— Ты права. И даже если она зашла так далеко, что отправила свою «петицию» в Объединенный церковный совет, там встанут на твою сторону. Лукас уже расплатился за свои грехи, они прощены и забыты. Поверь мне: Марго ничего не добьется. То, что она делает, — типичная буря в стакане воды.

— Это все теория, и я тут с вами согласна. Но что касается практики...

— На практике она старается тебя запугать, — закончил он. — Не поддавайся ей, это именно то, чего она хочет. Покажи ей, что ты тоже не из пугливых, борись с ней. В один прекрасный день ей все это надоест и она объявит войну кому-то другому.

Андреа поблагодарила священника, пожелала ему спокойной ночи и легла сама, но долго еще ворочалась в постели, обдумывая его совет начать борьбу с Марго. Этого требовало ее чувство к Люку, все другие доводы казались несостоятельными.

Он отсутствует уже пять дней, они кажутся вечностью. Господи, как бы дожить до конца этой недели! Если бы эта разлука была так же невыносима для него...

В то утро Андреа, прежде чем уехать в церковь, старательно занималась своей внешностью. Она надела темно-розовое платье, которое Люк еще не видел. Мелкие складки, падающие вниз от зауженной талии, подчеркивали плавные линии ее бедер. А волосы, по которым она много раз прошлась жесткой щеткой, рассыпались по плечам, играя в лучах света.

Если сегодня есть хоть малейший шанс появления Лукаса в церкви, она должна являть собой незабываемое зрелище. Отец Пол советует не пасовать перед Марго, но она пойдет еще дальше: она заставит Гастингса влюбиться так, что он захочет немедленно сделать ее подругой жизни.

Мурлыча простенькую песенку, Андреа вошла в ванную, где аккуратно подкрасила ресницы, слегка подрумянила щеки и тронула помадой губы. Чуть-чуть надушившись, она надела на шею полупрозрачный жемчуг — подарок отца Пола к Рождеству. Розовый цвет платья отразился в жемчужинах, а перламутровая помада на губах показалась еще ярче.

Наконец, удовлетворенная результатом, Андреа отбыла в церковь в шесть тридцать утра, не в силах больше ждать и откладывать. Она надеялась встретить Лукаса, знающего ее привычку по воскресеньям появляться в церкви раньше других. Но — что за досада! На парковочной площадке еще нет его «БМВ». Ну что ж, решила она, не будем горевать, день еще только начинается.

— Андреа! — ахнула Дорис, войдя в кабинет пастора чуть позже девяти. — Мой Бог, как ты этого добилась? Ты сегодня совершенно роскошная, сногсшибательная женщина!

Андреа, смеясь, обняла подругу:

— Если бы ты этого не сказала, мне пришлось бы вернуться домой и начать все сначала.

— Я думаю, у Лукаса Гастингса не остается шансов.

— Для этого и старалась.

Дорис целую минуту смотрела на нее испытующе.

— Знаешь, мне кажется, ты влюбилась в него еще тогда, на суде.

Андреа улыбнулась с сияющими глазами:

— Мне тоже так кажется.

Еще немного помолчав, Дорис добавила:

— Я думала, что после нашего разговора в пятницу ты здесь вообще не появишься. Я бы тебя не осудила.

— Это было в пятницу, — Андреа глубоко вздохнула, — а сегодня весь мир изменился для меня.

— И причина — Лукас Гастингс?

— Во-первых, он, во-вторых, отец Пол, который доказал мне, что Марго — просто псих и никто не принимает ее всерьез.

— Я уверена, что он прав, — согласилась Дорис.

В дверь постучали, и обе девушки обернулись. В дверях стоял Хэл Неф, новый председатель церковного совета.

— Простите, пастор. — Он замер, глядя на Анди с нескрываемым восторгом. Видимо, ее новый облик ошеломил его больше, чем можно было ожидать. Он несколько раз откашлялся, прежде чем закончить мысль: Церковный совет будет заседать сегодня сразу после службы.

— Но этого нет в повестке дня, — возразила Андреа нарочито деловым тоном и обменялась взглядом с Дорис.

Хэл Неф переступил с ноги на ногу.

— И правда, нет. — Он снова прокашлялся. — Но один вопрос, требующий нашего внимания, возник... хм... после того, как план работы на неделю был уже размножен.

— Благодарю за то, что предупредили, — сказала Андреа. — Надеюсь, отец Пол тоже в курсе?

— Я как раз к нему направляюсь, — ответил Неф.

Не успел он закрыть дверь, как Дорис расхохоталась, тут же к ней присоединилась Андреа. С того вечера в пятницу настроение последней сильно изменилось, теперь она наслаждалась собственной твердостью и волей: наконец-то она приняла решение, которое сочла правильным.

Однако оптимизм оказалось трудно сохранить, когда Лукас так и не появился во время службы. Андреа настойчиво гнала от себя мысль, что он мог совсем уйти из прихода: он ведь знает, какие разногласия возникли здесь из-за него, и, может быть, во имя всеобщего спокойствия... Но нет, об этом лучше не думать.

После службы Андреа вела разговор с одним из учителей воскресной школы, который хотел уйти в отпуск, и следовало найти ему замену.

И вдруг она представила, что церковный совет начал свое заседание. Извинившись, Андреа вышла из кабинета и с бьющимся сердцем пошла в зал заседаний через главный холл церкви, в самый его конец. Она старалась сохранить твердость не только походки, но и духа.

Уже войдя в зал, она почувствовала ЕГО присутствие: скользнув глазами по рядам, где сидело человек пятнадцать, она наткнулась на взгляд Лукаса.

Это было таким наслаждением — увидеть знакомое красивое лицо после недельной разлуки, что она долго смотрела на него, не заботясь о том, что все это видят... Его строгий серый костюм и галстук в тон прекрасно сочетались с темными волосами, слегка касающимися воротника, и Андреа почувствовала восторг уже от одного созерцания этого человека.

Голос Хэла вернул ее к действительности. Андреа села на ближайший свободный стул, довольно далеко от Лукаса. К тому же здесь она была вне досягаемости испепеляющего взгляда Марго Слоан, и одно это уже радовало.

— Ну вот, пастор Мейерс на месте, и мы можем начать, — произнес Хэл. Он все еще прокашливался время от времени, и теперь Андреа могла его понять: он был незлобным по натуре человеком и на посту председателя совета должен был рассмотреть первый неприятный случай.

— Позавчера мне позвонили от имени церковного начальства, — продолжал Хэл, — к ним пришло письмо от одной нашей прихожанки с просьбой разрешить ее... э-э... проблему. Они переслали письмо мне, потому что у них свой подход к делу. Позвольте процитировать: «Местные приходы отвечают за все в них происходящее, в том числе за сбор и расход денежных средств, а также социальные вопросы». По этому поводу я и собрал наш совет, а именно рассмотреть жалобу и, — он заключил скороговоркой, — решить дело ко всеобщему удовлетворению.

Отец Пол подмигнул своей помощнице, Андреа нагнула голову, чтобы скрыть улыбку. Похоже, что бурю удастся загнать обратно в стакан, как он и предсказывал, подумала она.

— Передо мной жалоба, — продолжал Хэл Неф, — написанная миссис Слоан, за подписями некоторых наших прихожан, в том числе миссис Мейбл Джонс, являющейся также членом нашего совета. Все они выражают недовольство тем фактом, что мистер Гастингс был взят на роль тренера волейбольной команды, а причина недовольства — его тюремное заключение, имевшее место в прошлом. Они против того, чтобы человек, отсидевший срок, общался в нашими детьми, потому что он якобы не может служить идеалом для подрастающего поколения. Они требуют его уволить.

Хэл выдержал паузу и посмотрел в упор на Марго Слоан:

— Может быть, я что-то упустил?

Марго вскочила с места:

— Прежде чем мы пойдем дальше, я попросила бы мистера Гастингса покинуть помещение.

В этот момент отец Пол попросил слова. Он начал с приятной улыбкой на лице:

— Возможно, вы забыли, миссис Слоан, что на этот совет приглашены все желающие. Когда я узнал о характере жалобы, я сам позвонил мистеру Гастингсу и попросил его приехать. Секретничать за закрытой дверью никогда не было в наших правилах. И поскольку вы выдвигаете серьезные обвинения против своего собрата по религии, я уверен, что он имеет право знать, в чем они состоят.