В дверь постучали, и на пороге возник официант с подносом. Принесли завтрак.

Кивнув в сторону чугунного столика на балконе, девушка вышла следом. Здесь она может расслабиться и, не рискуя быть замеченной, спокойно наблюдать за прохожими.

Утро выдалось восхитительное. Солнце так ярко сияло на безоблачном синем небе, что невозможно было поднять глаза. Впорхнув обратно в спальню, Джоанна разыскала темные очки и вернулась к еде. Фрукты, вероятно только что снятые с дерева, источали божественный аромат, кофе, крепкий и горячий, как раз как она любила, был превосходен, а тосты с кусочками нерастаявшего масла уютно похрустывали на зубах. Ни дать ни взять земной рай, награда за все ее страдания.

Позже, когда Брайан забежал проведать ее, она встретила его с искренней любовью, хотя и не чмокнула в щеку, как обычно. Пусть немного подумает над своим поведением. А пока, дружелюбно улыбаясь и всем своим видом показывая, что практически смирилась с неизбежным, она, как любая благовоспитанная девушка, расспросит его о здоровье, о том, как он спал, о планах на день и прочих мелочах. Брайан, казалось, проглотил наживку. По крайней мере, облегченно вздохнул и весело похлопал девушку по плечу. Оказывается, он тоже провел сегодня бессонную ночь, все думал, как же ему выпутаться из сложившейся ситуации.

Заранее обдуманным игривым жестом Брайан вынул из кармана внушительную пачку денег и, протягивая ее сестре, посоветовал пройтись по магазинам. Он-де очень занят и не может составить ей компанию.

Джоанна благодарно улыбнулась, точно воспитанный ребенок, получивший долгожданный подарок, а в глубине души так и кипела от возмущения. Застенчиво сунув «откупные» в карман, она махнула брату на прощание и закрыла дверь.

Солнце все так же ослепительно сияло, раскрашивая неподвижную зеркальную поверхность моря во все оттенки голубого, от кобальта до аквамарина. Далеко на горизонте дымились от жары коралловые острова, а здесь, на берегу, прохладная тень пальм давала покой и успокоение. Только не Джоанне. Как они посмели даже думать о том, чтобы лишить ее столь незаменимого жизненного опыта! Она современная, эмансипированная женщина и ничуть не боится крокодилов, пока рядом кто-нибудь из мужчин. А если ее рассуждения и выглядят слегка нелогичными, это простительно. В конце концов, женская логика тоже имеет право на существование. Да!

Так она и ворчала бы целый день, если бы не освежающий душ, который направил ее мысли в иное, более рациональное русло. Не мешкая больше ни секунды, Джоанна направилась к шкафу. Весь ее гардероб, специально купленный для поездки, состоял из легких, удобных, не требующих особого ухода, но тем не менее модных вещей. Недолго думая девушка остановилась на нарядном ситцевом сарафане оригинальной радужной расцветки. Волосы, как и накануне, убрала в тугой пучок на затылке. Золотые серьги, цепочка, яркая соломенная сумочка, солнечные очки — и она готова.

В том, что она «пойдет на крокодилов», как выражались местные, девушка уже не сомневалась. Она далеко не первый безбилетник, хитростью проникший на борт, и конечно же не последний. Бэннон ведь не посмеет выкинуть ее в воду, скандально известную своими весьма негостеприимными обитателями. Или все-таки посмеет? Нет, вряд ли. Он непредсказуем, что верно, то верно, однако едва ли бесчеловечно жесток.

На этом Джоанна выкинула из головы все мысли о ненавистном проводнике и зашагала вперед.

Несмотря на палящее солнце и будний день, Дарвин бурлил праздничной жизнью. Вот что кардинально отличает его от южных столиц, думала Джоанна. В остальном город, построенный на полуострове и окруженный со всех сторон густыми садами, мало чем отличался от процветающих деловых и культурных центров страны. Это уже не далекий заброшенный порт, жалко жмущийся к северному побережью. Эра реактивных двигателей круто все изменила. Теперь любой участок обширного континента был надежно связан с остальным миром.

Первым делом Джоанна повернула в порт. Жара стояла невыносимая, и даже близость воды не помогала.

Кругом кипела работа. Экспорт железной руды в Японию превышал уже миллион тонн по сравнению с какой-то сотней тысяч, идущих из Америки. Грузовой порт Дарвина компенсировал таким образом убытки, связанные с минимальными поставками мяса. Производителям зерна и других злаковых внимания почти не уделяли, и те постоянно обращались в правительство с просьбами надавить на портовую администрацию. Вот в какую карусель угодила Джоанна, а тут еще сентябрь — разгар туристического сезона. С самого утра толпы отдыхающих в ярких хлопчатобумажных одеждах (единственный шанс не перегреться на солнце), с камерами, удочками и ластами осаждали порт. Большинство торопилось занять очередь на катер или моторную лодку, чтобы уплыть к далеким островам и до самого ужина с неизменной баррамун-ди и национальных посиделок с прохладительными напитками купаться, ловить рыбу, собирать ракушки и загорать. Наиболее смелые и отчаянные предпочитали сафари — охоту на крокодилов, диких свиней, малых австралийских кенгуру и водоплавающих птиц, бессчетными стаями взмывающих в воздух с поверхности обычно тихих поросших лилиями водоемов.

Устав от суеты, Джоанна медленно побрела к центру города. Множество новых зданий, выросших буквально за последние годы, придавали улицам приличный, благоустроенный вид. Среди них встречались и административные постройки, и шикарные гостиничные комплексы с бассейнами и висячими садами, и стилизованные под старину соборы. Джоанна глубоко вдохнула горячий соленый воздух, лишний раз благодаря себя за то, что пошла пешком. Вокруг то и дело мелькали красочные одежды аборигенов, звучала иностранная речь, продавали горы фруктов и цветов. Как все не похоже на ее родной город!

Вспомнив о доме, Джоанна решила забежать на почту и отправить отцу с матерью письмо. Там она познакомилась с двумя веселыми болтушками из Новой Зеландии и Канады, и, мило чирикая, девушки направились сначала в китайский храм с его бесконечным потоком верующих, а затем в не менее удивительный католический собор. Ужасно хотелось поглазеть на их непривычно темную Мадонну и высокий каменный алтарь, выложенный перламутровой мозаикой, которую давным-давно свезли сюда со всех краев света на малюсеньких, ужасно ненадежных парусных судах.

Джоанна буквально опьянела от счастья. В городе так много интересного, а скоро они отправятся в настоящую исследовательскую экспедицию. Как здесь не воспрянуть духом, не радоваться жизни!

Перекусив на скорую руку в тенистом уютном кафе, она уже одна решительно зашагала к бухте Фанни. Нельзя не отдать дань уважения знаменитому памятнику Россу Смиту, установленному там в честь первого перелета из Англии в Австралию в 1919 году.

Едва Джоанна успокоилась и увлеклась осмотром достопримечательностей, напрочь забыв о Нике Бэнноне, как вот он, тут как тут. Стоит себе на противоположной стороне улицы и оживленно беседует с двоими высокими полицейскими в белой форме — Дарвин по праву считался оплотом правопорядка, полицейские здесь не редкость. От удивления девушка остановилась как вкопанная и, забывая обо всем на свете, неприлично пристально уставилась на ничего не подозревающее трио. Ник стоял к ней вполоборота, в излюбленной самодовольной позе — голова высоко поднята, одна рука в кармане, а другая со свистом рассекает воздух в миллиметре от носов собеседников. Удивительно, как при такой активности ему удавалось сохранять равновесие. Казалось, он в сговоре с самими законами природы. Не зря же Джоанна не могла оторвать взгляд от его идеальной осанки, словно кто-то заставлял ее смотреть именно в том направлении. Приступ неудержимой злобы заставил ее пошевелиться и несколько раз громко, напряженно втянуть носом воздух. Мужчина резко обернулся, и девушка буквально отпрыгнула в тень широкого навеса над антикварным магазином, возле которого она, оказывается, стояла. Похоже, фокус удался, он ничего не заметил. Джоанна горячо благодарила свою расторопность и большие черные очки, которые реально повышали ее шансы остаться неузнанной. Не учла она лишь того, что один цвет ее волос уже выделяет ее из толпы.