— Он очень уютный, дорогая. — Сюзанна ласково улыбнулась дочери. — Мы привыкнем к нему.

— Мне бы хотелось, чтобы мы жили вдвоем, тихо сказала Шарли, глядя на сложенные, на коленях руки.

— Но, милая, кто, же позаботится о дедушке?

— Извини, — пробормотала Шарли.

— Ты ни в чем не виновата, дорогая. Ты добрая девочка. Я знаю, что дедушка очень резко разговаривает последнее время, но он очень расстроен.

— И ты тоже, но твой голос всегда тихий. А дедушка просто груб.

— Я поговорю с ним, любимая. Все из-за того, что он хочет снова жить в «Беллемонте».

— И я тоже. Это самое лучшее место в мире, ответила девочка страстно. — Я буду по нему скучать, когда распустятся эвкалипты.

— Мы можем гулять у реки, — утешала ее Сюзанна. — Вдоль дороги растут эвкалипты.

— Это не одно и то же, — покачала головой Шарли. — Когда человек, купивший «Беллемонт», переедет туда? У него есть дети? Они наверняка захотят иметь пони. Значит, заберут мою лошадку.

— Никто не собирается отнимать у тебя пони, Шарли, — уверяла ее мать. — За Леди хорошо ухаживают. Ты сможешь кататься на ней по выходным. А что касается владельцев, то я ничего не знаю про них. Ферму купили от лица компании. Я хочу съездить и посмотреть, только отвезу тебя в школу.

— Зачем? Разве это не грустно? — Шарли обратила на мать огромные сине-зеленые глаза. Ей так правилось, как выглядела мама, нравился ее запах, блеск ее темных волос.

— Конечно, мне будет очень грустно, дорогая, но нам нужно быть сильными.

— Хорошо. — Шарли откинулась на спинку сиденья и коснулась руки матери. — Ты скучаешь по папе?

Вопрос застал Сюзанну врасплох.

— Конечно, дорогая.

— Он не очень любил меня. — Шарли дернула себя за косичку.

— Дорогая, это не так. Он любил тебя. — Сюзанна закусила губу.

— В самом деле? — хмыкнула девочка. — Он никогда не слушал, как я играю на пианино. И не катался с нами верхом.

— Папа не любил лошадей, как любим их мы с тобой. — Сюзанна быстро нашла оправдание поведению Мартина. — Кроме того, ему приходилось заниматься делами по поручению дедушки.

Шарли вопросительно посмотрела на мать.

— Дедушка говорил, что папа совершил много ужасных ошибок. Он сказал, что из-за некоторых его ошибок мы потеряли наш дом.

— Уверена, он не говорил тебе этого, Шарли! — нахмурилась Сюзанна.

— Он сказал мистеру Хендерсону, когда тот заходил к нам.

«Хендерсон энд ассошиэйтс» — адвокатская контора, с которой имел дело отец Сюзанны.

— А где были вы, юная леди? — поинтересовалась мать.

— За спинкой кресла, — призналась девочка. — Я собиралась выйти из комнаты, но появился дедушка вместе с мистером Хендерсоном. Он очень сердился. Я просто застыла от страха.

— И ты все время пробыла там? — у Сюзанны перехватило дыхание.

— Пока они не ушли в библиотеку. Дедушка такое говорил про папу!.. — девочка бросила смущенный взгляд на мать.

— Он вел себя так, потому что не знал о твоем присутствии, — сказала Сюзанна. — Мы должны сохранить достойную память об отце и продолжать жизнь. Папа делал все возможное в сложной ситуации.

— Это потому, что он любил тебя, мама, — ответила дочь.

Склоны холмов покрывала цветущая акация. Зрелище типичное для Австралии, ведь акация — символ страны, венками из нее украшали рукава на одежде. День стоял великолепный, аромат растений опьяняющим шлейфом разносился морским ветром.

Не хуже роз, подумала Сюзанна, с удовольствием глядя на пышную растительность, украшавшую белую изгородь имения.

Через несколько недель расцветут и ее любимые эвкалипты, окрасив холмы непередаваемыми голубовато-лиловыми оттенками.

В Австралии цветение деревьев совпадает по времени со школьными выпускными экзаменами.

Сюзанна успешно сдала экзамены, а Ник набрал самый высокий балл. Оба поступили в Сиднейский университет. Ник поселился вместе с двумя другими студентами, в то время как она жила в женском общежитии. На каникулы и выходные они ездили домой, где проводили счастливые дни в компании друг друга.

Сюзанна окончила факультет искусств и вернулась домой к отцу, который ужасно скучал по ней, а Ник продолжал обучение. Ему предсказывали великое будущее.

Как раз когда Ник жил в Сиднее, Сюзанна сблизилась с Мартином. Она знала его всю свою жизнь и относилась к нему почти как к двоюродному брату. Они повсюду ходили вместе: на танцы, вечеринки, на званые обеды в местный клуб. В то время Мартин таил свои чувства глубоко в себе, никогда не заходил дальше быстрого прощального поцелуя, вполне довольный своей ролью сопровождающего.

А вот Ника Сюзанна по-настоящему любила. Он приезжал на каникулы — и для нее все вокруг расцветало. Связь между ними становилась все прочнее и прочнее, хоть и оставалась долгое время чисто платонической.

Каждый из них был уверен, что они обязательно поженятся. Но сначала Ник должен получить степень бакалавра, и тогда перед ним откроется весь мир. Но непреклонная воля отца жестоко разбила мечты Сюзанны. По его мнению, места для Ника Конрадса в жизни девушки не отводилось…

К дому вела широкая подъездная дорожка с прекрасным видом на виноградники, разбросанные по склонам холмов, и глубокий спокойный ручей, который извивался по всему имению.

Как поступят новые владельцы? — думала Сюзанна. Восстановят ли хозяйство? Откроют ли снова конюшни и винный завод? Все пришло в ужасный упадок. Только Богу известно, почему отец поставил во главе всего Мартина, совершенно неспособного к бизнесу и, напротив, склонного к алкоголизму. Но Мартин был представителем одной из старейших семей в округе. И отец Сюзанны смирился с его пьянством и мягкотелостью. На свою беду.

Перед Сюзанной развернулась усадьба. На вершине холма расположился дом в колониальном стиле, из кирпича ярко-розового цвета, с белыми колоннами и широкой террасой, обнесенной коваными перилами. Рядом с домом дорога делала петлю вокруг эффектного фонтана из белого мрамора, который прапрадед Сюзанны привез из Италии. Сейчас заброшенный фонтан бездействовал, не было и розовых лилий, некогда гирляндами украшавших его огромную чашу.

Сюзанна остановила машину около невысокой каменной лестницы, удивившись, что дверь и верхнее веерообразное окно открыты. Может, там агент по продаже? Сюзанна торопливо поднялась по лестнице и, потянувшись к звонку, позвала агента:

— Кэтлин, это ты?

В ответ — полная тишина. Сюзанна прошла в холл, взглянула на лестницу в центре, а затем направилась в гостиную.

Куда подевалась Кэтлин, если это вообще она? Осматривает дом? Ей не стоит волноваться: Сюзанна приезжала раз в неделю, чтобы проследить за порядком, хотя каждое возвращение сюда причиняло ей сильную боль.

Огромная гостиная с двумя узорными мраморными каминами, над которыми висела пара одинаковых зеркал в золоченых деревянных рамах времен короля Георга, была пуста. Многое уже распродано — массивная антикварная мебель, гарнитур из столовой вместе с буфетами, все, что было в бело-золотой бальной комнате, большинство картин, восточных ширм и ковров, изделий из бронзы. В коттедже не уместилась бы и десятая часть имущества, не говоря уж о том, что все это великолепие просто не вписывалось туда.

— Сюзанна? — Голос за спиной напугал ее, заставив сердце забиться учащенно.

Она приложила дрожащую руку к груди и резко обернулась, распрямляя плечи, словно пыталась отразить грозящую ей опасность. Лицо ее сильно побледнело.

— Боже, Ник? Как ты здесь оказался?

И вдруг, внезапно, ей открылась истинная причина, которая привела его сюда.

Ник говорил тогда о мести так же твердо, как солдат приносит присягу.

— Я вернусь, мистер Шеффилд, — обещал он, когда Фрэнк Харрис заталкивал его в полицейскую машину. — Я вернусь, и это будет для вас очень трудный день.

Холодной, как лед, рукой Сюзанна провела по лбу.

— Конечно! Это ты все купил? Ты новый владелец?