Моя голова разрывалась от обилия вопросов. Я не знал, с какого начать.

– Что такое Дом жизни? Почему Тот – единственный бог, которому позволительно здесь находиться? И почему ты…

Амос сочувственно улыбнулся и помахал рукой.

– Картер, я прекрасно понимаю твое состояние. Но о таких вещах лучше говорить днем. Вам с Сейди нужно поспать. Я не хочу, чтобы вам снились кошмары.

– Думаешь, я смогу уснуть? – спросил я.

– М-мяу!

Маффин громко зевнула и вытянулась на руках у Сейди.

Амос хлопнул в ладоши.

– Хуфу!

Я подумал, что он чихнул. Ну кого могут звать странным именем Хуфу? Я ошибся. На зов Амоса явилось существо ростом в три фута. Оно было покрыто золотистой шерстью и одето в футболку темно-фиолетового цвета. Существо спрыгнуло с нижнего яруса балкона и приземлилось напротив нас. Только теперь я сообразил, что это павиан в форменной футболке баскетбольного клуба «Лос-Анджелес лейкерс».

Павиан оскалил зубы и издал странный звук: нечто среднее между рычанием и рыганием. От него явственно пахло сильно перченными чипсами «Дорито».

Я не нашел ничего умнее, как сказать:

– «Лейкерсы» – команда моего родного города.

Павиан радостно захлопал себя по голове и снова рыгнул.

– Ты понравился Хуфу, – объяснил мне Амос. – Вы с ним замечательно поладите.

– Так, – зевнула Сейди. – Значит, у тебя обезьяна в качестве слуги. Впрочем, чего я удивляюсь?

Маффин продолжала мирно урчать на руках Сейди, будто присутствие павиана ее ничуть не беспокоило.

– Агх! – прорычал Хуфу.

Амос усмехнулся.

– Картер, он хочет посмотреть уровень твоей игры.

Я переминался с ноги на ногу.

– Хорошо. Только не сейчас. Может, завтра. Но как ты понял…

– Картер, тебе придется ко многому привыкнуть, – сказал Амос. – Но если ты намерен выжить и спасти своего отца, тебе сначала нужно отдохнуть.

– Эй! – встряла Сейди. – Как понимать «выжить и спасти своего отца»? Хотелось бы пояснений.

– Завтра. Ваше знакомство с новой жизнью и обучение начнется завтра утром. А теперь, Хуфу, будь добр, проводи Картера и Сейди в их комнаты.

– Агх-ухх, – ответил павиан.

Он повернулся и важно двинулся к лестнице. К сожалению, футболка «Лейкерсов» не прикрывала его разноцветный зад.

Мы двинулись следом, но тут Амос остановил меня.

– Картер, пожалуйста, отдай мне отцовский рюкзак. Будет лучше, если я запру его в библиотеке.

Меньше всего мне хотелось отдавать ему рюкзак, о существовании которого я успел на время забыть. Но рюкзак – это все, что осталось у меня от отца. Мой багаж ночевал сейчас в Британском музее. Удивительно, как полиция не забрала рюкзак. Такое ощущение, что его попросту не заметили.

– В надлежащее время я верну его тебе, – пообещал Амос.

Он не требовал, а вежливо просил, однако выражение дядиных глаз подсказывало, что выбора у меня нет.

Я подал ему рюкзак. Амос взял его с осторожностью, будто внутри лежала взрывчатка.

– Спокойной ночи, – сказал он.

Амос прошел к дверям библиотеки. Двери приоткрылись ровно настолько, чтобы он смог проскользнуть внутрь. Мы ничего не успели рассмотреть, как створки сомкнулись опять.

Я посмотрел на Сейди. Можно было бы улечься на кожаном диване, но ночевать в громадном зале, по соседству со статуей Тота выглядело не слишком заманчиво. Пришлось отправиться вслед за Хуфу.

Нам с Сейди приготовили две соседние комнаты на третьем этаже. Должен сознаться, они были гораздо круче всех гостиничных номеров, в которых я останавливался.

Фактически это была целая квартира, плотно набитая моей любимой едой и питьем: имбирный эль… [Да, Сейди, я уже взрослый и не буду пить газировку! Успокойся!] Кроме эля несколько сортов моего любимого печенья и конфет. Уму непостижимо! Откуда Амос узнал про все это? В комнате стояли телевизор, компьютер и музыкальный центр последних моделей. В ванной я обнаружил свою любимую зубную пасту, дезодорант и все прочее. Кровати хватило бы на троих таких, как я. Жаль только, что вместо нормальных матерчатых подушек лежало изголовье, вырезанное из слоновой кости. Такие штучки я видел в египетских гробницах. Изголовье украшали фигурки львов и, конечно же, иероглифы.

С балкона открывался вид на нью-йоркский порт, Манхэттен и статую Свободы, мерцающую вдалеке. Я хотел подышать местным воздухом, но раздвижная дверь оказалась запертой. Вот и первое указание на то, что происходящее могло таить в себе опасность. Я обернулся к Хуфу, но павиан уже ушел. Дверь в мою комнату тоже оказалась закрытой.

– Картер! – послышалось из-за двери, соединявшей наши с сестрой комнаты.

Я подергал ручку. Естественно, и эта дверь была заперта.

– Мы узники, – сказала Сейди. – Как ты думаешь, Амосу… можно доверять?

После сегодняшних событий я не доверял никому и ничему. Но не мог сказать об этом Сейди. В ее голосе звучал страх. Я почувствовал, что должен ее успокоить. Глупость, конечно. Сейди всегда была смелее меня. Она делала что ей вздумается и никогда не беспокоилась о последствиях. Это обычно я боялся, а не она. Но сейчас я вдруг ощутил потребность сыграть давно не игранную роль. Роль старшего брата.

– Не волнуйся, все будет нормально, – уверенным голосом сказал я. – Если бы Амос хотел как-то навредить нам, он бы сделал это гораздо раньше. Постарайся уснуть.

– Картер!

– Ну чего еще?

– Это ведь все магия? То, что случилось с отцом в музее. Лодка Амоса. Этот дом. Сплошная магия.

– Думаю, что так.

Она громко вздохнула.

– Хорошо. А то я уж боялась, что у меня крыша едет.

– Спокойной ночи.

Я осознал, что не говорил этого Сейди с той поры, когда мы еще жили вместе в Лос-Анджелесе и мама была жива.

– Я скучаю по отцу, – призналась Сейди. – Я ведь его почти не видела… и все равно скучаю.

К глазам моим подступили слезы, и я сделал глубокий вдох. Я не имел права быть слабым. Сейди нуждалась во мне. Отец нуждался в нас обоих.

– Мы обязательно его найдем, – пообещал я. – Приятных снов.

Я прижался ухом к двери, но с другой стороны слышалось лишь негромкое мурлыканье кошки. Маффин осваивалась на новом месте. Хотя бы не чувствовала себя несчастной.

Мне хотелось спать, и я лег. Под одеялом было тепло и приятно, но спать на дурацком изголовье я не мог. У меня затекла шея, и тогда я положил изголовье на пол и решил спать без него.

Это было моей первой большой ошибкой.

Картер

Как назвать то, что я видел? Это был не кошмар, а нечто более реальное и потому пугающее.

Во сне я вдруг ощутил себя невесомым. Наверное, я проснулся и вдруг увидел себя наверху. Внизу, на кровати, лежало мое тело.

Мелькнула мысль: «Я умираю». Но это было не так. Я не превратился в призрак. У меня появилось новое тело: светящееся, золотистое, с крыльями вместо рук. Я стал кем-то вроде птицы. [Нет, Сейди, я не превратился в курицу. Может, позволишь мне продолжить?]

Я знал: это не сон. Мне не снятся цветные сны. И все пять чувств у меня во сне не работают. В комнате слегка пахло жасмином. В недопитой жестянке имбирного эля, что стояла на ночном столике, булькали пузырьки углекислого газа. Мои перья теребил холодный ветер. Значит, окна открыты? Мне не хотелось вылетать из комнаты, но сильный поток подхватил меня, как листик в бурю, и вынес.

Особняк остался внизу. Силуэт Нью-Йорка стал размываться и исчез. Я летел сквозь темноту и туман, слушая шепот странных голосов. В животе возникли те же ощущения, как во время плавания на лодке Амоса. Потом туман рассеялся, и я оказался совсем в другом месте.

Я парил над каменистыми склонами горы. Далеко внизу, на другом конце долины, светился огнями город. Нет, это был не Нью-Йорк. Ночная темнота не помешала мне почувствовать, что я нахожусь в пустыне. Ветер был настолько жарким, что кожа лица стала сухой, как бумага. Понимаю, звучит нелепо, но я по-прежнему ощущал свое лицо человеческим, будто оно существовало само по себе и не превратилось в птичью голову. [Отлично, Сейди. Можешь называть меня Картером Куриноголовым. Довольна?]