Адрес этого местечка был известен только завсегдатаям, которые ревниво сохраняли тайну, опасаясь, что, приобретя популярность у туристов, оно потеряет свое очарование.

Именно здесь, в крохотном уголке родной Франции, укрывшемся в сердце Америки, Жюльет рассказала Сэму, в чем прелесть настоящего кофе с молоком и почему французы так любят тартинки с конфитюром. Старенький кассетный магнитофон шестидесятых завораживал немногочисленную публику песнями Франсуазы Арди. Когда красивый голос певицы исполняет одну из самых известных ее песен, Жюльет подхватывает припев. Сэм спросил, о чем эта песня, и Жюльет переводит ему пару строк:

Потом они долго блуждают по тихим извилистым улочкам Гринвич-Виллидж. С неба на землю льется ледяное сияние зимнего солнца, и выпавший накануне снег покрывается блестящей ледяной скорлупой, которая хрустит под ногами. На Вашингтон-сквер они смешиваются с толпой студентов из крупнейшего университета Нью-Йорка, занявшего несколько соседних кварталов. Они бродят без цели, беседуя ни о чем.

Пока у них все хорошо.

Крепко взявшись за руки, как подростки, и переплетя для надежности пальцы, они останавливаются на каждом углу для поцелуя.

Одиннадцать часов. Из-за вчерашней непогоды некоторые автоматы по продаже свежей прессы выдают вчерашние газеты. Жюльет никогда такого раньше не видела в городе, где время никогда не останавливается.

Но для них оно сделало исключение, правда, ненадолго.

Уже полдень. Они решили сделать привал у Бальдуччи, в итальянской закусочной, очень популярной в этом районе. За стеклянными витринами и на уличных прилавках было полно зимних фруктов, всевозможных готовых салатов и морских даров.

Внутри царил соблазнительный аромат свежемолотого кофе и горячей выпечки. Как обычно, здесь собралось много народу, но, похоже, это лишь придало закусочной очарования.

Жюльет взяла инициативу в свои руки. Легкая и проворная, она обегала все прилавки и набрала все необходимое для пикника на свежем воздухе: булочки с кунжутом, пастрами[16], чизкейк, панкейк и кленовый сироп с вермутом…

Пристроившись на скамейке в Сентрал-парке, они устроили трапезу пред замерзшим прудом, в котором обычно плавали утки.

После сладкого она промокает себе губы бумажной салфеткой и наклоняется к Сэму, чтобы стереть капельку сиропа, которая бежит по его подбородку.

Холодный сухой воздух необыкновенно прозрачен и свеж. Порывы ветра обжигают морозом щеки. На небе – ни облачка. Пока Сэм на некоторое время отлучается, Жюльет притоптывает, чтобы согреться.

– Это чтобы избежать переохлаждения! – торжественно заявил он по возвращении и протягивает ей большущий картонный стакан с горячим кофе, купленный у уличного торговца. Оба хватаются замерзшими руками за горячий стаканчик, от которого поднимается горячий ароматный пар. Их лица сближаются, едва не соприкоснулись, и Жюльет опускает глаза, улыбнувшись про себя. До сих пор ни один мужчина не смотрел на нее с такой страстью.

Затем она проводит по его потрескавшимся губам гигиенической помадой с воском и целует. Потом снова. Целует, целует и снова целует…

Потом они идут по направлению к Гапстоу-бридж. Около моста старая женщина, одетая как цыганка, но с благородными манерами, вежливо просит у них доллар. Сэм недолго думая протягивает ей купюру в пять долларов. Цыганка благодарит и дает им совет: загадать желание на мосту – тогда оно обязательно сбудется.

Ну что, проверим?

Близится вечер. У него с собой была миниатюрная цифровая камера, которую он использовал обычно, чтобы зафиксировать следы хирургического вмешательства и проанализировать потом ход лечения. Он снимает Жюльет во время их прогулки по городу: Мэдисон-авеню, Пятая авеню, Лексингтон… Она хохочет, танцует, поет, позируя перед камерой. Жюльет кажется, что ей опять семнадцать лет. Ее глаза искрятся счастьем, когда она улыбается, лицо сияет. Под взглядом Сэма она чувствует себя очаровательной, обновленной и… «другой», хотя понимала, что всегда была такой, но не могла раскрыться. В эти счастливые мгновенья все ее страхи и печали рассеялись, словно их и не было никогда. Она с изумлением понимает, насколько самооценка зависит от того, смотрит ли кто-нибудь на тебя влюбленными глазами. Просто удивительно, как несколько волшебных часов, проведенных вместе, могут скрасить предшествующие годы самоуничижения и серой будничной жизни.

Сэм же восхищен жизненной энергией, исходящей от Жюльет. Она просто создана для счастья. В отличие от него самого. Его личная история такова, что радость бытия ему незнакома, он склонен не замечать ту сторону жизни, где царит веселье, как будто это противоречит людской природе. Давно уже он приучил себя воспринимать жизнь как тяжкое испытание, и он пока не был готов отказаться от привычного мироощущения. Для счастья в его графике не было места. Он и не ждал его. По крайней мере, такого.

И счастье так мимолетно…

Вот уже солнце садится на том берегу Гудзона, и небо окрашивается в яркие оранжевые и розовые цвета.

В доме Сэма вечер проникает в ванную комнату. Они вместе лежат в горячей ванне. Рядом с синей кобальтовой вазой в шкафчике Жюльет нашла флакончик ароматического масла и с его помощью превратила гигиеническую процедуру в праздник чувственности. За считаные минуты воздух в ванной насытился восхитительным ароматом лаванды.

Он говорит, что она стала для него праздником весны и новогодним подарком одновременно. Она отвечает ему пылким признанием и читает ему стихи по-французски, специально, чтобы он ничего не понял и не посмеялся над ее наивностью.

На какое-то время она задремала, хотя, возможно, просто сделала вид. Он воспользовался моментом, чтобы разгадать ее характер по ее дыханию. Она рисовалась ему привлекательной, тревожной, трогательной и великодушной…

Она вдруг вспоминает свою сестру, которая замужем за полицейским, их дом в Лиможе и блестящий «Рено Меган». Но отсюда все это кажется ей таким далеким, незначительным и пустым. Ерунда, зато у нее есть ОН!

Они оба не верят в судьбу. Они верят в случай, и только в него. Случайные обстоятельства, которые на этот раз сложились в их пользу.

Им нравится думать, что они были всего на волосок от того, чтобы разминуться, пройти мимо, не заметив друг друга. Сотни раз они возвращаются к вечеру их знакомства. Сэм вспоминает, что никогда раньше по дороге домой не проезжал по Таймс-сквер. Жюльет говорит, что в тот вечер вообще не собиралась выходить из дому, что все решилось в последний момент из-за случайного стечения обстоятельств.

На самом деле жизнь не так уж плохо устроена, соглашаются оба, благословляя капризы судьбы. Если трезво взглянуть на вещи, то как можно объяснить, что события принимают тот или иной оборот? Конечно, случайность, разве нет? В вихре повседневной жизни какая-то песчинка может перевернуть все вверх тормашками. Представьте себе маленький гвоздик, ненароком оказавшийся на дороге. Ваш отец случайно наезжает на него по дороге на вокзал. Пока он меняет колесо, его поезд уходит, и он вынужден ехать на следующем. Он удобно устраивается в купе, но тут входит контролер: «Проверка билетов, дамы и господа!» Черт возьми, он же забыл прокомпостировать свой билет! К счастью, контролер в тот день в хорошем настроении и даже предлагает вашему папе пройти в вагон первого класса, где есть еще свободные места. Именно там ваш папа впервые знакомится с вашей мамой. Улыбка, обмен любезностями, дорожный разговор, и так, слово за слово, устанавливаются отношения. А потом – бах! И через девять месяцев вы появляетесь на свет. Понятно, что с тех пор все, что вам суждено пережить в этой жизни, никогда бы не случилось, не окажись в то утро на дороге того самого маленького гвоздика, с которого все и началось. Случайность! Вот, что лежит в основе нашего существования: маленький гвоздик, плохо завинченная гайка, часы, показывающие неправильное время, поезд, который замешкался на пару минут…