– Вот, держи.

– Откуда это у тебя?

– Нашел на дорожке. Кто-то, наверное, потерял.

Женщина осторожно взяла в руки это чудо в серебристом корпусе.

– И ты принес его мне?

Муж по-прежнему улыбался:

– А разве тебе он не нужен? Мне показалось…

Марина смутилась:

– Естественно, эта штука мне необходима. Но ты не подумал, что его потерял кто-нибудь из наших соседей? По этой дорожке ежедневно ходит так много народу… Как прикажешь поступить, если меня застанут хозяева?

Андрей взял у жены телефон и повертел его в руках:

– Неплохой экземплярчик, совсем новенький, не из дешевых, и камера есть… Но это не эксклюзив, моя любимая. Разве такой один в городе?

Супруга попробовала было возразить:

– Но…

– Никаких «но»… Сейчас же вынь сим-карту, чтобы на нас не вышли, если потерявший уже обратился в салон мобильной связи. А я в обед принесу тебе новую. И не спорь, пожалуйста!

Женщина пожала плечами и пошла на балкон, пытаясь открыть телефон и вынуть карту. Супруг копался в кармане старой куртки, в надежде наскрести мелочи на трамвай. В попытках справиться с аппаратом Марина случайно нажала одну из кнопок. Раздался страшный взрыв…

Катя Зорина собиралась на работу без настроения. Вчера на отдел ее мужа, оперативника Константина Скворцова, свалилось еще одно трудное дело. Бедняга вернулся домой под утро, в двух словах рассказал жене о гибели молодой красивой женщины, а позже чуть не заснул в горячей ванне. Наспех проглотил ужин и погрузился в объятия Морфея, едва лишь коснувшись головой подушки. Утром супруг посетовал, что на их отделе еще повис один «глухарь», оделся и убежал, даже не позавтракав. Правда, он успел показать ей фотографию погибшей, белокурой изящной девушки с огромными глазами, и Катя почувствовала дрожь в коленях. Это она называла своим чутьем, которое безошибочно подсказывало ей: дело обещает быть весьма необычным. Журналистка попыталась расспросить супруга подробнее, однако он, стоявший на пороге, отмахнулся: мол, все равно этим займется ФСБ, и вообще, кобыла с возу – бабе легче. Зорина не стала его осуждать: отделу Костика гораздо важнее было напасть на след маньяка, орудовавшего в одном из загородных парков. Пусть занимаются этим, а она попробует покопаться здесь. И необязательно подключать Скворцова. Есть еще Лариса, которая никогда не отказывалась поболтать с подругой о рабочих моментах и радовалась любому дельному совету. Итак, решено. Она звонит Ларисе. Мобильник всегда под рукой находился, и вскоре в трубке раздался бодрый голос оперативницы:

– Привет, дорогая! И какое же дело тебя интересует на сей раз?

Ларка, несомненно, тоже обладала шестым чувством. Она всегда угадывала, когда Катя звонила ей по работе. И журналистка не стала увиливать:

– Последнее, Лариса.

– Взрыв в квартире Морозовых?

– Да.

Кулакова вздохнула:

– Жалко молодую семью. Ее уже не вернешь, супруг спасся лишь чудом, впрочем, как и бабушка с внучкой. Эти проклятые террористы скоро изведут весь народ!

– Террористы? – переспросила Катя.

– Они, кто же еще…

– Но мне кажется… – договорить Зориной не удалось. Она услышала голос приятеля своего мужа, майора Павла Киселева, который что-то объявил коллегам. Лариса начала извиняться:

– Кравченко на оперативку созывает. Вот сейчас и решим, когда передадим дело. Так что прости, подруга! Но если ты хочешь узнать подробности, подъезжай в обед к нашему кафе. Пообщаемся.

– Непременно, – обрадовалась Катя.

Здание управления внутренних дел не привлекало взгляда. Обыкновенная трехэтажная «сталинка», окруженная, правда, потрясающим парком, где в пруду, покрытом, как кружевом, зеленой ряской, плавали уточки. Кафе «Пруды» находилось здесь с незапамятных времен и предлагало всем желающим довольно вкусные кушанья за умеренную плату. Впрочем, работники УВД предпочитали столовую. Сейчас Кате это было на руку. Припарковав «жулечку» на стоянке, она направилась к «Прудам», с удовольствием вдыхая весенний воздух. «В воскресенье надо вытащить Скворцова на природу, – подумала она. – А то так и загнемся, завязнув в своих проблемах». Кулакова не заставила ее ждать. Женщина уже бежала ей навстречу, она была в модном белом плаще, привезенном супругом из-за границы, куда он ездил на научную конференцию. Они обнялись и расцеловались.

– Шикарно выглядишь! – искренне восхитилась Катя.

– Ты тоже не отстаешь, – улыбнулась оперативница. – Интересно, достанется ли нам свободный столик? Что тебе подсказывает твоя хваленая интуиция?

Зорина рассмеялась:

– Одно из двух – либо да, либо нет.

Открыв белую пластиковую дверь, молодые женщины вошли в кафе. Им повезло. Посетители, по виду – семейная пара, расплачивались с официантом, освобождая столик у окна на двоих.

– Ура! – одновременно произнесли подруги. Теперь можно было спокойно разговаривать, не опасаясь любопытных ушей.

Худенький паренек в выглаженной до скрипа белой рубашке принес меню.

– Нам два украинских борща с пампушками и запеченную телятину, – Кулакова взглянула на Зорину. – Гулять так гулять!

Фирменным знаком этого кафе было быстрое обслуживание. Десять минут – и женщины опустили ложки в дымящуюся гущу.

– Вкуснятина, – констатировала Кулакова, отправляя в рот пампушку, политую чесночным соусом. – А ты не погружайся в еду. Задавай вопросы.

Катя не заставила себя упрашивать:

– Кравченко тоже решил передать дело ФСБ?

Оперативница пожала плечами:

– Пока нет. Хочет соблюсти все формальности. Пожалуй, придется поковыряться еще несколько дней. Но не сомневайся, дело все равно передадут.

– А если вы ошибаетесь?

– Ты хочешь сказать, террористы мало пьют крови? – возмутилась Кулакова.

– Я хочу сказать: а настоящий убийца останется на свободе.

– Ладно, – Лариса отложила ложку и промокнула салфеткой губы. – Расскажу тебе о своих соображениях. Парень принес жене мобильный, о котором она давно мечтала, так? В агентствах по трудоустройству на нее косились, когда девушка заявляла, что у нее нет мобилки. Спору нет, Андрей поступил плохо, притащив чужой телефон домой. И он уже это осознал. Во-первых, он потерял любимую жену. Михалыч просто отскребал от стенки то, что от нее осталось.

– А самого Морозова вы проверяли? – вставила Катя.

– Не перебивай, – Кулакова взяла пампушку, – во-вторых, бедняга сам стал инвалидом. Теперь он остался без кисти правой руки и левого глаза. Ну какой здравомыслящий муж будет так отделываться от жены? Ты же это имела сейчас в виду?

– Где он его нашел? – спросила журналистка.

– На тропинке. По которой ходит уйма народу, – Лариса сунула в рот ложку и поморщилась, – они живут в районе Зеленого Бора. Представляешь, где это? На окраине города. Новый дом, окруженный почти девственным лесом, на месте него в проекте – парк. В проекте! Понимаешь? А пока что там те еще заросли, и жители сами прорубили тропинку и положили плитку. Дорога ведет до остановки. Телефон мог попасться на глаза кому угодно.

Катя парировала:

– Но он попался на глаза именно Морозову! Как ты это объяснишь? Сама говоришь: по дорожке ходит уйма народу.

Кулакова усмехнулась:

– Если бы все террористы предупреждали, когда и где они нанесут очередной удар…

– Если Андрей не оказался хитрее, чем вы думаете, – в тон ей ответила Катя. – Он служил в армии? Какая у него специальность?

Лариса кивнула:

– Пожалуй, это единственная улика против него. Морозов действительно служил в саперных войсках и до недавнего времени работал в фирме, изготовляющей электрооборудование. Ты прекрасно знаешь, что он оказался первым подозреваемым, и наши ребята провели обыск везде, где только возможно. Если это он начинил телефон всякими электронными прибамбасами с тротилом, на его одежде должны были остаться хоть какие-нибудь следы. Морозовы – такая семья, которая не выбрасывает разный хлам, а складывает все на чердачке. Мы нашли там спортивные костюмы времен Наполеона, но ничего более… Понимаешь?