К этому времени политика Гитлера в отношении Ирана претерпела существенные изменения. Несмотря на то что Третий рейх получал иранское сырье, в котором он остро нуждался, в Берлине стали всерьез подумывать о замене Реза-шаха на другого политика. Эту идею Гитлеру подсказывали некоторые иранские националисты, ярые сторонники «третьей силы». В самом начале войны ими был создан так называемый «Тайный комитет», находившийся под воздействием нацистской идеологии. Вскоре комитет направил в Берлин своего представителя в надежде добиться содействия Германии для свержения Реза-шаха[104].

В одном из донесений советской разведки отмечалось, что в июле – августе 1940 г. немцы с целью поставить во главе Ирана послушное странам «оси» правительство и изгнания англичан силами местных военных готовили путч в Иране. Во главе нового правительства предлагалось поставить теперь уже бывшего премьер-министра М. Дафтари, получившего от германской резидентуры приличную сумму в 3 млн риалов.

В мае 1940 г. английский посланник в Тегеране Р. Буллард в своем циркуляре предупреждал консулов о возможности переворота со стороны немцев, обосновавшихся в Тегеране. «Будьте готовы сжигать все секретные документы»[105] – эти указания не оставляли сомнений в том, насколько серьезно британцы отнеслись к полученной информации.

Путч, однако, провалился, и некоторые заговорщики подверглись аресту. Иранская полиция арестовала трех немцев: Гайберта, Грельмана и Хальца, а также двух итальянцев: Балане и Ольвани. Кроме того, было арестовано несколько высокопоставленных иранских военных.

Несмотря на неудачу готовившегося переворота, Гитлер не оставил надежд на отстранение от власти Реза-шаха. С лета 1940 г. фюрера больше не устраивал сторонник «третьей силы», ему была нужна марионетка, готовая во всем следовать указаниям из Берлина. Гитлер понимал, что после начала агрессии против СССР Иран потеряет свое значение как источник стратегического сырья. В перспективе Иран виделся фюреру как один из активных участников фашистского блока, что нельзя было представить, пока на иранском престоле находится политик-прагматик, готовый получать из рук нацистов военно-экономическую помощь, но не желающий проливать кровь за интересы «германского рейха». Поэтому он направил в Иран специального уполномоченного из ведомства Г. Гиммлера с задачей сколотить террористическую группу, которая совершала бы систематические убийства неугодных для Германии лиц. По данным советских разведчиков, члены этой группы получили задание подготовить убийство шаха с тем, чтобы поставить во главе Ирана немецких агентов[106].

В 1941 г., когда подготовка к осуществлению плана «Барбаросса» вышла на первый план, немцы вновь вернулись к идее переворота в Иране. Заслуживает внимание факт прибытия в Исфахан в первых числах июня 1941 г. шефа абвера Ф. Канариса. За три месяца до этого Ф. Канарис побывал в Ираке, вслед за его посещением в стране произошел переворот Рашида Аль-Гайлани.

К тому времени руководство немецкой агентурой в Исфахане перешло в руки доктора Эйлерса – бывшего директора тегеранской археологической школы в Тегеране. В короткий срок бывший археолог, а ныне большой знаток местных племен организовал встречу своего шефа с одним из местных авторитетов.

Ф. Канарис – руководитель одной из крупнейших разведок мира – встретился с богатейшим помещиком Фарса и вождем конфедерации племен «хамсе» Кавам-оль-Мольком Ширази, который, как казалось тогда многим, придерживался проанглийской ориентации. Переманить же на свою сторону столь влиятельного шейха было заманчивым делом для немецкой военной разведки. Поэтому Ф. Канарис столь тщетно пытался добиться его согласия возглавить иранское правительство[107]. Удался ли этот план? К сожалению, у нас нет сведений о результатах этой встречи. Но сам факт визита Ф. Канариса говорил нам о том, насколько серьезное внимание уделяли Ирану в Берлине.

Имеются также сведения, что примерно в это же время Иран посетил видный представитель германской дипломатии – граф фон Ф. Шуленбург. Истинные цели его визита нам неизвестны, но можно с уверенностью сказать, что поездка в страну «ариев» была явно не туристической.

Тем временем в Берлине стали прорабатывать возможность склонить на свою сторону наследника иранского престола – принца Мохаммеда Реза. Его стали рассматривать как «запасной вариант», который, по мнению берлинских стратегов, вполне подходил на роль марионетки. Способ был предложен традиционный и, пожалуй, самый эффективный для Востока – подкупить наследника с помощью дорогих подарков. В торжественной обстановке Мохаммеду Резе были вручены ключи от шикарного автомобиля известного германского бренда «Мерседес-Бенц». Поразителен тот факт, что после небольшой аварии немцы выписали принцу новую машину для замены поврежденной[108]. Был сделан спецзаказ на последнюю тогда модель «Мерседес-Бенц-770К» с двухдверным кузовом «кабриолет».

К огорчению для наследника престола, автомобиль так и не попал к заказчику. Ввод советских войск в Иран разрушил эти планы – машина сменила нескольких владельцев (побывав и в России) и в настоящее время принадлежит одному американскому коллекционеру.

Принимались меры к подкупу других высокопоставленных иранцев. Среди германской агентуры этим деликатным делом занимались Мюллер, Ортель, Шнель и Штуцнакер[109].

Здесь надо сказать о том, что подкуп был излюбленным методом германской разведки в Иране. Многочисленные представительские суммы тратились на подкуп иранских чиновников. Иногда немцы просто сорили деньгами, раздавая деньги местной бедноте. «Деньги от фюрера», который к тому же «мусульманин», делали свое дело. По Тегерану стал ходить миф о Германии как о самом богатом и щедром союзнике.

К началу Второй мировой войны деятельность германской разведки в Иране стала принимать угрожающие для интересов Англии и СССР масштабы. Ее успехи имели прямую связь с ростом национально-патриотических настроений в стране.

По-прежнему германские пропагандисты первостепенное внимание уделяли идеям «арийского братства» и исламизма. И действительно, призывы к джихаду против «неверных» в определенных условиях могли вызвать широкое движение не только в Иране, но и в соседнем Афганистане и даже среди мусульманской общины в Индии.

Эти идеи находили известную поддержку у религиозных кругов, к примеру, они оказали серьезное влияние на известного иранского религиозного деятеля шейха сеида Абдула Касема Кашани, у широкой общественности, включая отдельных националистов.

Общее руководство деятельностью агентуры и проведение подрывных операций на Среднем Востоке по иронии судьбы было возложено фюрером на германского посланника в Тегеране, бригаденфюрера СС Эрвина Эттеля, до своего назначения в Иран занимавшего пост руководителя заграничной организации нацистской партии в Италии[110]. В Иране Э. Эттель также исполнял обязанности ландесгруппенляйтера местной организации НСДАП. Совмещая обе должности, Э.Эттель одновременно выполнял не только указания И. Риббентропа, но и шефа АО НСДАП Э. Боле – организатора зарубежных «пятых колонн» нацизма.

Профессиональным разведчиком, а тем более диверсантом, Э. Эттель никогда не был. Он опасался рисков, всегда действовал с оглядкой на начальство, будучи верным принципу «как бы чего не вышло». Это был типичный бюрократ – яркий образец немецкого чиновника, но в худшем смысле этого слова. Проверить, уточнить, доложить, пожалуй, это все, на что был способен Э. Эттель.