Я все так же носилась по ночам к границе, провожала мертвых, а днем старалась улучить момент и отоспаться.

Мои враги не появлялись. Затаились? Отступили? Отстали?

Я не знала, что делать.

Напасть первой? Тем более что я запомнила название «Погореловка», место, где они прятались в реальном мире. А что, если мужик соврал? Вот явлюсь я к людям, ничего не подозревающим. «Здрасте! Не здесь ли проживает семейка монстров?» Ага, и сразу «Скорую психиатрическую» вызовут.

Хотя ее в любом случае вызовут. Потому что они там наверняка хорошо замаскировались, с соседями ладят, на работе себя зарекомендовали положительно. И тут я! Кто мне поверит? Они даже не будут пытаться меня убить. Зачем, когда можно убрать чужими руками?

А вдруг они не одни? Вдруг таких много, живут себе, как тараканы по щелям, и сосут потихоньку ни о чем не подозревающее человечество?

Настоящий военный стратег ничего не делает наспех. Сначала надо провести разведку, и желательно взять «языка». Хотя «язык» у меня уже был – тот крайне перепуганный мужичок…

Может, пора допросить его всерьез?

Я не сомневалась: у меня получится. Прибежит как миленький! Вот только спутницу его не спугнуть бы…

Как ни странно, мои попытки отыскать спутника черноволосой не увенчались успехом.

Зимние каникулы кончились. Мы с Егором разъехались по домам. Я почему-то не переживала за бабушку. Не сунутся к ней, не рискнут. Я хитрость придумала: приставила к бабушке деда. Он ведь и раньше к ней приходил, а после нападения я связала наши сны. Нет, я не собиралась подсматривать за стариками. Но теперь, когда сны связаны, хищникам для нападения пришлось бы снова проникнуть в мой сон! А уж этого я не допущу! Хватит! Поиграли и будет.

Мой сон – я в нем хозяйка. Я приказала дому не пускать никого, кроме умерших.

Ничего! Повоюем! Я еще и ловушки придумаю, да такие, что ни один монстр не выберется. Мне бы только знаний побольше…

После каникул надо идти в школу, заниматься всякими делами, делать уроки… И изображать из себя обычную девочку. Меня мучила раздвоенность, мучила ответственность, непонятно почему обрушившаяся на мои плечи.

Несмотря на то что мы с Ольгой перезванивались и переписывались на каникулах, так что она была в курсе того, что со мной происходило, мне все равно пришлось подробно рассказать о новом нападении.

Естественно, мы сразу же нашли в поисковике многочисленные Погореловки и обсудили возможные варианты.

– Имей в виду, – настаивала Ольга. – Одной тебе туда соваться не стоит, я поеду с тобой. Даже не обсуждается!

Я мысленно застонала. Вслух не стоило: обидится.

– Оль, я не знаю, насколько это опасно, – начала осторожно.

– Вот именно! – перебила меня подруга. – Если с тобой что-нибудь случится, я же с ума сойду! А вдвоем мы сила!

Я невесело усмехнулась:

– Да…

– И нечего иронизировать, – возмутилась Ольга. – Сама же говорила, эти твои монстры, скорее всего, так замаскировались, что их на чистую воду не выведешь. Случись чего, тебя быстренько упакуют и отправят куда-нибудь на лечение. Это в своих снах ты сильная, а в реальности?

– Я уже устала думать. Хоть бы какая-то зацепка, подсказка…

– Слушай! – вспомнила Ольга. – А та девочка в красном, ну японка, может, ее расспросить? Она же вроде за нас. Она тебе помогает?

– Стоит попробовать, – согласилась я. Все-таки в Ольгину голову иногда приходят дельные мысли.

Подруга удовлетворенно кивнула – ей нравится, когда я с ней соглашаюсь.

– Да, и вот еще что, – деловито продолжила она. – Я тут раскопала кое-какую информацию о нашей уборщице.

– Правда? – удивилась я. – И как тебе удалось?

– Да, – она небрежно махнула рукой, – разговорила нашу старую техничку, тетю Любу. Так вот, эта Валя действительно живет или жила в области, название деревни тетя Люба не запомнила, Валя особенно не распространялась, скрытная. Встречались они не часто, работали в разные смены. Волосы вроде темные, она их все время под косынку прятала. И еще тетя Люба говорила о ней с завучем. Та сказала, что Валя замужем. Мол, работы в ее деревне нет, поэтому в город подалась. А какие в школе заработки?

– Да-да, – согласно кивнула я, – если бы ей нужны были деньги, она могла бы устроиться на рынок или еще куда…

– Вот и я говорю, подозрительно, – подхватила Ольга. – Устроилась она в начале сентября, а уволилась как раз перед тем, как тебе тот сон приснился.

– То есть теперь ты тоже думаешь, что это она? – переспросила я.

– Все может быть, – Ольга пожала плечами. – Ой, как подумаю, что в нашей школе рядом с нами находилась монстриха! Брр! Мурашки по коже!

Я лихорадочно думала.

– Замужем, говоришь? Так-так, – тут же делилась своими мыслями с Ольгой. – Черноволосая действует не одна, при ней все время мужчина. Последний раз я его поймала и так напугала, что он мне про Погореловку рассказал. Только он, знаешь, не такой, как она: слабый, безвольный, как бы на подхвате, на вторых ролях. А она за мной охотится, это точно. И в снах, и в жизни. И в школу специально устроилась, следила… Думала легко расправиться, да просчиталась. За моих родственников взялась! Я вот все думаю, кто она такая? Ведь не может быть, чтоб она была человеком? И еще кляксы эти, они ей вроде как служат, понимаешь? Где она, там и кляксы…

– Думаешь, на авиасалоне тоже она была? – вспомнила Ольга.

Я попыталась представить себе тех троих псевдолюдей, но не получилось, они расплывались и превращались в огромную черную кляксу. Я покачала головой:

– Не помню. Но в любом случае, думаю, ее рук дело.

– Вот бы изловить такую кляксу, – предложила Ольга. – Интересно, можно их как-нибудь поймать или нет?

– Не знаю… Последний раз одна из них от меня убежала к черноволосой. Прям как к мамочке на грудь кинулась.

– Гадость! – поморщилась Ольга.

– Это тебе гадость, а ей – самое то, – я попыталась улыбнуться.

– В общем, так, – Ольге нравилось распоряжаться. – Ты при первой же возможности узнаешь у японки все о кляксах и об этой черноволосой. Я тоже постараюсь хоть что-нибудь раскопать, пороюсь в Инете, может, в библиотеку схожу… Потом, если потребуется, мы с тобой поедем в Погореловку и поставим там всех на уши!

– Берегитесь, монстры! Олька вышла на тропу войны, – пошутила я.

В ту ночь я искала зеркало. Но в моем доме все зеркала не отражали ничего: только тусклая поверхность, как будто подернутая дымкой или затянутая пленкой.

Дед сидел за столом и читал какую-то книгу, на обложке не было названия.

Я спросила:

– Расскажи, как я выгляжу?

– Разве это важно?

– Да!

– Ты стала совсем взрослой, – он почему-то загрустил.

На стенах дома висело множество фотографий в рамках, больших и маленьких, черно-белых и цветных. Я попыталась присмотреться, но не могла разглядеть, кто изображен на них. Хотя была уверена, что тут есть и мои портреты. Во всяком случае, в реальной жизни они висят рядом с портретами других родственников.

– Здесь нет фотографий, – дед словно прочитал мои мысли.

– Почему?

– Потому что здесь нет времени, – непонятно ответил он. При чем тут время?

– Но ведь ты помнишь меня маленькой?

– Конечно, – согласился он, – а ты помнишь меня умирающим?

Я медленно кивнула. До меня вдруг дошел смысл его слов. Наверное, я такая, какой хочу быть.

«И действительно, – думала я, – разве это так уж важно, как я выгляжу здесь?»

Все-таки меня удивляло равнодушие зеркал. Ведь раньше мне снилось, как я смотрю на себя в зеркало. Года два назад, наверное. Я еще такая красивая была, точнее, не я, а мое отражение. Просто принцесса из волшебной сказки: волосы длинные, золотистые, пышные. Бабушка сказала: «Хороший сон, к прибыли». Уж не помню, получила ли я прибыль, но сон мне понравился. Вот бы действительно стать такой!