Он выехал из подземной стоянки. Прожив около двух месяцев в восточной части Лос-Анджелеса, недалеко от района Джефферсон, он уже мог свободно ориентироваться по дороге в Санта-Монику на океанском побережье. Для этого ему сейчас необходимо было попасть с Восточной 28 улицы на бульвар Адамса, оттуда на 110-й хайвэй и затем, через авторазвязку, на 10-ю трассу, которая прямиком выведет его к побережью. Но в первую очередь, завернув к неприметному бару на углу бульвара Адамса, он припарковался, чтобы еще раз подумать, как решить проблему с его приметным джипом. То обстоятельство, что в Америке было практически всё автоматизировано через электронную систему коммуникаций, могло сыграть ему на руку. Зная номер своей регистрационной карты в агентстве по найму автомобилей, он через телефонную сеть без труда мог войти в их компьютер, если тот был соединен с модемом, а это наверняка было так. Останется только поменять местами его фамилию с каким-нибудь Патриком, и полиция будет искать не «Лексус», а BMW или Rover. Пока же дело дойдет до сверки информации на электронном и бумажном носителях, он придумает что-нибудь другое.

Глеб достал телефон и карту регистрации автомобиля, где был указан номер для связи, включил портативный телевизор и через трубку вызвал Люцеру. После памятного пожара на Гоголя, где погибло девять человек, а двадцать попало в реанимацию, и было уничтожено огнём имущества на миллионы рублей, он уже мог общаться с ней в прямом эфире в ранге VIP-клиента.

- Здравствуй, Люцера.

- Приветствую тебя, господин.

- Ты, как всегда, прекрасна.

- Спасибо, господин, но нет прекраснее Хозяина.

- Когда мы с ним встретимся?

- Он сам укажет срок.

- Мне нужно решить одну проблемку.

- Люцера рада будет помочь тебе, господин.

Глеб продиктовал номер телефона агентства по найму автомобилей и попросил поменять регистрационные данные с кем-нибудь, кто собирался путешествовать в западном или южном направлениях. Люцера на несколько секунд замерла, оставаясь в своей излюбленной позе почитания, а затем, подняв на него холодный и завораживающий взгляд, произнесла:

- Операция выполнена, господин. Твой баланс пополнен на шесть долларов в местной валюте и теперь составляет триста восемьдесят девять тысяч сто пятьдесят семь долларов.

- Спасибо, красавица. Мне бы хотелось угостить тебя добрым старым портвейном.

- Люцера имеет всего в достатке, и чувство юмора в том числе.

- Ты никогда не улыбаешься, однако.

- Люцера ждет того момента, когда сможет насладиться твоим обществом, господин.

- Когда это случится?

- Хозяин сам укажет срок.

- Ты с ним часто видишься?

- Он всегда с нами, и мы ощущаем его присутствие. Разве господин ещё этого не заметил?

- Да, красавица, ты, как всегда, права.

- Спасибо, господин. Провайдер благодарит тебя за пользование его услугами и желает удачи на избранном тобой пути.

Она грациозно повернулась к нему левым боком и отступила на шаг назад, одновременно направив руку в верхний левый угол экрана, напоминая действия ведущей прогноза погоды. В углу появилась маленькая точка, выросшая по диагонали в полнометражный ролик. Глебу демонстрировали его подвиги каждый раз по завершении сеанса общения: банкомат в его офисном здании, где он снимает наличные; банковская карта в руке Сидорова с увеличенным зумом на цифрах её номера; окровавленное лицо Бориса и его собственная гримаса победившего самца; падающие из полыхающих окон девушки на улице Гоголя; его рука с пакетом, в котором видны очертания пистолета, приставленном к виску Василия; арест бухгалтера одного из крупнейших нефтяных концернов страны за финансовые махинации; крушение поезда в лос-анджелесовском метро, в котором находились два сотрудника иммиграционной службы США; и умиротворенное лицо девочки, которой Глеб протягивает пакет с белым порошком. Он уже привык к своей роли кинозвезды, и ему даже как-то пришло в голову проехать в Беверли Хиллз, чтобы пообщаться с местной голливудской элитой, но он вовремя одумался, сообразив, что такие социально значимые люди постоянно находятся на виду, а это в его положении совершенно противопоказано. Теперь у провайдера было на него полное досье.

Глеб заглушил двигатель, вышел из машины и направился к бару. Его здесь знали – он время от времени останавливался, чтобы «заправиться». Вот и в этот раз Билл приветливо помахал ему рукой из-за стойки. В заведении было два других посетителя, клевавших носом над своими бокалами в этот предутренний час.

- Сегодня день начинается до рассвета?

- Да, Билл, хочу прогуляться по окрестностям. Как бизнес?

- Он не исчерпаем, если только медведи не переселятся в города. Кофе?

- Нет, дружище, я еще не закончил со вчерашней текиллой. Надо её подзаправить кружкой темного пива.

Билл налил ему темного пива, и он почти залпом осушил бокал, а затем спросил:

- Я вчера заходил?

Билл многозначительно поднял большой палец к верху.

- Значит, заползал, - утвердительно кивнул головой Глеб, - и ты мне, конечно, не налил.

- Такой закон, - пожал плечами бармен, - ничего личного.

- Нет проблем, а я был один?

- Я никого рядом не заметил. А с утра появилась подружка? – Билл подмигнул.

- Хуже!

- Хуже только моя подружка, - он заржал, как конь.

Глеб хихикнул для приличия, рассчитался и вышел. Их юмор был ему непонятен.

В голове просветлело, также как и на небе. Нужно было бы поторопиться. Зачем ему тащиться на побережье, если можно скинуть Джоан (или Бобу? – он уже запутался в них) в любом из узких проулков. Жаль, здесь отсутствовало такое понятие, как дворы: кварталы располагались блоками – четкими монолитными прямоугольниками, внутрь которых можно было проникнуть, только войдя в здание через парадную дверь.

Он медленно поехал вдоль бульвара Адамса, заглядывая в пересекаемые по дороге грязные улочки, вдоль которых стояли мусорные баки. Наконец, одна, заканчивающаяся тупиком, показалась более-менее приемлемой для его цели. На задней передаче он заехал между серыми бетонными стенами, прижавшись вправо и перегородив весь обзор возможным случайным свидетелям, хотя бульвар был практически пуст. Слева оставалось достаточно пространства, может, только для велосипедиста. Он погасил фары, вышел из машины и, подойдя к задней торцевой двери, открыл её.

Багажный отсек джипа был пуст. Его куртка лежала на полу, небрежно отброшенная кем-то второпях. Он почувствовал облегчение. Если тело не выкрали, значит, оно ушло само. Но кому нужно было бы выкрадывать из его машины тело Джоан-Бобы? Девушка оказалась живой, но знает ли об этом вторая Боба-Джоан? Хотя, возможно, она поняла, что ей не растолкать подружку и, боясь его пьяного гнева, просто выскользнула из квартиры, предоставив ему решать свои проблемы самостоятельно. Что ж, это типично по-американски. Подружка, вероятно, очнулась, пока он был в баре, и тоже улизнула, чтобы не навлекать на себя заслуженной кары. Всё вставало на свои места. Надо было ему просветлить мозги ещё дома, тогда не пришлось бы возиться, таская эту пирсинговую реппершу до машины, а потом катая её по ночному мегаполису.

Глеб захлопнул дверцу, сел за руль и выехал обратно на бульвар. Чувство самосохранения подсказывало ему, что необходимо было всё-таки выждать где-нибудь недалеко от дома, понаблюдав за парадным входом в его комплекс. Миссис Уоррен приходила обычно к семи утра и до двух всё успевала сделать, потом шла к другим хозяевам, оставаясь там с маленькими детьми до десяти вечера. А кому сейчас легко? Особенно в Америке, которая переживала экономический спад по всем направлениям.

На улице всё чаще стали появляться спешащие люди. Вот чудаки, они торопятся на работу, усмехнулся Глеб, а мне и торопиться-то некуда.

А жаль.

16

В офисе не ощущалось того зноя, что стоял на улице, придавливая всех к тротуарам, от которых он, казалось, и поднимался. Иван вошел в свой кабинет, который ему выделили на прошлой неделе, как одному из учредителей фирмы, и, налив минеральной воды, одним залпом осушил стакан, ощутив приятную прохладу внутри себя. Кондиционер бесшумно работал, заставляя забывать об изнуряющей жаре, которая стояла за окном.