«Да-а, — подумал бармен, наблюдая с какой непринужденностью и царственной уверенностью в себе стоит, вглядываясь вдаль, молодая женщина, — кому-кому, но уж ей-то вряд ли пришлось хлебнуть в жизни хоть самую малую толику горя. Да что там горя — вряд ли она работала, к примеру, за стойкой, как я, или работала где-либо вообще. Понятное дело — сплошные банкеты, балы, спорт для здоровья — теннис, бассейн, все прочее — отсюда и вся эта холеность, изящество, элегантность. Живут же люди…» — Он вздохнул и энергично набросился на какой-то показавшийся ему грязным бокал. Такое — у него в баре?..

— Слушай, это уже просто невозможно! — с нарочитой плаксивостью в голосе пожаловалась блондинка своей спутнице.

— Опять бармен весь вечер не сводит с тебя глаз. Оля, ну почему буквально везде, где только ты появляешься, мужчины на стены начинают лезть, лишь бы привлечь твое внимание? Я сто раз замечала, что стоит тебе куда-нибудь прийти… Помнишь, сколько раз вы с Сашей опаздывали из-за дочурки, и появлялись в гостях, когда вечеринка была уже в самом разгаре?

Многие давно пьяны в дымину, а тут появляешься ты, и… — Вика недоверчиво покачала головой. — Ну, то что мужики моментально забывают о своих женах и начинают пялиться исключительно на тебя, к этому я давно привыкла. Но ведь… Они мгновенно перестают ругаться матом, прекращают свои дурацкие споры, начинают состязаться в остроумии, лишь бы завоевать хоть один твой мимолетный благосклонный взгляд, не говоря уже об улыбке, и даже… даже разом трезвеют! — Ольга не выдержала, рассмеялась, покачала головой. — Но ведь это правда, Оля! Даже их жены не могут на тебя по-настоящему сердиться, это было только в самом начале, пока все не узнали тебя получше, пока не поняли, что ты не дешевая охотница за чужими мужьями и не любительница сомнительных приключений. И что ты вообще необыкновенная, что завидовать тебе попросту бесполезно, это все равно что завидовать солнцу, которое светит. А вот я вечно оказываюсь в твоей тени.

— Не правда, — мягко возразила шатенка, — помнишь, вчера вечером, в ресторане, тот англичанин все пытался с тобой познакомиться? Он явно влюбился, даже обещал тебя похитить.

— А, — небрежно махнула рукой блондинка, — просто перепил, наверное. Кому я нужна, да еще до такой степени, чтобы меня похищать! Вот тебя… — По лицу молодой женщины пробежала легкая тень, и Вика испуганно прикрыла рот ладонью. — Ой, Олечка, извини, опять я, дура… Прости меня, пожалуйста. — Она осторожно сжала руку Ольги, и та улыбнулась.

— Ничего, ничего… Продолжай.

— А Сережка мой тоже хорош, чуть морду ему не набил! Ну ты представляешь? В фешенебельном ресторане! Там ведь такая публика собирается… Хорошо, что ты вовремя его успокоила.

Видишь, опять же! Стоило только тебе на него посмотреть, как он мгновенно обмяк и даже залепетал что-то невнятное в свое оправдание. Не сказать — только посмотреть! И весь его боевой пыл сразу сошел на нет. Он ведь даже просил у тебя прощения за свое гнусное поведение! Ведь так было, правда? — Ольга кивнула. — Вот видишь! — Вика с недоумением пожала плечами. — Я не помню, когда он вообще у кого-то поросил прощения! Хотя бы разок! А тут вдруг… причем, не у меня, а именно у тебя! Ты вообще, на всех можешь влиять, стоит тебе только этого захотеть. Я давно это заметила. Даже на моего крутейшего и абсолютно неуправляемого муженька — знаменитого кулакамимахателя. Он и мне потом в номере чуть было не врезал, все бушевал, кричал, что я сама виновата, глазки тому англичанину строила… Я чудом вырвалась, прибежала в ваш номер, ты пришла его успокоить… — Вика весело засмеялась, — и уже через секунду он опять извинялся, целовал тебе ручки, чуть не вставал на колени… Опять просил прощения у тебя! Не у жены, которую чуть было не прибил, а у тебя! Только за то, что ты оказалась недовольна его поведением! Но ты не думай, я не обижаюсь. — Вика опять сжала Ольгину руку. — Просто пытаюсь понять… А тогда, помнишь? Опять приревновал к какому-то бизнесмену, что ли, да так мне врезал, что у меня губа лопнула. Я теперь, как в зеркало посмотрюсь, мне все кажется, что заметно, вроде даже шрам остался. А, Оля, посмотри?

— У тебя, Вика, очень прелестные губки, всем на зависть. Не выдумывай, — ласково проговорила Оля, мягко обнимая подругу за плечи. — Просто прелестные, — повторила она.

— Да, — капризно ответила та, — все равно мне не нравятся. Я бы хотела такие, как у тебя. Вот у тебя губки! Чуть припухлые, и какие-то такие… В общем, просто прелесть. Даже не знаю, как объяснить. Такие, загадочные, что ли? Представляю, как мужиков тянет их поцеловать.

— Ну что ты, глупенькая, — попыталась доказать ей Ольга, — ты очень красивая девушка и сама прекрасно об этом знаешь.

— Все равно, — не успокаивалась Вика, — такой как ты, мне никогда не стать. А почему? Вот смотри, — она посмотрела на подругу с некоторым вызовом, — у меня и ноги не хуже, вроде, чем у тебя, и такие же длинные, и такие же стройные.

И талия такая же тонкая, и вообще, вся фигурка отличная, а ты все равно, словно королева какая-то недосягаемая.

— Да нет же! — Ольга опять негромко рассмеялась. — Не придумывай, Вика! Самая обыкновенная я, правда. Самая обыкновенная женщина. Какая же я королева?

— Не обманывай, — задумчиво возразила Вика, — ты совсем не обыкновенная. Иногда я тебя даже немного побаиваюсь. Ты вся такая элегантная, аристократичная, с королевскими манерами, вроде бы холодная и недосягаемая, а потом вдруг сделаешь какой-нибудь особый жест, или засмеешься как-то так, по-особенному, или даже просто глянешь каким-то своим коронным взглядом, и сразу чувствуется, что на самом деле никакая ты не холодная, что наоборот, страсти в тебе так и кипят, у тебя какой-то огонь внутри, вот поэтому мужчины к тебе так и липнут… А вообще, — на полном серьезе заявила Вика, — я думаю, что ты какого-то королевского рода. Нет, не так…

Царской династии, так ведь, кажется, говорят? Ну, или какие еще там бывают, княжеские, да? Ты, наверное, княгиня какая-нибудь настоящая. Княгиня Ольга… — с тихой торжественностью в голосе попробовала на слух Вика и тут же, с присущей ей взбалмошностью, развернула тему разговора на сто восемьдесят градусов:

— Слушай, Оленька, а давай мы с тобой еще разок на ту самую улочку сходим? Помнишь, что от нашего отеля недалеко? Я там еще разок цепочку хочу посмотреть, ту самую, с бриллиантиком, может, уговорю Сережку своего купить. Сходим?

— Ну вот те раз! — Ольга улыбнулась. — Учу я тебя, учу… Сама ведь спрашивала, как это у меня все получается?

А меня слушать совсем не хочешь. Ну скажи мне, зачем тебе цепь такая толстенная? Ты что, рэкетир какой, чтобы себе на шею такое вешать? Вот насчет косметики ты уже молодец. — Она, чуть отодвинувшись, критически присмотрелась к Вике. — Ну, скажем, почти молодец, — поправилась Ольга. — А вот с цепью этой… Брось ты даже думать о ней.

— Жаль, — расстроилась Вика. — Такая красивая.

— Ты лучше вот что… — Оля склонилась к самому уху собеседницы, хотя их вряд ли кто-то мог услышать — столик, где сидели мужчины, находился на порядочном от них расстоянии. — Скажи ты Сергею, а, Вика? Сколько можно тянуть? Все равно ведь, скоро сам догадается.

— Не могу. Боюсь, — призналась та. — А вдруг ему не понравится? Мы с ним об этом никогда и не говорили даже. Боюсь я.

— А ты все равно скажи, — настойчиво повторила Оля. — Вот увидишь, обрадуется. И вообще, не дело такое от мужа скрывать.

— Смотри, Оля, садится. — Вика кивнула в сторону горизонта. — Ох, и красиво, правда?

— Да… — слегка рассеяно ответила та, думая уже о чем-то своем. — И правда, красиво… Ну что, пойдем к нашим мужчинам? Зададим им жару, а Вика? Ты только подумай, в казино ведь собрались, а они до сих пор в шортах сидят. Только Кирилл Матвеевич и молодец, выглядит, словно английский лорд. Вот где порода, о которой ты только что говорила…

— Кирилл Матвеевич, — закурив, продолжил Чиж, — а почему вы все-таки не хотите свою клинику открыть? Мы бы вам помогли, у нас бизнес сейчас очень даже неплохо идет. Денег выделим, сколько потребуется, правда, Сергей? — Тот молча кивнул, подтверждая.