Прежде чем Сюзанна успела прийти в себя, Ник повернулся и взглянул на нее, стоящую в дверном проеме, такую беззащитную. Глаза ее были полны печали, мольба таилась в их глубине. Одной рукой она держалась за дверной косяк, словно боялась упасть.

— Сюзанна! — прошептал Ник и быстро подошел к ней.

Свет падал на жемчужную белизну ее грудей, которые почти не скрывал глубокий вырез платья. Ник дотронулся ладонями до нежных округлостей и почувствовал, как сразу напряглись соски Сюзанны. Он смог ощутить присущий только ей аромат, чистый и свежий, как воздух в цитрусовой роще.

— Ты плачешь.

Теперь Ник отчетливо видел блеск слез. Он не удержался и наклонился, поймав на язык чистую капельку. Глаза Сюзи были прикрыты, она часто дышала.

— Сюзанна, — повторил Ник и, обхватив за плечи, вывел ее из спальни в коридор.

Взглянув на Ника, Сюзи прочитала в его глазах такое желание, что побежала без оглядки, преодолев лестницу в три прыжка, словно крылатая нимфа. Это был красивый побег, легкий и быстрый. Как она и предполагала, Ник быстро пошел вслед за ней.

Сюзанна помчалась в библиотеку, большую, с огромным количеством книг, которые заполняли пространство от пола до потолка, и бросилась в любимое кресло отца. Это было даже не кресло, а готический трон размером с мамонта. Напротив, над камином, висел возвращенный на место портрет отца в полный рост. Маркус Шеффилд, владелец имения, во всей своей красе. Ростом в шесть футов, широкоплечий, очень внушительный в твидовом костюме, красивая голова увенчана густой шевелюрой серо-стального цвета.

— Назад к папочке? — прошипел Ник, сгорая от чувств. — Назад под папенькину защиту? Да, он позаботится о тебе! — Гнев сверкал в его глазах как молнии в сильную грозу.

— Его здесь больше нет, чтобы заботиться об мне! — прорыдала Сюзанна, такая маленькая хрупкая в этом проклятом кресле.

Нервы у Ника были как оголенные провода.

— Ты думаешь, я собираюсь тебя изнасиловать? — злобно процедил он.

Она откинула голову на резную спинку и плакала, думая о своих грехах, плакала, потому что проявила слабость вместо того, чтобы показать всю свою силу.

— Я должна была убедиться… должна… убедиться… — Слова путались у нее в голове.

— Убедиться в чем? — наступал Ник, вне себя гнева. — Что снова не забеременеешь?

Сюзи отпрянула от него.

— Убедиться, что ты любишь меня, — пролепетала она, съежившись под его взглядом. — Ник, мне не хочется быть просто наградой, доставшейся тебе в жестоком бою. Как «Беллемонт». Я с удовольствием буду воспитывать Шарли вместе с тобой.

Казалось, воздух в библиотеке наэлектризовался.

— Ты скажешь ей, что я ее отец? — спросил Ник и так тяжело посмотрел на нее, что она не выдержала и отвела взгляд.

— Это останется между нами двумя.

— Думаешь, люди вокруг — дураки? — рассмеялся он, не принимая ее ответ. — С возрастом Шарлотта становится все больше похожей на меня.

— Боже, да это и сейчас заметно. — Она яростно смахнула слезы тыльной стороной ладони.

— Так скажи правду, Сюзанна.

— Ты не можешь меня заставить.

Ситуация накалилась добела.

— Могу, и очень легко, поэтому не доводи меня. Мы должны оставаться цивилизованными людьми ради нашего ребенка.

— Но ты же хочешь заставить меня выйти за тебя замуж. Это цивилизованно?

В его глазах вспыхнул огонь.

— Из-за такой, как ты, можно умереть.

— Да, я знаю, — с горькой иронией проговорила Сюзи. — Я не сделала счастливым Мартина. Итог известен.

— Тебе не следовало выходить за него замуж, вот и все.

— Да, Ник, я совершила много ошибок. Тогда я не понимала всего так ясно. Меня охватила паника. Ты исчез, — она склонила голову, и тень от ее ресниц, словно от черных крыльев, упала на бледные щеки, — и после этого вся моя жизнь пошла под откос.

Все это ему было хорошо известно. Взволнованный, он отошел от Сюзанны, твердо решив убрать портрет Шеффилда из библиотеки. Насколько слеп, был этот человек! Как мог он принести собственную дочь в жертву своему эгоизму?

Голос Ника стал спокойней, но ненамного:

— Дала ли ты мне хоть раз знать, что у меня есть дочь, или ты была вполне довольна жизнью, наполненной ложью? А может, собиралась выйти замуж еще за кого-то, кого выбрал твой папочка?

Теперь уже Сюзанна вспыхнула от гнева.

— А что бы ты от меня хотел? Чтобы я оказалась на улице с незаконнорожденным ребенком на руках? Да знаешь ли ты, что значит спать с одним мужчиной ночь за ночью, год за годом, а страдать по-другому?

Невыносимая боль, звучавшая в ее голосе, острым копьем пронзила Ника.

— Разве ты не понимаешь, Сюзанна, что это все дело твоих рук?

— И я должна расплачиваться вечно?

Сюзи вскочила на ноги, стараясь проскользнуть мимо него, но он притянул ее к себе.

— А хочешь увидеть мои рубцы? Хочешь?

Она вздрогнула, почувствовав, как все ее тело наполняется желанием.

— К черту тебя, Ник! Я больше не могу переносить этот разговор. — Ее тело горело, она ощущала боль, вызванную подавляемой столь долго страстью.

— Отдайся мне, — сказал Ник тихим, чарующим голосом.

— Я не могу пошевелиться, — еле слышно простонала Сюзанна.

— Не думай об этом. Я отнесу тебя на руках.

Ник легко подхватил ее и пронес по слабо освещенному коридору в спальню.

В ту самую спальню, где Шарлотте была дарована жизнь.

Он опустил Сюзанну на кровать и нежно произнес:

— Я хочу раздеть тебя.

— Поцелуй меня, — молила Сюзи, даже не думая сопротивляться, как привыкла делать это с Мартином.

Он склонился над ней, любуясь ее красотой и бесконечно нежным выражением лица. Это была его Сюзанна, Сюзанна из прошлых времен, до того как с ними произошли все те ужасные события.

Ник прикоснулся губами к ее губам, наслаждаясь их мягкостью; они наполовину раскрылись, чтобы его язык мог проскользнуть внутрь, к сладкой влаге. Сердце Ника бешено колотилось о ребра, плоть возбуждалась, напрягалась, увеличивалась, принимая на себя решающую роль.

Сюзанна тихо вздохнула в его объятиях, приподнимаясь навстречу, чтобы он смог снять бретельки платья с ее плеч.

Наконец Ник увидел перед собой прекрасное обнаженное тело Сюзанны. На некоторое время он застыл в полной неподвижности, глядя на нее. Так скульптор любуется творением рук своих.

Та же светящаяся кожа, те же девичьи очертания, нежные плечи, маленькие приподнятые груди, узкая талия, длинные стройные ноги и руки, чуть выпуклая округлость живота. Рождение ребенка нисколько не изменило ее.

Сдерживать желание больше не было сил. Ник поднялся так резко, что закружилась голова, и начал сбрасывать с себя одежду. Через минуту исполнится то, о чем он так долго мечтал. Исчезнет все вокруг, останутся только он и она.

Сегодня Ник уничтожит из ее памяти те годы, что она провела без него. Он вернулся, чтобы заявить права на свою женщину. И на своего ребенка.

В «Беллемонте» вовсю кипела жизнь. Пригласили замечательных специалистов, способных посоветовать, где лучше всего разместить новые винные погреба, а из города хлынули мастеровые, чтобы заключить контракты на ремонтные работы.

Между Ником и Сюзанной не было борьбы за власть, они действовали сообща, их мысли работали в одном направлении. Ник доверил ей заниматься тем, что она умела лучше всего, поскольку точно знала, что нужно делать для процветания «Беллемонта».

По инициативе Сюзанны уже велись переговоры по приобретению «Севенхил-фарм», имения у западных границ «Беллемонта». Собственность составляла восемьдесят гектаров. Семья имела свои традиции в изготовлении десертных вин, но производство пришло в упадок с тех пор, как два сына землевладельца поддались искушению городской жизни.

С огромным удовольствием Сюзи занималась и школой верховой езды. Она провела собеседование и, с одобрения Ника, выбрала в помощники двух женщин и молодого человека, которого она знала долгие годы как прекрасного наездника и которого уже зачислили в состав олимпийской сборной.