Олстроп посмотрел на судью Вагнера.

– Наверное, сделал бы так, как он говорит.

Джордан улыбнулся про себя. Ему было наплевать на то, как Олстроп водит машину – этот вопрос был специально рассчитан на то, чтобы отсеять людей, неспособных действовать вне правил. На этом судебном процессе будет не только информация, воспринимаемая на интуитивном уровне. Поэтому ему в жюри нужны люди с достаточно широкими взглядами, чтобы понимать: правила не всегда такие, какими кажутся, ему нужны люди, которые услышат новые правила и смогут им последовать.

Когда он закончил со своими вопросами, они с Дианой подошли к судье.

– Есть ли причины, чтобы отстранить этого присяжного от слушания? – спросил судья Вагнер.

– Нет, Ваша честь, – сказала Диана, и Джордан отрицательно покачал головой.

– Значит?

Диана кивнула. Джордан посмотрел на мужчину, который все еще сидел на месте свидетеля.

– Мне он подходит, – сказал он.

Проснувшись, Алекс притворилась, что все еще спит. Приоткрыв глаза, она смотрела на мужчину, растянувшегося на второй половине ее кровати. Эти отношения, длившиеся уже месяц, оставались для нее такой же загадкой, как и созвездие веснушек на плече Патрика, изгиб его спины, зачаровывающий контраст его черных волос на белой простыне. Казалось, он заполнил собой всю ее жизнь. Она обнаруживала его рубащки в корзине со своим бельем, запах его шампуня на своей подушке, она снимала трубку, собираясь ему позвонить, и оказывалось, что он уже звонит ей. Алекс слишком долго была одна. Она была практичной, решительной, принципиальной (кого она пытается обмануть… все это только эвфемизмы, описывающие ее истинную сущность: она была упрямой) и поэтому ду. мала, что такая внезапная атака на ее личное пространство будет раздражать. Но оказалось, что она, наоборот, чувствовала себя потерянной, когда Патрика не было рядом, как моряк, который после месяцев, проведенных в море, наконец-то вышел на берег и все еще чувствует волны океана под ногами, даже когда их там нет.

– Ты же знаешь, что я чувствую, когда ты смотришь, – пробормотал Патрик. Ленивая улыбка осветила его лицо, но глаза были все еще закрыты.

Алекс наклонилась над ним, ее рука скользнула под одеяло.

– Что ты чувствуешь?

– Я чувствую все.

Быстрым движением он перехватил ее руку за запястье и притянул ее под себя. Его глаза, мягкие после сна, были светло-голубыми и напомнили Алекс льды северных морей. Он поцеловал ее, и она обвила его тело.

Вдруг ее глаза резко распахнулись.

– Черт, – проговорила она.

– Вообще-то я не это собирался…

– Ты знаешь, который час?

Они опустили жалюзи в ее спальне из-за ярко светившей этой ночью луны. Но сейчас солнечный свет пробивался сквозь тонкую щель над подоконником. Алекс слышала, как Джози гремит кастрюлями внизу на кухне.

Патрик, перегнувшись через Алекс, взял наручные часы, которые оставил на ночном столике.

– Черт, – повторил он и отбросил одеяло. – Я уже на час опоздал на работу.

Он схватил свои трусы, а Алекс выскочила из постели и потянулась за халатом.

– А как же Джози?

Не то чтобы они скрывали свои отношения от Джози – Патрик часто заезжал в гости после работы, или на ужин, или забоать Алекс в ресторан. Несколько раз Алекс пыталась поговорить с Джози о нем, чтобы понять, как она относится к тому» что мама чудом нашла себе мужчину, но Джози всеми способами старалась избежать этого разговора. Алекс сама не была уверена, как далеко зайдут эти отношения, но понимала: они с Джози столь долго были одним целым, что появление Патрика означает, что Джози осталась одна, а именно сейчас Алекс не могла позволить этому случиться. Она собиралась возместить утраченное время и действительно в первую очередь думала о Джози. Поэтому, если Патрик проводил ночь у нее, она следила, чтобы он уезжал, прежде чем Джози проснется и увидит его здесь.

Только не сегодня, в десять утра этого ленивого летнего вторника.

– Может, это хорошая возможность рассказать ей? – предложил Патрик.

– Что рассказать?

– Что мы… – Он взглянул на нее.

Алекс смотрела на него. Она не могла закончить предложение, она сама не знала ответа. Она не думала, что этот разговор у них с Патриком случится вот так. Была ли она с Патриком только потому, что он так хорошо умел спасать неудачников, нуждающихся в помощи? Когда закончится судебный процесс, захочет ли он продолжения? Захочет ли этого она?

– Что мы вместе, – решительно сказал Патрик.

Алекс повернулась к нему спиной и резким движением затянула пояс халата. Другими словами, это было не совсем то, к чему она стремилась. Но с другой стороны, откуда ему об этом знать? Если бы он сейчас спросил ее, чего она ждет от этих отношений… Алекс знала, что ответить. Она хочет любви. Ей хотелось, чтобы у нее был кто-то, к кому она возвращалась бы домой. Ей хотелось мечтать, куда они поедут, когда будут на пенсии, и знать, что он все еще будет рядом, когда она поднимется на самолет. Но она никогда ему в этом не признается. Вдруг она сделает это, а он посмотрит на нее непонимающим взглядом? Вдруг еще слишком рано думать о таких вещах?

Если бы он сейчас спросил ее, она бы не ответила, потому что ответ – это самый верный способ получить обратно свое сердце.

Алекс пошарила рукой под кроватью в поисках тапочек. Но вместо этого обнаружила ремень Патрика и бросила ему. Может быть, причина того, что она не говорила Джози о том, что спит с Патриком, не имела ничего общего с желанием защитить Джози, а скорее попыткой защитить себя.

Патрик продел ремень в джинсы.

– Не обязательно делать из этого государственную тайну, – сказал он. – Ты имеешь право… ну, ты понимаешь.

Алекс посмотрела на него.

– На секс?

– Я пытался подобрать менее грубое слово, – признался Патрик.

– Но я также имею право на то, чтобы сохранять свою личную жизнь в тайне, – заметила Алекс.

– Тогда мне, наверное, нужно забрать задаток за расклейку плакатов по всему городу.

– Хорошая идея.

– Думаю, лучше я куплю тебе что-то из драгоценностей.

Алекс опустила глаза, чтобы Патрик не заметил, как она перебирает слова предложения, пытаясь найти между ними намек на признание.

Господи, неужели всегда так тяжело, когда не ты командуешь парадом?

– Мама! – позвала с первого этажа Джози. – Если хочешь завтракать, то я нажарила блинов.

– Послушай, – вздохнул Патрик. – Мы еще можем скрыть это от Джози. Тебе нужно только ее отвлечь, пока я выскользну из дома.

Она кивнула.

– Я постараюсь задержать ее в кухне. Ты… – Она посмотрела на Патрика. – Только поторопись.

Когда Алекс направилась к двери, Патрик схватил ее за локоть и притянул к себе.

– Эй, а попрощаться? – сказал он, наклонился и поцеловал ее.

– Мама, они остывают!

– Увидимся, – сказала Алекс, отстраняясь.

Она поспешила вниз и увидела Джози, перед которой стояла целая тарелка блинчиков с черникой.

– Как пахнет… не могу поверить, что проспала так долго, – начала Алекс, и только сейчас поняла, что стол накрыт на троих.

Джози сложила руки на груди.

– Ну и какой кофе он любит?

Алекс опустилась на стул напротив дочери.

– Ты не должна была об этом узнать.

– Во-первых, я уже взрослая девочка. А во-вторых, тогда гениальному детективу не следовало оставлять свою машину перед домом.

Алекс выдернула распустившуюся нить из салфетки.

– Без молока и две ложки сахара.

– Что ж, – сказала Джози. – В следующий раз буду знать.

– Что ты об этом думаешь? – тихо спросила Алекс.

– О том, что буду готовить ему кофе?

– Нет, о том, что будет следующий раз.

Джози подцепила вилкой большую ягоду.

– Думаю, от мрего мнения здесь мало что зависит, правда?

– Если ты против, я перестану с ним встречаться, – сказала Алекс.

– Он тебе нравится? – спросила Джози, глядя в тарелку.

– Да.