сожитию? Какими средствами? И чем им можно опять помочь? Точно так же, как она молодых и старых людей лишала потомства, и как им можно опять помочь?..» [71]

От обвинений в ведовстве и пыток не спасались и дети. В 1628 году в Вюрцбурге были казнены две девочки и два мальчика одиннадцати – двенадцати лет. Они под пыткой признались в принадлежности к «синагоге Сатаны».

Средневековые священники-мужчины отказывали несчастным ведьмам даже в элементарном мужестве, ибо то, что некоторые из них переносили пытки, объяснялось вовсе не их силой воли или невиновностью, а исключительно их «животною похотливостью, которая толкает к крайностям и заставляет женщин отдаваться дьяволу, чтобы испытать наслаждения чувственности».

Иезуит Фридрих Шпе, исповедовавший сотни «ведьм», прошедших через застенки инквизиции в Вюрцбурге, писал в своём трактате «Cautio criminalis» (1631): «Если обвиняемая вела дурной образ жизни, то, разумеется, это доказывало её связи с дьяволом; если же она была благочестива и вела себя примерно, то ясно, что она притворялась, дабы своим благочестием отвлечь от себя подозрение в связи с дьяволом и в ночных путешествиях на шабаш. Если она обнаруживает на допросе страх, то ясно, что она виновна: совесть выдаёт её. Если же она, уверенная в своей невинности, держит себя спокойно, то нет сомнений, что она виновна, ибо, по мнению судей, ведьмам свойственно лгать с наглым спокойствием. Если она защищается и оправдывается против возводимых на неё обвинений, это свидетельствует о её виновности; если же в страхе и отчаянии от чудовищности возводимых на неё поклёпов она падает духом и молчит, это уже прямое доказательство её преступности… Если несчастная женщина на пытке от нестерпимых мук дико вращает глазами, для судей это значит, что она ищет глазами своего дьявола; если же она с неподвижными глазами остаётся напряжённой, это значит, что она видит своего дьявола и смотрит на него. Если она находит в себе силу переносить ужасы пытки, это значит, что дьявол её поддерживает и что её необходимо терзать ещё сильнее. Если она не выдерживает и под пыткой испускает дух, это значит, что дьявол умертвил её, дабы она не сделала признаний и не открыла тайны» [72].

Тем не менее встречались женщины, которые всё-таки не признавались в предъявленных обвинениях.

«И всё же, – пишет И. Григулевич, – палачи не всегда добивались желаемого результата. «Легче дрова колоть, чем вести дела об этих ужасных женщинах!» – восклицал один баварский судья XVII века. В протоколах инквизиции упоминается, что некоторые жертвы выносили пытки, не меняясь в лице и не издавая ни звука, «хотя в них били, как в шубу». И объяснялось такое мужество не только тем, что жертвы находились в состоянии шока или «истерической анестезии», но и подлинным героизмом многих женщин, предпочитавших принять всевозможные муки и смерть, чем ложными показаниями погубить и опозорить себя и своих близких. Разница в казни заключалась только в том, что раскаявшуюся и давшую показания ведьму сперва обезглавливали или душили, а потом сжигали, а «упорствующую» просто сжигали живьём или предварительно калечили, отрезая конечности или вырывая куски мяса раскалёнными щипцами. Все эти жестокости производились публично, при огромном стечении народа, в присутствии детей, причём зрители были обязаны выражать им одобрение!» [73]

Женщина была объявлена теологами «сосудом зла и греха», ибо она, подобно прародительнице Еве, легко вступает в контакты с дьяволом.

Хотя в процессах о колдовстве фигурируют почти исключительно женщины, а мужчины – лишь в редких случаях, есть один очень известный процесс над колдуном и слугой Сатаны – Жилем де Рецем.