– Мне тоже жаль тетю Нину. Но чего ты хочешь от меня? – довольно безучастно спросила Яна.

– Дай договорить! Что за манера, все время перебивать мать! Дело в том, что совсем недавно тот человек, знавший Нину и ее семью, позвонил мне в полном недоумении. Ты его все равно не знаешь, и его имя тебе ни о чем не скажет. Ну так вот, он по телевизору, по московской программе, увидел Веру – дочку Нины.

– И что?

– Да что же это такое? Дашь ты мне рассказать или нет?! Показывали ее в криминальной передаче, примерно с таким текстом: «Сегодня в Москве был накрыт очередной бордель. Проституток привели в отделение милиции». Представляешь?! Значит, бедная девочка подалась в Москву и занялась тем, чем ей только и оставалось! – в возбуждении крикнула в телефонную трубку Люся.

– Очень жаль Веру, – вздохнула Яна.

– И это все, что ты можешь сказать?! – прокричала телефонная трубка. – Ты и в правду заболела, раз меня не понимаешь! Вера стала проституткой! Она в вашей Москве! Ей некому помочь! У нее тяжелейшая судьба и никого нет! Осталась только я – давняя подруга ее матери! Ты что там, заморозилась? Раньше ты не была такой черствой! Совсем деньги испортили тебя!

«И она туда же…» – с тоской подумала Яна.

– Если ты не желаешь помочь человеку, найди ее и привези ко мне! Я, чем смогу, поддержу Веру. Я приказываю тебе как мать! Я не смогу спокойно жить, зная, что дочь подруги в беде!

– Ты, Люся, вообще думаешь, о чем говоришь? Где я буду искать твою Веру в Москве? Такой городище! Ходить по притонам? Стоять на панели?

– Это тебе решать. Ты же у нас великая сыщица, – язвительно заметила Люся, тем самым подтверждая, что отношения между матерью и дочерью отнюдь не безоблачные.

– Один раз ты уже защищала одну невинную талантливую актрису своего театра, а она оказалась расчетливой, хладнокровной убийцей.

– Это не тот случай, – категорично заявила Люся.

– Я даже никогда не видела Веру и в отличие от некоторых даже не знала, что она родилась, – буркнула Яна.

– В общем, так. Зовут ее Вера, фамилия Березкина, лет ей сейчас должно быть примерно двадцать. И ты уж сама решай, что и как дальше, – завершила разговор Люся.

– Ладно, подумаю, что можно сделать, – вздохнула Яна, в сердцах бросив трубку.

«Не дадут похандрить! Только почувствовала себя уставшей, хотела полежать для себя любимой, так нет, надо помогать какой-то Вере Березкиной. Бред! С такой жизнью и такой мамой эта девушка может быть настоящим монстром. Может быть, она сама – алкоголичка, наркоманка и преступница. Не хотела бы я с ней общаться, а придется, иначе рассорюсь с Люсей в пух и прах…»

Яна спустила ноги с кровати и села. Голова у нее кружилась от голода и бессилия.

– Агриппина Павловна! – позвала Яна, и дверь распахнулась тут же, словно домоправительница стояла и ждала сигнала.

– Что?

– Двойной кофе с сахаром, пожалуйста.

– С сахаром? – переспросила Агриппина Павловна, так как впервые слышала, чтобы Яна просила кофе с сахаром.

– Да, две большие ложки, – подтвердила та, перемещаясь к трюмо и пытаясь расчесать спутанные волосы. – Это, говорят, полезно для мозгов, а они у меня что-то плохо соображать стали.

Агриппина Павловна кинулась на кухню выполнять просьбу. Через несколько минут чашка ароматного горячего кофе стояла перед Яной.

– Пирожочек? – услужливо предложила домоправительница.

– Нет.

Яна пригубила кофе и почувствовала, как приятное тепло разливается внутри, возвращая ей силы.

Она подошла к шкафу с одеждой и вытащила короткую джинсовую юбку с аппликациями, розовую водолазку, черные узорчатые колготки и демисезонные туфли на толстой подошве. Затем слегка дрожащей рукой накрасила ресницы синей тушью, провела ярко-розовой блестящей помадой по губам.

Домоправительница сидела на кухне, смиренно сложив руки на коленях.

Яна смягчилась.

– Ну, хорошо, дай мне пирожок с мясом, – сказала она.

Агриппина Павловна метнулась к плите и вынесла Яне в целлофановом пакетике пять пирожков – что такое один пирожок, Агриппина не понимала.

– Ты надолго?

– Надеюсь, что нет, – ответила Яна.

– Куда, можно узнать? – спросила домоправительница.

– В милицию, – честно ответила Яна.

– Ой! – прижала руки к груди Агриппина Павловна. – А как ты себя чувствуешь?

– Все хорошо, не волнуйся. Ребенка забрал Ричард?

– Да.

Яна для успокоения Агриппины Павловны вынула один пирожок и откусила от него. Челюсти ее свело судорогой, но она через силу, чуть ли не давясь, продолжала жевать.

Она вышла из дома и решила сама не садиться за руль «пежо», так как ощущала головокружение и слабость. Она поймала такси и поехала в следственное управление. Водитель постоянно с опаской косился на яркую девицу с длиннющими красными ногтями, с пирожками в пакете, икавшую всю дорогу.

Виталий Владимирович Артюхин был старшим следователем и имел собственный кабинет. Рабочий день подходил к концу, он сдал нужные документы, добыл важные свидетельские показания по одному сложному делу и получил похвалу от начальства. Скоро можно было бы уйти домой. Но тут в кабинете раздался резкий звонок внутреннего телефона.

– Виталий Владимирович, тут к вам настоятельно ломится гражданка Цветкова Яна Карловна, – сообщил дежурный. – В списке посетителей на сегодня ее нет, но она уверяет, что вы ее знаете и примете.

– О нет… – вздохнул Виталий Владимирович, поняв, что день окончится не так хорошо, как он предполагал.

Яну Цветкову он знал уже довольно-таки давно, и эта дамочка не переставала его удивлять своей феноменальной способностью влипать во всевозможные неприятные истории с криминальной подоплекой.

– Что, шеф, не пропускать ее?

– Пропусти… – снова вздохнул Артюхин. – Все равно она не отстанет!

Яна ввалилась к нему в кабинет, неся на лице самую искреннюю улыбку на свете, и сердце следователя тут же растаяло.

– Привет, Виталий!

– Здравствуй, Цветкова! Садись.

Яна плюхнулась на обычный деревянный стул, тут же отбив о сиденье свою пятую точку, и грохнула кожаную сумку, всю в металлических клепках, ему на стол.

Кабинет у следователя Артюхина был самым обыкновенным: стол с не очень современным компьютером, шкаф с документами, несколько стульев для посетителей, тумбочка и железные жалюзи на стандартном окне.

– Даже боюсь спрашивать, зачем пожаловала. Давно не виделись, думал, что ты взялась за ум и оставила всю работу профессионалам, – начал беседу следователь, нервно поглядывая на пепельницу, полную окурков.

– Кури уж, – милостиво разрешила ему Яна. – У меня совсем маленькая просьба. Мне надо найти одну проститутку.

– Их тысячи в Москве, – ответил Виталий Владимирович, закуривая. – И потом, с какой целью?

– Мне надо ей помочь…

– Бесполезно. Они все равно возвращаются к своему ремеслу, сколько их ни отлавливай.

– Вы им не предлагаете альтернативный заработок, а я этой предложу, – заявила Яна и икнула. – Чертов пирожок, съела всухомятку и вот…

Она вытащила пакет с четырьмя оставшимися пирожками и перехватила голодный взгляд следователя.

– Хочешь?

– Не отказался бы…

– Ешь на здоровье, только сначала дай мне попить, а то я больше не могу, икота замучила.

Следователь растерялся.

– Вот воды у меня нет. Хотя… я купил домой бутылку сухого вина. Будешь?

– Наливай! – кивнула Яна, закашлявшись.

Виталий Владимирович достал из шкафа две обыкновенные керамические кружки со сколами по краям и бутылку недорогого вина. Откупорил ее и налил Яне хорошую порцию, а себе плеснул совсем чуть-чуть, только чтобы запить пирожки Агриппины Павловны.

– Какая милая домашняя обстановка, – улыбнулась Яна.

– Только бы никто не увидел, что я на рабочем месте спаиваю население, пришедшее на прием.

– Может быть, ты подкармливаешь своего осведомителя.

Яна жадно глотала вино, лечась от икоты.