И теперь ее упрямство сослужило мне добрую службу. Ведь в отличие от остальных гостей Вероники я не могла позволить себе такую роскошь, как ночной отдых. То, что утро вечера мудренее, дела не меняло. Я должна была отыскать ее, и отыскать как можно скорее, пока ее не постигла участь несчастной Людмилы.

Многоэтажный гараж, в котором мы с Вероникой купили бокс, находился в десяти минутах ходьбы от ее дома. Охранник на входе внимательно изучил мою доверенность, справился со своим гроссбухом и махнул рукой. Я поднялась на второй этаж, нашла нужный бокс, отключила сигнализацию и открыла машину. «Будем надеяться, в этих тормозах покопаться еще не успели», — подбодрила я себя, устраиваясь за рулем.

Я вывела «шевроле» из гаража, проехала пару сотен метров и остановилась у обочины. Теперь нужно было решить, что делать дальше. Я попыталась поставить себя на место Вероники. Допустим, я — нежная трепетная дева и ни разу в жизни не сталкивалась с насильственной смертью. Я приглашаю к себе друзей и в процессе вечеринки вдруг натыкаюсь на труп — труп близкой подруги. Что я буду делать? Ну, заору — это естественно. А потом? На мой крик сбежались гости, заслонили от меня мертвую… По идее, теперь ужас должен немного отступить, ведь я не одна. И тем не менее я почему-то покидаю квартиру и бегу… куда? Не в милицию, иначе об этом уже было бы известно. Не в больницу, потому что дежурный, получив указание Полевичека разыскать Веронику, первым делом должен был проверить больницы. Так куда же я бегу?

Допустим, я ничего не соображаю и бегу куда глаза глядят. Тогда через полчаса-час быстрой ходьбы в мозгах у меня, скорее всего, прояснится, и я вернусь домой. Или нет? Или в моих прояснившихся мозгах забрезжит светлая мысль, что кто-то из гостей — убийца? Что тогда? Это я, Варвара Клюева, прибавила бы шагу, подстегиваемая желанием поскорее выяснить, кто именно. А нежная, трепетная Вероника, весьма вероятно, просто испугалась. Но на дворе поздний вечер, нужно подумать о ночлеге. Все знакомые, которых она обрела за три месяца проживания в Москве, остались в ее квартире. Каждый из них может оказаться убийцей. К кому же ей обратиться за помощью?

Поразмыслив как следует, я нашла два варианта ответа. Первый: Вероника путем логических умопостроений или по чисто эмоциональным причинам сняла с кого-то из нас подозрение в убийстве и отправилась к нему (к ней) домой ждать под дверью. Второй: блуждая с безумным видом по улицам, она наткнулась на сердобольного прохожего, и тот предоставил ей убежище.

Оба варианта мне не понравились. Сердобольный прохожий запросто может оказаться подонком, решившим воспользоваться состоянием девушки в гнусных целях. Тогда отыскать Веронику будет очень непросто. А если она рискнула довериться кому-то из знакомых, то вероятность скверного исхода еще выше. Ведь знакомый, в отличие от случайного прохожего, прекрасно осведомлен о деньгах Вероники — пусть не о швейцарских миллионах, но уж о трехстах тысячах, осевших в родном отечестве, — наверняка… Правда, доверенным лицом могла оказаться я. Тогда кузина вот уже три часа караулит под моей дверью… Я резко рванула машину с места и погнала к метро, точнее, к телефонам-автоматам.

Ключа от моей квартиры у Вероники не было. Единственный способ убедиться, что она меня ждет, — позвонить соседям, с тем чтобы они взглянули на мою лестничную площадку и на лавку перед подъездом. Стоя у автомата, я листала записную книжку и лихорадочно соображала, кого из соседей могу вытащить из постели среди ночи без плачевных для себя последствий. Ха! Коля со второго этажа! Незадачливый пьянчужка, смявший мой «Запорожец» и тем самым уберегший меня от автокатастрофы. Он не на шутку испугался за мою шкуру и даже настоял, чтобы я записала номер его телефона. «В случае чего — звони. Мигом прибегу с монтировкой». Будем надеяться, что сегодня он в виде исключения не напился до полного бесчувствия.

Мне повезло. Судя по голосам, доносившимся из трубки, Коля с приятелями уверенно двигались к бесчувствию, но достичь его пока не успели.

— Але? Кто это?

— Коля? Это Варвара, соседка, которую ты спас от гибели в ДТП.

За сим последовала продолжительная пауза, после которой его голос показался мне несколько испуганным, зато более осмысленным.

— Нужна помощь, соседушка?

— Да. Если тебя не затруднит, поднимись на два этажа, посмотри, не кукует ли под моей дверью белокурая девушка в голубом платье.

Испуг моего абонента тут же улетучился, а с ним и остатки трезвости.

— Сим… симпатичная?

Вообще-то я неплохо воспитана, но в данном случае щеголять светскими манерами явно не имело смысла. Счастье, если этот бедолага в состоянии воспринять и самые простые инструкции — без всяких там «пожалуйста» и «будьте любезны».

— Да. Но не вздумай к ней приставать. Это моя сестра, понял? Если она там, позови к телефону, если нет — постучи в соседскую дверь. Софочку знаешь?

— Кто ж ее, кикимору, не знает? На кой она тебе сдалась?

— Она следит за моей квартирой. Торчит у «глазка» днем и ночью. Постучи к ней и спроси, не видела ли она девушку, которую я тебе описала. Потом спустись вниз, проверь скамейку. Справишься?

— Обижаешь! Мигом все сделаю. Ты подождешь?

— Лучше перезвоню. Спасибо тебе, Коля.

— Завсегда пожалуйста.

Я повесила трубку и выждала несколько минут. Потом снова набрала тот же номер.

— Если верить кикиморе, никого нет и не было, — радостно сообщил Коля. Правда, днем приходил какой-то тип, ушел с собакой, но ты была еще дома. А после — никого. Ты домой-то собираешься? Может, заскочешь ко мне? Выпьем, расслабимся. Половина моя на дачу уехала… — Спасибо, Коля, мне сейчас не до расслаблений. Тем более с чужими мужьями. — Я нажала на рычаг, не дожидаясь продолжения.

Итак, ко мне Вероника не поехала. Я мысленно перебрала ее гостей, соображая, кому из них она могла довериться. Роману? Она, конечно, к нему неравнодушна, но я по мере сил постаралась зародить в ней сомнения относительно честности его намерений. И, по-моему, преуспела. Сурену? Возможно. Он пробудил в ней увлечение театром, зажег своим энтузиазмом, он ее режиссер, наставник, коллега по работе. Я вспомнила его густой проникновенный голос, подкупающие манеры. Да, совсем не исключено, что Вероника выбрала именно его. А может, Тамару с Сашей? С Тамарой она знакома столько же, сколько с Суреном, Тамара была подругой Людмилы, как и Вероника. Кроме того, среди обывателей супружеские пары почему-то считаются более добродетельными, нежели холостяки. Чета Макбет редко кому приходит на ум.

А каковы шансы Евгения? Пожалуй, невелики. С ним Вероника общалась меньше, чем с остальными. С ее слов я поняла, что они вчетвером — Вероника с Романом и Людмила с Евгением — несколько раз ходили в ресторан. Вряд ли эти совместные вылазки способствовали тесному сближению кузины с возлюбленным ее подруги. Знаю я атмосферу в подобных компаниях. Люди болтают о пустяках, подшучивают друг над другом, веселятся, как умеют… Незнакомого человека в такой обстановке как следует не узнаешь. Бывает, конечно, что пары меняются партнерами, но не в самом же начале игры! Да и сомнительно, чтобы такая перестановка пришлась по вкусу Веронике с ее американским благонравием.

В общем, причин для особого доверия к Евгению у моей кузины быть не должно. Но не стоит окончательно сбрасывать его со счетов. Во-первых, логика Вероники может существенно отличаться от моей, а во-вторых, для правильного вывода у меня, возможно, маловато информации.

«Чудесно, Варвара! — поздравил меня внутренний голос. — Путем титанического умственного усилия ты пришла к тому, что Вероника могла удрать практически к кому угодно, не исключая случайных прохожих. Хотя нет, себя тебе все-таки удалось исключить. Браво! Теперь осталось отбросить десяток-другой миллионов жителей Москвы и Подмосковья, и дело в шляпе!»

«Ну, насчет десятка миллионов ты загнул! — не согласилась я. — Случайный прохожий, надо полагать, не будет шататься на ночь глядя за тридевять земель от своего дома. Скорее всего, он живет где-то поблизости».