«Земля, до востребования» — так назывался знаменитый в свое время роман Е. З. Воробьева, а потом и фильм, которые, в отличие от многих других подобных произведений «про разведчиков», были основаны на реальных фактах и воспроизводили биографию реального человека. Благодаря им разведчик Лев Маневич, чье имя до февраля 1965 года было отмечено лишь в стенах ГРУ, да в памяти близких, стал известен на весь мир.

Маневич был резидентом Разведупра в Австрии и Италии, где успешно добывал ценные сведения технического характера с октября 1929 по сентябрь 1932 года. Заслуги этого человека были столь велики, что о нём с уважением отзвался даже изменник родины Виктор Суворов (Владимир Резун). В своём нашумевшем «Аквариуме» он сказал об «Этьене» и его месте работы — Италии:

«Может быть, кто-то и недооценивает Италию как родину гениальных мыслителей, да только не ГРУ. ГРУ знает, что у итальянцев головы мыслителей. Головы гениальных изобретателей. Мало кто знает о том, что Италия в предвоенные годы имела небывалый технологический уровень. Воевала Италия без особого блеска, именно это и затмевает итальянские достижения в области военной техники. Но эти достижения, особенно в области авиации, подводных лодок, скоростных катеров, были просто удивительны. Полковник ГРУ Лев Маневич перед войной переправил в Союз тонны технической документации, потрясающей важности«.

И это действительно так, Италия 30-х годов была не последней в перечне государств, которыми интересовался Разведупр. Посылали туда лучших, и Лев Маневич доверие «Директора» оправдал. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 февраля 1965 года «за доблесть и мужество, проявленные при выполнении специальных заданий Советского правительства перед второй мировой войной и в борьбе с фашизмом», полковнику Маневичу Льву Ефимовичу было присвоено звание Героя Советского Союза. Посмертно…

Судьбы разведчиков бывают очень трагичными. Всего три года работы — но какой! А затем годы тюрем, концлагерей и, наконец, свобода, которая только поманила измученного узника. Он уже не имел сил жить, чтобы добраться домой.

Лев Ефимович Маневич родился в городе Чаусы Могилёвской губернии 20 августа 1898 года. В царскую эпоху Гомель, Могилёв и Бобруйск составляли белорусский пояс еврейской оседлости, откуда вышло немало политических деятелей, профессиональных революционеров, да и просто террористов рядового состава. Энергичные молодые люди, проникшиеся, в духе того времени, радикальными идеями, воплощали их в жизнь с целеустремленностью подлинных зилотов. И не было ничего удивительного в том, что в революцию шли семьями.

Старший брат Льва Маневича — Яков с молодых лет участвовал в революционном движении и состоял в рядах РСДРП(б). В 1905 году, когда он служил в армии, его арестовали за хранение в казарме гектографа, большевистских прокламаций и оружия: шестнадцати фунтов динамита, «браунинга» и патронов. Будучи отправлен на исправление в дисциплинарную воинскую часть в Бобруйской крепости, Яков участвовал в восстании батальона 22 ноября 1905 года. Тринадцать участников восстания были приговорены к смертной казни, остальные — к каторге. Яков был осужден трибуналом на каторжные работы. Но товарищи не оставили в беде и, с помощью боевой группы, (куда, кстати, входила сестра Маневича), он бежал из каторжного централа, перешел литовскую границу, добрался до Германии и выехал в Швейцарию. Весной 1907 года в Цюрих, где обосновался Яков, привезли, после смерти матери, его младшего брата Льва.

В Цюрихе мальчика устроили в Политехнический колледж, где он очень быстро освоил разговорный немецкий язык. К окончанию колледжа Лев Маневич свободно владел также французским и итальянским языками, на которых говорят в швейцарских кантонах. Братья ходили на выступления Ленина, находившегося в то время в Швейцарии. Маневичи посещали его доклады и выступления в цюрихском Народном доме, читали его статьи в газете «Социал-демократ». 9 апреля 1917 года восторженно настроенные братья провожали поезд, на котором вместе с Лениным в Россию отправились четыре десятка политэмигрантов.

А 20 июня 1917 года братья Маневичи сами выехали на родину. По приезду в Россию Лев Маневич пошел добровольцем в Красную Армию, и уже в 1918 году вступил в РКП(б) и получил партбилет за номером 123915. Военная судьба забросила его в Баку, в ряды Первого интернационального полка. Воевал у Мешади Азизбекова, одного из 26 бакинских комиссаров, в составе Интернационального полка Бакинского Совета участвовал в боях против мусаватистов. Весной 1919 года сражался на колчаковском фронте, вёл активную партийную работу в Самаре, Баку, Уфе и завершил войну в должности комиссара бронепоезда.

Рассказывая о тех годах, его боевой товарищ Яков Никитич Старостин, чьим именем и биографией через 25 лет резидент «Этьен» прикроется в фашистском концлагере, вспоминал: «В 1920 году я был назначен председателем райполитотдела станции Самара. Зимой в районе Сызрани, Батраки, Сургут, Подбельская меньшевики подняли крестьянское восстание башкир нескольких селений. Мне было поручено мобилизовать членов партии. Маневич сам пришёл ко мне первым… Я назначил его командиром отряда. Когда отряд коммунистов прибыл на место, Маневич один пошёл к восставшим и силой своего слова, силой большевистской правды убедил их сложить оружие. Ночью башкиры проводили Маневича к составу, где коммунары ждали своего командира« (Чекисты: Сборник. М., 1970. С.187-188.).

Молодой государственный аппарат Страны Советов, в том числе и разведка, остро нуждались в сотрудниках, знающих иностранные языки. Поэтому 9 марта 1920 года ЦК РКП(б) разослал по всей стране телеграммы с просьбой предоставить ЦК сведения о таких людях. 8 апреля того же года Самарский губком выслал в Москву соответствующий список, где были данные и о Маневиче, владевшем тремя языками и имевшего опыт жизни в европейских странах.

Как раз в это же время в апреле 1920 года начальник советской военной разведки В. Х. Ауссем обратился с письмом в Оргбюро ЦК РКП(б), в котором писал, что с окончанием гражданской войны на первое место выходит «глубокая разведка в странах Западной Европы, Японии и Америки…. которые могут рассматриваться так сказать, как потенциальные противники». И отмечал далее, что заграничная тайная разведка «значительно отличается от разведки в тылу белогвардейцев» и требует от ведущих её лиц «большого политического кругозора, знания языков и местных условий». Резолюция на документе была положительной: «тов. Ауссему необходимо помочь людьми знающими тамошние условия и языки» (РГАСПИ. Ф.17. Оп.109. Д.64. Л.19.).

Вскоре Льва Маневича вызвали в Москву и направили на учебу в Высшую школу штабной службы комсостава РККА, которую он окончил в 1921 году, и в числе других выпускников был приведён к Красной присяге 1 мая 1922 года на Красной площади у Кремля. Потом перспективного молодого человека определили слушателем Военной академии РККА, где он изучил ещё один язык — английский, и сразу же после выпуска, 22 августа 1924 года, его направили в распоряжение Разведупра. Полгода (апрель — сентябрь 1925 года), как этап подготовки к работе за рубежом, Лев Ефимович провел в Секретариате РВС СССР на должности «для особых поручений 1-го разряда».

С ноября 1925-го по март 1927-го «Этьен» (оперативный псевдоним Маневича) успешно выполнял свои первые задания в Германии. Вернувшись на родину месяц прорвел с семьей в подмосковном доме отдыха военной разведки. А 1 мая 1927 года был назначен начальником сектора 3-го (информационно-статистического) отдела Разведупра и через восемь месяцев направлен в войска на стажировку, которую должны были пройти все, кто окончил военную академию. Завершив в 1928 году стажировку по должности командира роты в 164-м стрелковом полку, он поступил на строевое отделение Курсов усовершенствования

начсостава ВВС при Военно-воздушной академии им. Н. Е. Жуковского. Перед выпуском в мае 1929 года, когда ему было присвоено звание «летчик-наблюдатель» Воздушного флота РККА, Лев Ефимович получил следующую аттестацию: