Неожиданно для себя он ощутил, что начинает испытывать некоторую двойственность. Вроде как американские плутократы козлы позорные, а вот англичане вполне нормальные люди, истинные арийцы. С ними помягче надо, тогда договориться можно будет.
«А вот и нет. Те еще пирожки с котятами», — Андрей дернулся и чуть не вскочил на ноги. Он понял, что истинный Гитлер подал внутри свой голос, и с угрозой пробормотал:
— Повякай мне тут! Я тебя наружу не выпущу, не надейся, твареныш!
Вот только уверенности не было — Андрей боялся уснуть. Мало ли что, а вдруг во сне фюрер снова оседлает самого себя, а ему самому достанется место в уголочке разума, и будет он смотреть на бесчинства бесноватого. Но сразу захотелось спать, и Андрей прикрыл глаза, а через минуту уже спал, спокойно и ровно дыша.
Лондон
Черчилль пребывал в скверном состоянии духа — по кабинету плыли густые клубы табачного дыма. Он не выпускал сигару уже несколько часов, напряженно просчитывая ситуацию. И только многолетняя выдержка политика не давала вырваться наружу волнению.
И было отчего ему тревожиться — события во Франции приняли самый скверный и, что особенно плохо, необратимый характер. Дюнкерк и Булонь взяты немцами, а бельгийцы сдали Ньюпорт. Судя по всему, до капитуляции их армии остались считаные дни, если даже не часы.
Английские экспедиционные силы оказались загнаны в роковую ловушку — эвакуацию можно было осуществить только с узкой полоски побережья, на которой не было ни одной гавани. Выбить немцев из Дюнкерка не удалось, хотя войска Горта вот уже второй день предпринимали отчаянные атаки. Еще сутки, и разразится катастрофа…
— Годдем!
Ругательство сорвалось с губ и было адресовано Гудериану с его танкистами. Именно этот неугомонный немецкий генерал вызывал у премьер-министра наибольшее раздражение, хотя он отдавал должное предприимчивости тевтона. Именно подобные решительные люди создали в свое время Британскую империю, над которой никогда не заходило солнце.
Святые небеса! Сейчас как никогда его Англия в опасности. Даже знаменитый лягушатник, водрузивший на свою голову императорскую корону, не представлял такой страшной угрозы для будущего страны.
Адмирал Рамсей еще вчера получил приказ начать «Динамо», но много ли удастся вывезти на яхтах и катерах?! Моряки рассчитывали на четверть, но сам Черчилль не обольщался и считал, что будет неимоверным успехом, если через Канал перевезут десятую часть отрезанных войск. Но если немцы усилят давление на побережье, то вся кадровая армия погибнет, и метрополия останется фактически беззащитной.
— Сэр! — дверь тихо отворилась, и на пороге появился адъютант. — Адмирал Корк приказ об эвакуации получил!
— Хорошо, — пробурчал Черчилль, и офицер, повинуясь его жесту, тут же удалился, а премьер-министр удобнее устроился на кресле, выдохнув изо рта клуб табачного дыма. Решение было принято вчера и сегодня передано адресату к исполнению. Английский флот и армия покидали Норвегию, где уже полтора месяца шли ожесточенные бои с немцами. Это был единственный выход — сейчас на островах нужен каждый штык.
Глава шестая
«На войне как на войне»
«Фельзеннест»
— У меня есть к вам дело, штандартенфюрер!
Андрей прошелся по траве, задумчиво поглядывая на голубое, словно выстиранное, утреннее небо. Как там у Ильфа и Петрова — в такой час хочется верить, что простокваша полезнее кваса. Если бы так! Ему просто до жути хотелось мяса, как незабвенной Лизочке, пока та не сходила с Кисой в ресторан. Да уж!
— Я весь во внимании, мой фюрер!
«Папаша» Мюллер настолько походил на свой образ, созданный Броневым в «Семнадцати мгновениях», что Андрей кое-как сдержал улыбку. Старый пес-ищейка, право слово, глаза внимательные, цепкие. Такой сделает все как надо, только нужно не упустить момент и придержать поводок.
— Как вы думаете, о чем я с вами буду говорить?
Андрей снова посмотрел на небо и жадно глотнул свежего воздуха. Нахождение в бункере стало давить на психику, а потому он с радостью вышел наружу. И еще одна причина толкнула его на серьезный разговор именно на прогулке — боязнь, что в бункере могут подслушать. Микрофоны уже вовсю использовали, а дело было важным.
— Я уже начал проверку окружения адмирала Канариса, мой фюрер! Но, к сожалению, мои возможности тут ограниченны…
— Это дело вермахта, герр Мюллер! Им занимается генерал Йодль. Потому не стоит вам прилагать усилия, если только новый глава абвера сам не обратится за помощью. Дело в другом, штандартенфюрер, — Андрей внимательно посмотрел на гестаповца — тот прямо застыл в охотничьей стойке. — Идет война, и нам требуется сосредоточить на ней все силы и средства рейха. Противники у нас могущественные — за спиной Англии стоят американцы с их развитой промышленностью. Между тем некоторые руководители партии просто транжирят вверенные им государственные средства, ведут неподобающий образ жизни с красотками и дворцами. Ведь так, штандартенфюрер?! Вы не можете не отслеживать ситуацию?!
— Да, мой фюрер. Такая информация у меня есть. Действительно…
— Мне нужно иное, — перебил Андрей начавшего было говорить Мюллера, и тот подобрался, прижав локти к бокам.
Видно было невооруженным глазом, что в присутствии Гитлера глава зловещей государственной тайной полиции чувствовал себя несколько скованно. Ну что ж, тем легче будет найти поводок. Как там говорится — боится, значит, уважает.
— В течение месяца подготовьте мне меморандум с перечислением всех нецелевых расходов, сделанных руководящими работниками партии. А также приведите все случаи их вызывающего поведения, которое подрывает нормы морали. Они должны быть примером для граждан рейха, а не… Ну, вы понимаете, что я имел в виду?
— Да, мой фюрер!
Андрей заметил, как сверкнули глаза гестаповца. К бабке не ходи, «папаша» Мюллер такую информацию имел, и наверняка где-то стояла шеренга папочек с досье на руководство НСДАП.
— Мы должны основательно почистить руководство партии. Вышвырнуть всех приспособленцев, проходимцев, лентяев и лодырей! Пусть даже и занимающих высокое положение! Невзирая на их прежние заслуги! Проверить всех, даже рейхсминистров. Вам понятно?!
— Да, мой фюрер, — Мюллер отвечал тусклым голосом, и Андрей понял, что тому стало хреновато — наживать такое количество могущественных врагов штандартенфюреру, то есть полковнику, явно не улыбалось.
— Но не это важно. Необходимо выявить все прямые и закулисные связи партийных бонз с вашими начальниками. Да-да, Мюллер, — именно с руководством СС и СД, вплоть до рейхсфюрера!
Главе гестапо поплохело прямо на глазах — чуть ли не позеленел. Да оно и понятно, ведь если Гиммлер узнает, что под него «копают», то он Мюллеру устроит геморроидальные колики или автокатастрофу. И Андрей решил поддержать гестаповца, чтоб тот с усердием начал рыть.
— С этой минуты вы отвечаете в этом деле только передо мной. Запомните это, бригадефюрер!
— Да, мой фюрер! — Мюллер побагровел и приосанился — еще бы, получить генеральский чин. Но глаза сверкнули — он понял сразу, старый пройдоха, какую свинью ему подложили этим производством, хотя о том не было сказано ни слова. Теперь разоблачение Канариса будут связывать с ним, и гестаповцу придется отвечать перед Гиммлером за сокрытие информации — его словам, что он тут ни при чем, просто не поверят.
«Вот это и будет твоим поводком. А я стану „крышей“. Деваться тебе теперь некуда — тут не усидишь на двух стульях. Причем с гвоздями. Или ты на меня работаешь, или я тебе головенку откручу. Возможностей у рейхсканцлера куда больше, чем у рейхсфюрера СС».
— Отслеживайте все их связи с генералами вермахта и люфтваффе, все. Дружеские, или родственные, или какие иные. Это может существенно дополнить имеющуюся у меня информацию. Вы поняли?
— Да, мой фюрер! — Мюллер посмотрел на него взглядом старого умного пса — все он понял и просчитал, профи настоящий. Андрей осознал, что надо заканчивать разговор побыстрее — не с его опытом и настоящим возрастом с таким разговаривать. Он даже подумал, что «папаша» Мюллер сделал для себя намного больше выводов, чем он сам. Стреляный воробей! Вернее, волк, побывавший в капкане. Матерый такой волчище!
