– Эфа – это и есть злодейка-невестка? – осведомился Маркиз. – Имя у нее очень подходящее… есть ведь такая ядовитая змея…
– Да-да, – оживилась Сапфира Михайловна, – имя у нее вполне соответствует характеру. Но кроме злобы и ненависти к людям у нее в характере есть еще одна сильная черта – это патологическая жадность. У Розочки в семье имелось довольно много ценных вещей. То есть раньше-то их было гораздо больше – отец Розочки был в свое время крупным юристом, кое-что удалось сохранить, несмотря на голод и репрессии. Эфа сразу же начала покушаться на эти вещи, так что Розочка со временем отдала ей все, чтобы иметь хоть какой-то покой. У нее остались мелочи, которые не представляют никакой ценности в общепринятом смысле – милые сердцу пустячки, безделушки, старые фотографии, письма… Было очень много писем, и еще Розочкин архив, ведь она много лет занималась исследованием творчества французских художников начала двадцатого века.
– А вы? – вставила Лола.
– И я тоже, – улыбнулась хозяйка, – сразу вам скажу, что мы с Розочкой никогда не мешали друг другу, а только помогали.
– Постойте! – Лолу осенило. – Значит, вы занимаетесь художниками-импрессионистами?
Она очень внимательно поглядела на котов.
– Вы очень догадливы, – Сапфира Михайловна улыбнулась несколько смущенно, – не смогла удержаться, позволила себе шутку. Котов на самом деле зовут Матисс, Гоген и Ренуар. Матисс – вот этот черный с белым, сокращенно – Матти, Гога – это Гоген, не правда ли, в нем есть что-то от гогеновских таитянок? И последний, рыжий и вальяжный, – Ренуар.
– Почему Ренуара сокращают как Гуся? – шепнул Маркиз Лоле, улучив минутку. – Совсем не подходит.
– Потому что художника Ренуара звали Огюст, – злым шепотом ответила Лола. – Серый ты, Ленька, как штаны пожарника!
Кот Ренуар, сидевший на коленях у Лолы, поглядел на Леню сердито, спрыгнул на пол и удалился из кухни, не оглядываясь, – обиделся.
– И вот, – продолжала Сапфира Михайловна, – когда настало время и Розочка почувствовала, что жить ей осталось совсем недолго, она, разумеется, захотела отдать свой архив мне. И что бы вы думали? Эфа устроила грандиозный скандал! Уж не буду утомлять вас излишними подробностями, но она вышла из себя и кричала страшные вещи. Она обвиняла меня в том, что я хочу обокрасть семью. Боже мой! – Сапфира Михайловна схватилась за виски. – Не могу вспоминать об этом спокойно, сразу же начинается сильнейшая головная боль! Розочка не могла выходить на улицу, я навещала ее раз в неделю. Вы не поверите, я приходила к ней с крошечной дамской сумочкой, да и то Эфа смотрела на меня волком и каждый раз чуть ли не обыскивала! Она где-то услышала, что какие-то старые письма были проданы на аукционе Сотби за баснословные деньги, и просто осатанела от жадности!
– А что же сыночек-то, как вы говорили – Левушка, не приструнил свою кобру? – не выдержал Маркиз.
Не успела хозяйка ответить, как вмешалась Лола.
– Ой, ну я тебя умоляю! – вскричала она. – Вы, мужчины, умеете издеваться и мучить только тихих безответных женщин! А как только вам попадется настоящая кобра – вы сразу же сдаетесь на милость победителя. И даже родную мать готовы отдать на растерзание!
– Ну, я бы не посмела выразиться так откровенно, – улыбнулась хозяйка, – но в целом, дорогая моя, вы абсолютно правы… В общем, мы с Розочкой решили действовать хитростью. Этот шкаф стоял у нее в комнате. Она говорила, что он, хоть и старый, но очень вместительный. И как-то она показала мне тайник, который был сделан давным-давно ее отцом для хранения ценностей. Теперь Розочка сложила туда свой архив, кое-какие свои материалы, а также фотографии. Поверьте мне, никаких ценностей там не было, так что Эфа совершенно напрасно уверяла, что я хочу обокрасть ее семью. Она сама убедилась бы в этом после Розочкиной смерти, но ни за что не отдала бы мне архив, такой уж у нее характер. Для нее это – дело принципа. И вот, когда Розочки не стало, я заявила, что хочу взять на память о подруге этот самый шкаф. Эфа давно грозилась его выбросить и после смерти Розы так бы и сделала, но все дело в том, что шкаф так просто не вынести на помойку, он ужасно тяжелый. Пришлось бы нанимать людей и платить им, а Эфа, как я уже говорила, патологически жадна. Если же рубить шкаф топором, то Лева провозился бы неделю. Да и то вряд ли бы у него что-то получилось – шкаф в свое время был сделан на совесть… А я предложила оплатить его перевозку, Эфа и согласилась, чтобы избавиться от этого страшилища.
Лола подумала, что тут она полностью понимает Эфу.
– Теперь я спокойно разберу Розочкины материалы, ничего нужного не пропадет, даже когда меня не станет, – заявила Сапфира Михайловна, – моя дочь тоже искусствовед, она найдет куда пристроить архив.
– Ну что ж, – Леня почувствовал, что настало время уходить, – было очень приятно с вами познакомиться, но нам пора.
– Желаю вам как можно быстрее найти своего кота! – сказала на прощанье хозяйка. – И, Лолочка, дорогая, у меня к вам просьба! Не прихватите ли пакет с мусором?
Она показала аккуратно упакованный пакет.
– Мне все же долго спускаться-подниматься, – извинялась пожилая дама, – а я жду человека с почты, боюсь пропустить… У нас помойка во дворе.
– А у вас есть черный ход? – вдруг оживился Леня. – Так мы тогда через него и выйдем.
– Есть, – смутилась хозяйка, – но должна вас предупредить, что там такая ужасная лестница… И крутые ступени.
– Ничего! – заверил пожилую даму Леня, улыбаясь чарующей улыбкой. – Нам не трудно…
Тщательно проверив наличие всех трех котов, хозяйка приоткрыла дверь черного хода и проводила гостей. Лестница и вправду была ужасна. Недисциплинированные жильцы выбрасывали мусор прямо на ступени, поэтому запах на лестнице был соответствующий, да и внешний вид оставлял желать лучшего.
– Не удивлюсь, если тут водятся крысы! – буркнул Леня.
За сегодняшний день ему уже осточертели чердаки и помойки. Лола немедленно заявила, что если она увидит крысу, то тут же умрет на месте от разрыва сердца.
– Не вздумай орать! – сурово сказал Маркиз, и Лола тут же задумалась: что это с Ленькой, отчего он такой мрачный?
То есть он расстроен, конечно, исчезновением кота, но ведь пропажа кота ничем им не угрожает. А Ленька ведет себя так, как будто им грозит опасность. И немалая. Но тут же Лола вспомнила, что сейчас она вполне может умереть от разрыва сердца при встрече с помойной крысой, и мысли ее приняли иное направление. Она стала заглядывать во все углы и нарочно громко топать.
– Прекрати! – прошипел Маркиз и больно дернул Лолу за руку.
Остаток пути они проделали бегом, Лола перевела дух только во дворе возле помойки, впрочем, и там пахло отнюдь не розами.
Маркиз заставил свою подругу протопать целых три квартала пешком и только тогда разрешил поднять руку и остановить такси. В машине Лола тихо сидела в уголке, понимая, что это не лучшее место для расспросов.
Они встретили у дома соседку, подругу той самой Валентины Семеновны, которая потеряла персидскую кошку Забейду. Подруга сказала, что кошка не появлялась, а Валентина Семеновна совсем плоха от горя, а она, подруга, идет из аптеки и подумывает, не вызвать ли неотложку…
– Ужас какой! – вздохнула Лола, вспомнив про Аскольда.
Дома все было тихо. Грустные песик и попугай сидели каждый в своем углу и даже не вышли поприветствовать хозяев. Леня только было сделал попытку скрыться у себя в комнате, чтобы предаться там черной меланхолии, как Лола схватила его за рукав.
– Куда это ты намылился? А кто объяснит мне, что происходит?
– Ты о чем это? – Маркиз сделал самые невинные глаза.
– Как это о чем? Ты что, не собираешься рассказывать мне о встрече с заказчиком? Ленька, что происходит? – сурово добавила Лола, понимая, что Маркиз валяет дурака. – Я же вижу, что у тебя проблемы. То есть у нас проблемы, раз операция пошла не так, как надо.
– Давай хоть чаю попьем, – заныл было Леня.
