Они с интересом наблюдали, как из «Вольво», принадлежащего, как они решили ранее, самому Лысому, неуклюже вылез массивный кряжистый человек, явно запарившийся в своем сером костюме, потому что поминутно утирал стекающий со лба пот. В руке он держал трубку сотового телефона — очевидно, продолжая вести какой-то важный разговор:
— Вот он я! — Повернувшись лицом к особняку, он несколько раз ударил себя массивным кулаком в грудь. Во втором был крепко зажат прислоненный к уху мобильник. — Вот он я, сам Бодров! Антон, покажись же и ты! Я хочу тебя видеть!
— Вот оно… — едва слышно прошептал Чиж и взял автомат наизготовку. — Сейчас, или никогда… — В одном из окон второго этажа появилась не менее массивная фигура, также сжимающая в руке телефон. Этот человек помахал рукой, вроде бы приветствуя первого, очевидно своего собеседника, который только что назвался Бодровым. — Мышастый!.. — выдохнул Чиж и быстро, одну за другой, выпустил три пули в сторону особняка. Со звоном посыпались осколки разбитого стекла, а фигура в окне то ли упала, то ли просто отшатнулась назад, и в наступившей на миг тишине раздался истеричный крик насмерть перепуганного Бодрова:
— Кто стрелял? Кто стрелял, мать вашу!.. — Его вопль был прерван серией ответных выстрелов со стороны особняка.
Мгновенно сорвавшись с места, оглянувшись уже на бегу, друзья успели отметить краем глаза, что огнем из разбитого окна отвечал здоровенный рослый мужчина, напоминавший виденного ими телохранителя Мышастого — скорее всего это именно он и был. И тут же все пространство пустыря перед особняком взорвалось треском пистолетных выстрелов и автоматных очередей, ветром принесло запах пороховой гари, послышались крики боли или отчаяния, восторженные возгласы людей, видимо поразивших свою цель, и опять выстрелы, выстрелы, выстрелы…
— Ну, дела! — весело произнес Сергей, когда они остановились немного отдышаться и осмотреться, удалившись от поля боя на достаточно безопасное, как они сочли, расстояние.
— Вот он, наш момент! Наступил! И ты не упустил его, молодчина! Только знаешь, — он поглядел на друга и вытащил из предложенной ему пачки сигарету, — мне все-таки кажется, что в Мышастого ты не попал.
— Я и не собирался, — спокойно ответил тот, дал прикурить товарищу, затем прикурил сам. — Специально послал все три в угол, поверх головы, чтобы только шуму побольше наделать, стекло разбить. Ну, еще чтобы над ухом у него пожужжало — впечатляет, знаешь ли.
— Впечатляет, — слегка растерянно согласился Сергей. — По себе знаю. Но как же… Зачем же ты… Ведь ты собирался убить его сам, лично — вот как раз и предоставилась такая возможность.
— Неужели ты думаешь, — Чиж покосился на него удивленно, — что я дам помереть ему такой легкой смертью? Неужели до тебя еще не дошло? Это им так, пока только для затравки, чтоб они не расслаблялись уж слишком, пора ведь и морды друг другу чистить, как мы и задумывали. А его я на потом оставил. — Он мечтательно прикрыл глаза.
— Тихо! — Сергей вдруг схватил его за руку. — Ты ничего не слышишь? — Они постояли, напряженно прислушиваясь.
— Да это же… — вдруг осенило Чижа и он чуть не рассмеялся, не веря в очевидное. — Да это же просто напросто какой-то парень какую-то девчонку…
Стараясь ступать бесшумно, они потихоньку приблизились к источнику так заинтересовавшего их характерного звука и осторожно раздвинули кусты… Узрев прямо перед собой живописно расположившуюся группу людей, друзья не смогли сдержать веселых улыбок при виде выразительной картины вытворяемого ими.
Главную роль в действии, происходившем на небольшой полянке, взвалила на свои хрупкие плечи молодая красивая женщина, поставленная на четвереньки двумя молодыми же людьми, один из которых употреблял ее, комфортно пристроившись сзади, а второй выбрал место своему инструменту спереди, засунув его в женский рот почти по самый корень. Черноволосой даме оставалось только раскачиваться и выгибаться под двойным напором своих крепких партнеров. Вот ее-то приглушенные стоны и привлекли внимание Сергея и Саши, а не были сразу распознаны друзьями по той простой причине, что приглушались орудием одного из партнеров, тем, что пристроился спереди.
— Да это же наша Танюха! — приглядевшись, с радостным удивлением признал женщину Сергей. — А я, признаться, и забыл про нее вовсе! И как это только девчонка вечно умудряется вляпываться в такие истории? Да ведь у нее просто-таки талант на эти дела.
— И я про нее совсем позабыл, — смущенно признался Чиж.
— А может и хорошо даже, что ее сюда в кусты выгулять повели? Представляешь, что б с ней было, находись она сейчас там, в самом эпицентре всего этого? — С места боя доносились уже лишь редкие выстрелы, но неожиданно что-то громыхнуло — похоже, граната. Отморозки, которые ловили с Таней кайф, даже голов не повернули, не желая прерывать столь приятное занятие… — Кстати, помимо Танюхи у нас в этом трио имеется еще один знакомый. — Он узнал шишковатого, который сейчас обрабатывал приглянувшийся ему Танин тыл.
— А ну, Саня, пошли, обломаем ему кайф, а то совсем оборзел, псина! — Сергей первым решительно двинулся на полянку…
Когда автомашина Бодрова остановилась, он, опять схватив Татьяну за волосы, грубо выпихнул ее из салона, скорее даже вышвырнул с такой бешеной от играющей в крови водки силой, что молодая женщина, не удержавшись на ногах, затекших от вынужденно скрюченной позы на протяжение всего пути, упала на землю, вызвав громкий одобрительный гогот и улюлюканье бандитов. Они приветствовали таким образом веселое зрелище распластавшейся прямо в пыли пустыря женщины с высоко задравшейся юбкой, позволяющее им убедиться в том, что она предпочитает носить черные ажурные трусики. С трудом поднявшись на отказывающиеся повиноваться ноги, чувствуя, как в них только сейчас начинает возобновляться нарушенный вынужденной позой кровоток, давая о себе знать тысячами маленьких, но чрезвычайно больно впивающихся иголочек, первым делом она чисто инстинктивно попыталась отряхнуть некогда белую блузку. Сейчас она недобрым словом помянула своего шефа, который запрещал ей одевать летом лифчик и колготки, хотя в респектабельных офисах так не было принято, потому что сейчас с дрожью ощущала, как жадно шныряют по ее телу взгляды повыскакивавших из своих машин бандитов. Помочь женщине подняться никому и в голову не пришло.
«Боже мой, да их здесь человек двадцать, не меньше! И если все они решат со мной что-нибудь сделать…» Тут, к счастью для девушки, внимание этих страшных на вид мужчин было отвлечено приездом еще одной вереницы машин, которая остановилась впритык к первой и оттуда также повысыпали устрашающего вида личности, как она догадалась, приехавшие на подмогу ее драгоценному хозяину. Никакого облегчения ей это не принесло, никто из вновь прибывших спасать попавшую в переделку женщину явно не собирался. Да и кем она для них являлась — ее и в лицо-то знал, может, один только Ворон, которому сейчас было явно не до секретарши своего патрона. Но и то, что на нее хотя бы перестали глазеть, Таня восприняла как добрый знак. А тут, к ее счастью, все принялись внимательно наблюдать за действиями Бодрова, который, оставаясь сидеть в машине, начал вести по телефону переговоры с Мышастым. Закурив, боевики старались не пропустить ни единого слова из разговора пьяного пахана, доносившегося из открытых дверей его автомашины, ведь от того, чем закончится этот разговор, сейчас могла зависеть жизнь каждого из них. С облегчением убедившись, что никто из этих подонков больше не обращает на нее внимания, Таня бочком, тихо-тихо шмыгнула за ближайшую автомашину, а затем, как ей казалось, незаметно перебралась за другую, с радостным волнением убеждаясь, что спасительный лес становится все ближе и ближе, как вдруг…
— Куда, сучка, намылилась? — раздался возле самого ее уха насмешливый голос Шишки. Он старался говорить как можно тише, чтобы его законной добычей не заинтересовался кто-нибудь еще, если кто-либо также отслеживал скрытные Танины маневры. — Далеко собралась, красавица? — Огромной узловатой пятерней он больно ухватил ее за руку и, воровато оглянувшись, поволок свою жертву в лес, а за ним тут же устремился еще один соискатель Таниных прелестей, который, подобно Шишке, ни на секунду не спускал с нее глаз.
