— Поконкретней, пожалуйста. — Управляющий открыл тетрадь для записей и взял в руку карандаш.

— В первую очередь — губная помада. Ну, женщины же подкрашивают губы, — заметив недоуменный взгляд, пояснил Саша.

— Хорошее название: «Губная помада». А теперь, пожалуйста, состав.

— Какао-масло, воск, глицерин, краситель, размешивается на спирту.

— Отлично! Что еще посоветуете?

Саша вдохновлено начал диктовать состав крема для тела и лица, увлажняющие и корректирующие добавки. Вова с интересом смотрел на брата, подозревая его в явно ненормальном интересе к парфюмерии. Не мог старпом Филиппок рассказать такие нюансы и подробности. Когда же брат перешел на духи, подозрения перешли в уверенность. Брат явно темнил!

— Великолепно! — закончив писать, воскликнул управляющий. — Только нам лучше организовать производство здесь.

— Почему?

— Перевозка готовой продукции намного выгодней, потом… — Ханс Коппель почесал переносицу. — Отсюда секрет состава труднее выкрасть.

Об этом близнецы даже не думали. Хотя как еще в это время можно стать монополистом? Тут же вспомнили первую встречу с венецианцами и принялись наперебой диктовать присадки для осветления стекла и составы для придания цвета. От такого потока важной информации управляющий вспотел, у него затряслись руки. Это многие и многие миллионы! Незамутненное цветное стекло стоит дороже сапфиров и изумрудов! А с добавками свинца оно еще и сверкает! Венецианцы делали стекло на острове Мурано. Мастерам-стекольщикам и членам их семей запрещалось покидать остров под страхом смерти. А здесь? Достаточно найти удобное место, да привезти из Африки рабов.

Ханс Коппель бережно положил тетрадь в стол и восторженно посмотрел на своих хозяев.

— Все вами сказанное я возьму под личный контроль и ограничу доступ посторонних людей. Такие знания не подлежат разглашению!

— Мы хотим ознакомиться со списком товаров, которые вы планируете закупить в Московии.

— Вас интересует только Московия? Или желаете посмотреть планы на Новгород.

— А в северных крепостях закупки планируются? — осторожно спросил Вова.

— Желательно, да кто нам позволит? — вздохнул управляющий. — Иностранцы ограничены немецким двором.

— Какие мы иностранцы! — воскликнул Саша. — Мы русские, и ограничений для наших кораблей быть не может!

— Хорошо бы, — снова вздохнул Ханс Коппель. — Вы останетесь в Америке, а капитанам разбирайся с местной властью.

— Что из особо ценных товаров следует закупить? — закинул удочку Вова.

— Эх, вытяжки из морского зверя взять побольше, — мечтательно закатил глаза управляющий.

— Дорогая эта вытяжка?

— Ну, бочка тюленьей желчи на корабль сахара — хорошая прибыль.

— Еще что?

— Да весь тюлень, считай, сплошная выгода. И желудочный сок, и ласты, и жир. Алхимики и аптекари за тюленью вытяжку душу продадут.

Братья с изумлением смотрели друг на друга. Они впервые об этом услышали. Протесты «зеленых» и прочих «защитников» для них были всего лишь проплаченными акциями. Практически весь тюлень уходил на медицинские и фармакологические цели. Вот нефтехимические компании и мутят воду, дабы протолкнуть на рынок свои заменители. В крайнем случае задрать цены на натуральные препараты и сделать свой химсостав конкурентоспособным.

— Так! — решительно начал Саша. — У нас на Эспаньоле управляющий с тех краев. Срочно на остров толкового человека, а Трофима — на родину.

— Этого мало, — не согласился Вова, — возвращаемся к отцам-наставникам, пусть пишут рекомендательные письма.

— И я надиктую письмо для местного коллеги, — улыбнулся Саша. — Да гостинцы подброшу.

— Дело говоришь. Раз мы свои, значит, и поступать будем по-свойски.

— Послушай, а что такое поташ?

— Нашел кого спросить! — Вова равнодушно пожал плечами.

— Ну ты даешь! В Толедо венецианцы этим поташом все уши прожужжали, здесь стоит в списке чуть ли не первым номером.

— И правда! — оживился Вова. — Я об этом как-то позабыл. Слово знакомое, а что обозначает, не знаю. Вот и выкинул из головы.

— Надо наставников спросить.

— Опять на смех поднимут.

— Куда деваться, «надо вникать в реалии жизни», — тоном директрисы продекламировал Саша.

— Лады, завтра идем договариваться о письмах, заодно смиренно попросим подучить «недорослей».

— Заодно спросим о зеркалах.

— Ты чего это? Хочешь отцов-наставников заинтересовать зеркалами?

— Вспомнил про экскурсию в Эрмитаж. Экскурсовод говорила, что зеркала в России появились при Елизавете Второй.

— Да ну тебя! Все знают про завезенные Петром зеркала.

— Однако тогда их высоко вешали. Надо узнать, это примета или запрет церкви.

— Вроде церковные запреты никогда не менялись, — задумчиво ответил Вова.

— А разоблачение Лжедмитрия?

— Ты прав, он прокололся на телятине. Дела! Запрет на телятину сейчас действует! Не проколоться бы.

— Так что, Вова, завтра с утра от дверей ползем на коленях и смиренно просим обучить нас всяким нужностям.

— Брось ерничать, попросим, деваться некуда. Лучше подкинь дельную мысль о товарах для России.

По дороге в свой дворец братья строили планы выгодной торговли с Россией. Перебирали всевозможные варианты «экспортно-импортных» операций, но быстро угомонились, понимая бессмысленность своих фантазий. Чем больше они вникали в современную жизни, тем больше осознавали собственную ущербность. Их знания ограничивались обрывками школьных воспоминаний, еще кое в чем книгами, если там не присутствовал явный вымысел.

Караван кораблей на русский север отправлялся в торжественной обстановке, были даже напутственные речи и пожелания. Кроме глав и представителей торговых домов на причалах собрался почти весь город. Оно и понятно, на успех путешествия в неведомые дали возлагали надежду практически все жители. Будет успех — город расцветет пышным цветом выгодной торговли. Неудача отразится паутиной на стеллажах и пустынными причалами. Негатив несколько преувеличен, торговцы уже ощутили пользу от заходов пиратских кораблей. Голландцы легко расставались с дублонами и охотно принимали в оплату рубли с кабаньей мордой. Торговля велась к взаимной выгоде и взаимному удовольствию. Продавая трофейный груз, пираты за небольшую мзду говорили порт назначения разграбленного корабля. Как следствие, торговцы без промедления загружали купленные товары на судно под русским флагом и следовали в нужное место.

Произошли изменения и в Эспаньоле. Братья не забыли про речку под названием Хайна. Всего-то двадцать километров от Санто-Доминго, а устье абсолютно безлюдно и с хорошими шансами развиться в удобный порт.

Взаимовыгодный договор с губернатором заключил сеньор Рафаэль Айтесис, достаточно известный в Испании человек. Разумеется, он действовал по протекции сеньоров Скопиных. Незатейливая сделка заключалась в покупке земли и строительстве порта. Все абсолютно законно, за исключением маленького нюанса. В порт завозились грузы из русской Новой Гранады, где перегружались на испанские корабли и отправлялись в Севилью. Функции портовых властей исполняли люди Рафаэля Айтесиса, так что испанские капитаны даже не подозревали о контрабандном происхождении погруженных колониальных товаров. Ну а дон Аревало получал свою сиротскую дольку, даже не догадываясь о масштабах разворачивающейся аферы.

Паруса кораблей как-то незаметно скрылись за горизонтом. Горожане, разбившись на группки и обсуждая возможные перспективы от прямой торговли с Московией, отправились по своим делам. Братья пошли в «Дом правительства», где в главном кабинете уже привычно восседал дон Джулино ди Аррабаль. Бывший лейтенант королевских пикинеров неплохо справлялся с рутинной работой. Его управленческие решения не вызывали нареканий. К тому же он отлично ладил с мэром, вместе с доном Хуаном де Энарес создал что-то вроде городского совета, куда пригласил основных городских дельцов. Военная привычка заботиться о подчиненных да советы «деловых кругов» позволили создать хорошие условия для развития города и региона. Только в одном он удивил братьев: из «трофеев» конкистадоров выбрал себе сахарную плантацию. Проклюнулись первые ростки от встречи братьев с вождями племен. Появление глав ближайших индейских кланов не вызвало у горожан никаких эмоций. Зато Саша немедленно приказал начать строительство домов для приема возможных гостей.