— Как вы узнали?

— Ваше прошлое расследовали Стражи, конкретно — мой дядя. Информацию он передал мне. Как вы думаете, подпустил бы он вас хоть на выстрел к своему дому, если бы не был в вас уверен? Дал бы вам возможность общаться со своими родными?

Одна из голов Сэра Щена ткнула ее в плечо, выводя из ступора. Скормив ему очередной бургер, Мэгги заставила себя включить мозги.

Глубокая проверка не была неожиданностью — ее поразило, насколькоглубоко они копнули, но сосредоточиться на этом она пока не могла. Она все еще пыталась сообразить, зачем Эймс-Бомонт послал еематериалы в базу Блейка. Она же не работает в «Рэмсделле».

Возможно, для Эймс-Бомонта и для Блейка разницы нет.

Сэр Щен снова заскулил, но Мэгги не обратила внимания, пытаясь что-нибудь прочитать по лицу Блейка, когда можно было оторвать взгляд от дороги. Там мало что было написано. Для человека, никогда не видевшего другого лица — или своего — он отлично чувствовал, как много выражение лица может выдать.

— В сообществах вампиров всегда есть охранитель, — сказала она, нащупывая путь словами. — Некто, защищающий сообщество от угроз извне и требующий соблюдения правил внутри. В Сан-Франциско такие функции выполняет мистер Эймс-Бомонт. И у вас та же функция — в «Рэмсделле». Вы защищаете «Рэмсделл фармасьютикалз».

Не успев еще договорить, Мэгги поняла, что попала в яблочко. Он защищает не бизнес как таковой, и вот почему Эймс-Бомонт послал ее файл Блейку. Он защищает семью во всех ее проявлениях, а «Рэмсделл фармасьютикалз» является основным источником финансов. Наверняка у Блейка есть досье на каждого работника всех семейных предприятий.

Он не стал ни подтверждать, ни опровергать. Вытерев рот бумажной салфеткой, он спросил:

— В каком направлении мы едем?

— На юг. В общем и целом, — добавила она после паузы.

Он кивнул.

— Я вчера вечером получил информацию. Кэтрин везут на юг. Она в большом караване.

— Это рекреационный автомобиль? — Его британский акцент, звучавший до сих пор еле слышно, усилился. Что это значит: он подавляет эмоции или дает им выход? — Дом на колесах нелегко будет найти в августе.

— Нелегко.

Сэр Щен заскулил, и она бросила на него суровый взгляд в зеркало. Все шесть глаз уставились на пакет, стоящий между сиденьями. Три целеустремленных разума, и в каждом только жадность. Хеллхаунду пища не нужна, он просто любит процесс еды.

— Погоди секунду, Сэр Щен. — Она не хотела давать себя отвлечь. — Откуда вы получили информацию?

— Если я скажу, что ваш друг вел разговор в моем присутствии, вы мне поверите?

Поверит ли? Да, Джеймс обратился к ней, чтобы нашла его и остановила. Но болтать при клиенте, как киношный злодей?

— Нет. Так как вы узнали, куда ее везут?

— Почему вы сделали вид, что его убили? Почему не выполнили задания?

Она стиснула зубы:

— У вас есть мое личное дело, мистер Блейк. Может быть, вы мне скажете?

— Я видел приказ на ликвидацию. Видел ваш рапорт, утверждающий, что задание выполнено. Видел отчет судебного медика, утверждающий, что обнаруженный обугленный ком мяса — а больше ничего не нашли во взорванном вами ко всем чертям доме — совпадает с Джеймсом по ДНК. Но ни один из этих документов не говорит мне о том, что произошло между этими событиями.

У нее отвалилась челюсть. Приказ на ликвидацию плюс рапорт и отчет? Все эти документы не хранились в электронном виде, Сави их не могла вытащить, взломав сервер. Кто-то физически проник в помещение ЦРУ и скопировал записи, к которым у нее — и даже у ее непосредственного начальства — допуска не было. Наверное, Страж. Телепортировался или проскользнул с тенью.

— У вас явно нет намерения мне ответить, — сказал Блейк, но досады в его голосе не было. А было облегчение.

И акцент его был таким же отчетливым.

— А у вас мне?

— Нет, — улыбнулся он, и слепые глаза смотрели прямо ей навстречу, как-то странновато прямо. — Но это для вашего же блага.

— Могу сказать вам то же самое. — Но более того, она не может — и не станет — выбалтывать засекреченную информацию. Как бы Блейк ни пытался нащупать и вытянуть из нее сведения, она не будет выдавать секретных подробностей работы ни сейчас, ни через пятьдесят лет. Она только добавила очевидное: — и это знание ничего не меняет. Мы все равно должны его остановить.

— Точно так же ничего не меняет, откуда я знаю, где была вчера вечером Кэтрин. Все равно нужно ее освободить.

Ладно, с этим она спорить не может. Но должен быть иной путь.

— Сэр Щен, ты мне позволишь его застрелить? Или пытать, пока не ответит?

Блейк издал глубокий, рокочущий смех. Пес просунул между спинками одну голову, на морде читалось любопытство.

Она подсластила предложение:

— За хороший стейк?

Блейка ей почти не было видно за головой пса, но его вопрос она услышала:

— Что дядя просил тебя сделать, если она будет мне угрожать?

Сэр Щен тут же вырос вчетверо, зубы выгнулись ножами. Из-под меха вылезла чешуя, вырвались колючие шипы, окрашенные кровью на кончиках.

Глаза полыхнули алым огнем ада и уставились на руку Мэгги, держащую руль. Огромные челюсти бережно сомкнулись на ее предплечье, и Мэгги прошибло холодным потом. Объяснение оказалось доходчивым.

Когда он ее отпустил, она все еще дрожала. Надеясь, что в голосе прозвучит меньше страха, чем она испытала, Мэгги произнесла:

— Спасибо, Сэр Щен. Такие вещи полезно знать.

Пес принял прежние размеры, обнюхал лежащий на консоли пакет с едой и убрал голову, снова открыв ей Блейка.

Тот весь посерел, трясущимися руками пригладил волосы.

— Боже мой. Мэгги! Я не ожидал, что он станет… я не должен был его спрашивать. Простите меня.

Она кивнула. Она тоже не ожидала. Но радовалась, что демонский облик Сэра Щена не напугал ее до потери сознания. Блейк тоже все-таки не…

Стоп.

Каким чертом Блейк знает, что произошло?

— Вы видели. Вы видели, как он превратился. — Сердце стучало изнутри по ребрам. Она смотрела, ничего не понимая, в сплошную синеву глаз — но не могла отрицать очевидного. — Вы видите.

— Я… — Он широко раскрыл глаза, потом закрыл рот, стиснул зубы. — Вы этого не знаете, — сказал он без интонаций.

— Я не знаю? Да я чем угодно ручаюсь…

— Нет, Мэгги. Вы не знаете. Если кто угодновас спросит, вы не знаете. Пока мы не найдем Кэтрин и не уладим проблему с Джеймсом.

— Ладно.

Это она поняла. Факт, что она знает, не должен выйти за пределы этой машины. Даже к Эймс-Бомонту. Поскольку Эймс-Бомонт не снял еще с нее подозрения в пособничестве похищению Кэтрин, и если еще ему станет известно…

Мэгги мрачно улыбнулась. Не первый случай, когда излишние знания ведут к гибели.

Она украдкой глянула на Блейка. Глаза у него были закрыты, и он прижал сжатый кулак ко лбу. Если бы надо было угадать, что он делает, она бы подумала, что он от всей души дает себе выволочку.

Быть может, подумала она, — быть может, он всерьез предложил, что встанет между нею и Эймс-Бомонтом. Еслидо этого дойдет.

Не то чтобы она ему это позволит. Но чувство приятное.

— Она не спит, — тихо сказал Блейк.

Мэгги сморгнула, отрывая взгляд от хайвея, и обернулась к нему. Несколько минут назад он спал. Глаза его по-прежнему были закрыты, но он поднял спинку сиденья.

— Медленно движется, — сказал он. — В спальне, в заднем отсеке каравана. Она не связана, но дверь не открывается. Ей оставили корзину еды, бутылки с водой. Есть окна, затемненные какой-то пленкой. Она машет рукой, из других машин ее не видят. Слева — заходящее солнце.

— Едут на юг, — сказала Мэгги хриплым голосом. Не проходило ощущение бегущего по спине холодка.

Она поняла: он видит. Видит глазами своей сестры.

Блейк кивнул:

— На разделенном хайвее, две полосы в каждую сторону. На идущей сзади машине — номера Южной Каролины. На встречной — тоже.