— Люк! Что случилось? — Сторм захлопнула дверь и прижалась к ней спиной.

Она не подошла ближе. Боится, понял Люк. Бессознательно боится его.

— Привет, Сторм, — сказал он, поднимаясь. — Я тоже рад тебя видеть. Не паникуй. Твой отец просил привезти тебя домой.

Она не могла вымолвить ни слова от волнения. Люк. Такой же красивый, как всегда. Такой же мужественный.

— Зачем? Он заболел? — вырвалось у нее наконец. Сердце бешено билось.

— А ты не знала? — резко ответил Люк вопросом на вопрос. И мрачно добавил: — Твой отец давно уже болен.

Она не могла вынести презрения в синих глазах.

— Я говорила с ним вчера по телефону. С ним все было в порядке.

Люк почувствовал знакомое напряжение.

— Не смеши меня, Сторм. Его нога причиняет ему мучительную боль. Ты сама знаешь это.

Эти слова обидели ее.

— В чем ты меня обвиняешь? — запальчиво спросила девушка. Неужели они всю жизнь будут врагами?

— Честно? Я обвиняю тебя в равнодушии.

Сторм вспыхнула. Покрасневшая, со сверкающими глазами, она была еще прекраснее…

— Выбирай выражения! — сказала она. — Я люблю отца. Я звоню ему регулярно.

— Но не приезжаешь.

Она откинула волосы за спину. Черные пряди сверкнули в свете люстры.

— У меня карьера, о которой надо думать, Люк. Как ты не можешь понять? У меня много заказов, которые нужно выполнять. Мои клиенты — очень богатые и влиятельные люди. Они не прощают задержек. Я не могу просто так взять и уехать.

Люк мрачно взглянул на девушку.

— Я всегда помогал твоему отцу. Прошло четыре месяца с тех пор, как вы последний раз виделись. И ему сейчас намного хуже, чем тогда.

— Боже! — Сторм рухнула в кресло. Юбка распахнулась в разрезе, открывая длинную стройную ногу. — Я звонила ему каждую неделю. Почему он никогда ничего не говорил мне? Почему?

— Ты знаешь отца, Сторм, — вздохнул Люк. — Он всегда был скрытным. И он просто не хочет тебя пугать.

— А ты? — с болью спросила она. — Ты ведь всегда с ним. Почему он не доверился тебе?

— Не знаю, — коротко ответил Люк. Внутри у него все сжалось. — Я пытался говорить с Томом Скиннером, но Том ничего не сказал.

— Думаешь, я не пыталась поговорить с Томом? — вскинула голову Сторм. — Но Том делает только то, что ему велит папа. Как и все вокруг. Включая тебя.

— А ты, значит, решила взбунтоваться. — Он позволил взгляду обвести ее соблазнительную фигуру. — Прошу прощения за вторжение в твою профессиональную и светскую жизнь, но я думаю, ты должна поехать домой. Хотя бы на пару дней.

— Это приказ?

— Это просьба. Прислушайся к своему сердцу, Сторм.

— Все действительно так серьезно? — В глазах ее сверкнули слезы.

— Иначе я бы не приехал. Мы никогда не станем друзьями, Сторм. Но я люблю твоего отца, — произнес Люк, борясь с желанием заключить ее в объятия.

— Он тоже любит тебя, — горько сказала Сторм. — Почему мужчины ценят приемных сыновей выше родных дочерей?

— Это не так, — возразил Люк.

— Это правда. Все свои детские годы я жалела, что не родилась мальчиком.

Разве кто-нибудь в состоянии понять, как она страдала?

Люк почувствовал горечь в словах Сторм.

— Прости, Сторм. Я не хотел причинить тебе боль.

— Конечно, нет, — усмехнулась девушка. — Так получилось. Что тебе нужно на самом деле, Люк? Мы оба знаем, что у тебя есть амбиции. Ты хочешь заполучить «Излучину реки»? Клянусь, тебе это никогда не удастся, — выпалила она. Весь гнев, сдерживаемый столько лет, выплеснулся наружу.

Его глаза сверкнули.

— Если с твоим отцом что-то случится, я уйду сам. Ничто на свете не заставит меня работать на тебя. А ты не сможешь сама управлять ранчо. Ты не занималась им уже много лет.

— Конечно. Кому я была нужна? Ведь там был ты! — ответила Сторм, чувствуя себя оскорбленной.

— Боже, Сторм, я же не чудовище, — выдохнул Люк. — И я не могу заменить тебя. По крайней мере для твоего отца. Он боготворит тебя, но ты была слишком избалованной, чтобы оценить это. Майор — человек другого поколения, в котором мужчины стремились защищать и обеспечивать женщин. Я прекрасно понимаю, как много значит для тебя карьера. Я восхищаюсь тобой. Но Майор дал тебе все, что ты сейчас имеешь, включая квартиру. Я прав?

Это был запрещенный прием.

— Откуда ты знаешь? — вспыхнула Сторм.

— Ты только что подтвердила мои подозрения. — Он зашагал по комнате. — Сама ты не смогла бы себе ее позволить. Только последнюю пару лет ты начала хорошо зарабатывать. Отец наверняка выделяет тебе ежемесячно кругленькую сумму. Этот наряд, должно быть, стоит целое состояние, — он бросил взгляд на творение известного дизайнера, открывавшее безупречные плечи и округлости грудей. — Плюс туфельки. Изумрудные серьги.

— Изумруды принадлежали моей матери, Люк, — сухо поправила Сторм. — Даже ты не можешь знать все.

Люк сделал глубокий успокаивающий вдох.

— Послушай, не могли бы мы забыть об этой смешной вражде хоть ненадолго? Я приехал не ради тебя, а ради твоего отца. Потому что я волнуюсь за него. Как и ты, я обязан ему всем, что имею. Но я работаю каждый день, чтобы отплатить ему за доброту. Я готов сделать для него все что угодно.

— Это я и имела в виду, Люк, — с иронией произнесла девушка. — Ты герой. Ты тот сын, о котором папа всегда мечтал.

— Ничего не могу с этим поделать.

— Ты украл то, что принадлежало мне по праву.

— Ты знаешь, что я ничего не украл у тебя, — резко возразил Люк. — Во всем виновата судьба.

— Может быть. — Ее тон изменился. — Ты прилетел на папиной «сессне»?

— Да.

— И когда летишь назад?

— Как только ты упакуешь вещи.

Ее взгляд остановился на его загорелом лице.

— Ты правда думаешь, что мое присутствие необходимо? Просто отцу нравится распоряжаться нами. Нет, не отворачивайся, Люк. Вспомни его слова: «Ты наследница. Тебе нет нужды работать». На самом деле он хочет, чтобы я во всем зависела от него. Я хорошо знаю своего отца. Он властный человек. Отец принадлежит к миру сильных и влиятельных мужчин. Он всю жизнь был первым. Король скотоводов Эйтол Макфэрлин! Мужчина среди мужчин. Он говорил, что не женился снова, потому что не мог забыть мою мать. Он мог получить любую женщину, как бы только пожелал. И, как ты знаешь, у него были женщины. Он просто не хотел жениться снова. Может, желание иметь сына и подтолкнуло бы его к женитьбе, но тут появился ты. Готовый сын. И в довершение всего погибают твои родители.

Люк передернулся:

— Не смей говорить в таком тоне о моих родителях.

— Почему? — вспыхнула девушка. — Ты все время говоришь о моих. Я любила твоих родителей, Люк. Не забывай это. Твоя мама называла меня «принцессой». Помнишь, как она шутила?

— Это была не шутка, — пробормотал Люк. — Ты была ее «маленькой принцессой». Она обожала тебя.

Изумрудные глаза затуманились.

— Я подозреваю, что здоровье — только предлог заставить меня вернуться домой. Папа все время строит планы, как вернуть меня. Я люблю его, но вижу, что он пытается манипулировать мной. И тобой тоже.

— Я не дурак, чтобы мной манипулировать, — разозлился Люк. — И я нутром чувствую, что с твоим отцом неладно. Он на самом деле болен. И Нони со мной согласна. Господи, Сторм, я прилетел сюда не за консультацией психоаналитика. Тебе кажется, что тебя предали, лишили того, что принадлежало тебе по праву. Может, твой отец и жесток, но уж точно не по отношению к тебе.

— Как скажешь, — улыбнулась девушка.

Взгляд Люка непроизвольно замер на ее полных губах. Он с усилием отвел глаза.

— Никто не просит тебя возвращаться навсегда. Хватит и пары дней. Проклятье, неужели это так трудно?

— Хорошо, вы победили. — Сторм грациозно поднялась с кресла. Его взгляд следил за каждым ее движением. — Это нелегко, но я попробую освободиться к воскресенью. О'кей?

— Прекрасно, — ответил Люк.

Он пытался отвести взгляд от ее фигуры, но это было чертовски трудно.