К середине XIX века на Кавказской линии и в Ставропольской губернии действовала 41 ярмарка. Только скота и лошадей на них продавалось на 1,2 млн. руб. и на 640 тыс. руб. прочих товаров.

Одной из крупнейших на Северо-Западном Кавказе была Екатеринодарская ярмарка, которую только в 1845 году посетило около 10 тыс. адыгов.

На Восточном Кавказе большим авторитетом пользовалась Наурская ярмарка. В 1837 году на нее приехало 6,5 тыс. ингушей, чеченцев и жителей Дагестана, реализовав товаров на сумму свыше 39 тыс. руб. Предметом купли-продажи служили текстильные изделия (сукна, ситец, бязь, серпинка, атлас, парча, холст), крупный рогатый скот, лошади, овцы, пшеница, рожь, сахар, мыло, бумага, хрусталь, зеркала и др. На Центральном Кавказе большую роль играли ярмарки в Моздоке, Пятигорске, Георгиевске. В начале 30-х годов XIX века на Георгиевскую ярмарку завозили товаров российского происхождения на сумму 300 тыс. руб., иностранного - около 60 тыс. руб.

На две Моздокские ярмарки в 1839 году было доставлено товаров общей стоимостью в 1 844 тыс. руб. Сюда собиралось до 7 тыс. чел.

Особое место в развитии торговых связей занимал древнейший город Дагестана и России Дербент. Из его торгового порта в Астрахань и другие города на Каспии перевозилось огромное количество марены, сушеных фруктов, грецких орехов, рыбы, вина, выделанных кож, пшена, орехового дерева, дубовых бочек, нефтепродуктов, табака и пр. Товары эти доставлялись сюда из различных районов Южного Дагестана. Предметами ввоза были железо, медь, металлические изделия, фарфоровая и стеклянная посуда, строевой лес, сукно, бумажные, шелковые, бакалейно-гастрономические изделия, москательно-химические товары, сельскохозяйственные машины и орудия, мыло, свечи, спички, обувь и т. п.

С созданием в 1858 году на Каспии общества «Кавказ и Меркурий» для перевозки грузов и пассажиров (с капиталом в 3 млн. руб.) ввоз и вывоз товаров из Дербента еще более увеличился.

Крупными торговыми центрами в первой половине XIX века были Кизляр, Порт-Петровск и Темир-Хан-Шура, в которых имелись сотни лавок и шумели базары. К концу века объем товарооборота Северного Кавказа с Россией достиг 166 млн. руб.; при этом вывоз товаров вдвое превышал их ввоз.

Развитию торговли способствовали строительство новых дорог и мостов, совершенствование транспортных средств. Объем перевозок за полвека вырос в 100 раз. В крупнейшие торговые центры края превратились города и транспортные узлы: Армавир, Владикавказ, Георгиевск, Грозный, Дербент, Ейск, Екатеринодар, Кизляр, Майкоп, Кумух, Лабинская, Моздок, Новороссийск, Порт-Петровск, Пятигорск, Ставрополь, Темир-Хан-Шура.

Кроме внутренней развивалась и торговля внешняя. Главными предметами сбыта были скот и изделия кустарной промышленности. Французский коммерсант Тавернье и немецкий ботаник Кемпфер писали, что разводившиеся черкесами коровы и быки высоко ценились на европейских рынках, а итальянец Главани указывал, что из Черкесии ежегодно вывозили 200 тыс. бычьих рогов.

Широкий размах во второй половине века приобрели скупка и перепродажа сырья и товаров горского производства. Например, шерсть закупали не только на ярмарках и базарах, но и непосредственно в аулах и даже на горных пастбищах. Скупщики зачастую занимались одновременно продажей и обменом товаров, а заодно и ростовщичеством.

Приведем выдержку из дневника капитана А. И. Руновского, бывшего приставом при Шамиле в Калуге:

«1. Деньги в горах обращались только русские, а именно - серебряные. Не было даже грузинских двадцати- и сорокакопеечных, распространенных в Закавказском крае повсеместно, а в Кавказском частью.

2. Русских полуимпериалов и голландских червонцев (золотые монеты - Лет.) в горах было очень много, но между горцами они редко имели значение ходячей монеты, а большею частью составляли украшение женских нарядов, приобретались как товар, а не как деньги.

3. Медных денег в обращении совсем не было; те же, которые попадались каким-нибудь очень редким случаем горцу в руки, обыкновенно шли в лом, как деловая медь.

4. Депозиток и вообще ассигнаций наших в горах было очень много (все доставшиеся посредством грабежа); но они не имели никакой ценности, и часто, неузнанные в своем достоинстве, предавались уничтожению; а те, о которых горцы имели должное понятие, немедленно сбывались ими в русских крепостях или своим более смышленым родичам, жившим на мирную ногу.

5. Кредитным учреждением для хранения капиталов служила горцам их собственная земля, в которую они имели обыкновение зарывать свои деньги».

Добавим, что самыми ходовыми в горах были серебряная 20-копеечная монета - абаз (у чеченцев и ингушей - эппас, у аварцев - набаси), рубль (у аварцев - гьуруш) и червонец (у чеченцев - тума, у аварцев - тумен). У большинства других народов существовали схожие названия.

Весьма своеобразными были меры веса, длины и сыпучих тел, применявшиеся горцами до введения сначала русских, а затем метрических единиц измерения.

У даргинцев для определения объема и веса зерна, картофеля, овощей, фруктов применялся «барха» - мера, составлявшая от 16 до 35 литров, в зависимости от природно-экономических зон. Самые большие меры были в нижнем предгорье, самые маленькие - в высокогорных селах еще меньше - 18-20 литров. «Барха» делился на более мелкие единицы, называемые «сах».

Меры веса выводились из «саха» и его частей: четверть, половина и т. д. Самым малым разновесом являлось куриное яйцо; с появлением русского фунта яйцо заменила осьмушка. Следующий вес - «читвар» (четверть фунта или две осьмушки). Затем идет «бляхъал гилавка» (полфунта), «гилавка» (фунт), «шигарт» (3 фунта), «ратал» (6 фунтов), пуд. Употреблялась и такая мера, как «вакье», величина которой колебалась от четверти до половины фунта.

Из мер длины самой распространенной была «дек» - аналог русского локтя. Впоследствии это название перенесли на половину метра. Четверть локтя называлась «чирак», пядь - «хъяшким», расстояние между растянутыми большим пальцем руки и мизинцем - «кыиль». Для измерения земли применяли чаще всего шаг - «кьяш» (нога), «кканц» (шаг, прыжок), иногда - «чрукьяй» (расстояние между раздвинутыми ногами).

В горах, где плодородной земли было мало, ее старались беречь, и строили поселения в основном на участках, которые не годились для земледелия.

Постройки в горах требовали особого искусства, не только потому, что дом горца - это почти всегда крепость, но и из-за частых землетрясений. Их последствия нередко были катастрофическими, заставляя горцев строить все более прочные и надежные дома.

А. Полежаев описал стихийное бедствие в поэме «Эрпели»:

Умелыми строителями и талантливыми зодчими были вайнахи - чеченцы и ингуши. Н. Грабовский писал: «Жилища горцев состоят из каменных построек, сгруппированных у оконечностей гребней или на выступах скал; две-три подобные постройки, вмещающие в себя несколько семейств, составляют горский аул; в участке этих аулов насчитывалось до 120… Все эти аулы находятся один от другого на расстоянии не более получаса ходьбы, отделены они друг от друга небольшими ущельями, глубокими оврагами и перевалами через гребень… Все горские поселения отличаются красотою своих местоположений, грандиозным складом и поэтическою разбросанностью жилищ, но всем этим особенно поражает аул Арзи (Эрзи) в Кистинском обществе, слывущий совершенно справедливо самым живописным в целом участке. В нем превосходно сохранилось несколько пирамидальных башен, стройно возвышающихся одна над другой; башни эти имеют в основании квадрат 2,5-3 сажени; постепенно суживаясь к верху, они достигают, по-видимому, 10-12 саженей высоты и оканчиваются там остроконечною крышею. Выглядывая из руин и уцелевших каменных построек, башни эти представляют весьма привлекательную группу, увлекающую зрителя в мир фантазии.