— Макс Шмидт? Из Финакорпа? Он встречался с Магдой в субботу? Шмидт был в Нью-Йорке?

Аладар утвердительно кивнул.

— Он сказал, что приехал помочь ей. Магда ответила, что сначала свяжется с женщиной, которая… — Он прищурился. — Думаю, она имела в виду вас. Но Магда не смогла вас найти, вы уже выехали из гостиницы.

— Боже!

— После этого она не звонила.

Пароход прибыл в гавань Эвиана и дал три длинных гудка. Тогда завибрировал телефон Алекс. Она посмотрела на экран — звонили из Бразилии. Алекс тут же ответила.

— Марко?

— Нет, это Дигу. Мне дал ваш номер Тоблер, ну, тот парень, которому должен был звонить Марко в случае чего.

— Что произошло? С Марко все в порядке?

— Не совсем. Его арестовали два дня назад. Я тут же прилетел, когда узнал. Его взяли в аэропорту с несколькими килограммами кокаина.

— Это бред!

— Конечно, бред. Предлог, чтобы задержать его, пока не решат, что делать дальше.

— Как он?

— Жив, но едва дышит. Его здорово избили. — Дигу помолчал. — Алекс, не знаю, сколько он еще продержится. Вы и представить себе не можете, что это такое. Я только что от него — просто ужас.

— Что он сказал?

— Ничего. Он ничего не говорил, только попросил позвонить вам. Вы знаете, что делать.

Париж

Воскресенье, ближе к вечеру

Четыре часа в скоростном экспрессе из Эвиана в Париж были самыми долгими в жизни Алекс. Большую часть времени она изучала документы, которые Эрик создал в ее ноутбуке. Каким-то образом ему удалось упорядочить ворох информации, которую она накопала в компьютере де Сузы в Бразилии.

В конце концов она стала понимать, что происходит. То, что начиналось как простое уклонение от уплаты налогов Мигелем Циннером, в итоге превратилось в доходное предприятие. Губернатору штата тоже требовалось отмыть не один миллион, а как лучше это сделать, если не через огромный счет в швейцарском банке, за которым никто не следит?

За небольшой процент от сделок Макс Шмидт согласился закрывать глаза на то, что де Суза регулярно пропускал деньги Циннера и губернатора через счет Тоблера, ведь уклонение от уплаты налогов не считается в Швейцарии преступлением. Даже если бы Шмидт потерял работу, он уже скопил многомиллионное состояние на офшорных счетах на Каймановых островах.

Несколько сот миллионов долларов — и никакого контроля, не считая старика, который обращал внимание лишь на последнюю строчку — «всего». Опекунский счет Когана был лакомым кусочком. А де Суза тем временем в конце каждого квартала забирал свои деньги, и никто не подозревал, что происходит на самом деле.

Деньги переводили на Кипр и вкладывали в качестве инвестиций в липовые фонды, которые преступники использовали для того, чтобы получить обратно свои денежки «чистыми». Фиктивные сделки, липовые инвестиции, подложные потери — как это ни называй. Преступники всегда знали, как отмыть грязные деньги и положить их в карманы Мигеля Циннера и губернатора. Они даже нашли способ вернуть деньги некоторым ближайшим друзьям губернатора, а те, в свою очередь, были необычайно щедры во время его предвыборных кампаний. Преступники организовали еще один фонд на Кипре, проворачивая успешные операции по отмыванию денег и покрывая таким путем дополнительные расходы.

Каждые три месяца несколько миллионов долларов проходили через эти два фонда: восемьдесят процентов через основной и двадцать через дополнительный. Квартал за кварталом, год за годом. Более ста миллионов долларов ежегодно.

Но все равно это не давало мотива. Зачем было убивать, чтобы прикрыть банальное уклонение от уплаты налогов? Как говорил Дигу: коррумпированных бизнесменов и политиков в Бразилии как собак нерезаных. Должна быть еще причина. Но какая? Хоть убей, Алекс не могла понять.

Поезд замедлил ход, прибывая на Лионский вокзал. Как только поезд остановился, Алекс выпрыгнула из вагона и побежала к выходу.

Что она им скажет? В ее руках лишь набор цифр. Как она заставит Циннера отпустить Марко, если у нее нет против них козыря? Но если сейчас ничего не предпринять, Марко погибнет.

На стоянке такси была длинная очередь, и она совсем не двигалась. Алекс прошла в начало очереди и увидела, что люди всяческими путями (перелезая через маленькие металлические ворота) стараются стать первыми. Люди в очереди молчали. Очевидно, во Франции, как и в Бразилии, жульничество — обычная вещь.

Она отворила ворота и забралась в первую же машину, в «мерседес».

— Гостиница «Ритц», — громко назвала она адрес. — И побыстрее.

Машина помчалась по мосту через реку — как объяснил водитель, чтобы не попасть в пробки. Когда они оказались на правом берегу, он стремительно понесся по темному туннелю.

— Впереди гостиница «Ритц».

На обочине дороги Алекс заметила небольшой могильный холмик с цветами. Водитель промычал что-то вроде «лей-диди» и приподнял шляпу.

Они уже почти подъехали к гостинице, и Алекс только тогда поняла, на что он указывал: место, где разбилась принцесса Диана — леди Ди, как он назвал ее.

Взвизгнув шинами по брусчатке, такси пронеслось по площади перед гостиницей. Алекс думала о принцессе Диане: в тот вечер она ехала по этой же площади навстречу смерти, за рулем сидел пьяный, обколотый шофер — шофер, которому она доверяла, думая, что он доставит ее домой целой и невредимой. Несмотря на все деньги и мирскую славу, Диану угробил безответственный водитель.

Тут Алекс осенило! То же самое произошло и с Циннером. Вся информация была в ее ноутбуке. Ей лишь нужно было присмотреться к цифрам.

Водитель затормозил перед входом в гостиницу, но Алекс попросила его подождать, а сама вытащила компьютер, быстро просмотрела таблицы, изучила цифры. На этот раз она знала, что искать.

Алекс стремительно подошла к конторке.

— У меня встреча с господином Циннером, — доверительно сообщила она консьержу.

— Как вас представить?

— Скажите, что пришла Магда Коган.

Консьерж что-то коротко сказал по-французски по телефону, затем обернулся к Алекс.

— Он просит вас подняться. Вам надо воспользоваться одним из частных лифтов. — Он указал на длинный коридор слева от нее, который уходил в глубь гостиницы. — Это за баром Хемингуэя.

Пока скрипучий деревянный лифт с позолотой поднимал ее на этаж, где располагался номер Циннера, Алекс рассматривала себя в мутном старинном зеркале. Она выглядела изможденной, усталой и напуганной — такую преступники не станут слушать.

Она шла по узкому коридорчику к маленькой, плохо освещенной нише в конце. Стены по обеим сторонам двери были украшены фресками с изображениями зеленых полей, пасущихся на них коров, овец — мирных пасторальных пейзажей.

Алекс несколько раз глубоко вздохнула, надавила на звонок, отошла назад и стала ждать. Она чувствовала, как колотится ее сердце. « Будь решительной», — приказала она себе.

Дверь открыл огромный лысый мужчина. Алекс тут же узнала его по интернетовским снимкам. Мигель Циннер был именно таким, каким его описывал Дигу, — громадным. Когда он протянул Алекс руку, в неярком свете сверкнули его гигантские золотые часы.

— Bom Dia, Senhora. — Он крепко пожал ей руку. — Для меня большая неожиданность видеть вас.

Рука Алекс полностью скрылась в ручище Мигеля.

— Слышал, с вами в Нью-Йорке произошел несчастный случай.

— Можно войти? У меня есть к вам предложение.

— Прошу. — Он провел Алекс в номер и запер за ней дверь. — В конце концов, я деловой человек.

Он плохо говорил по-английски, но, по мнению Алекс, вполне мог понять, что она хочет ему сказать. Она села на старинный диван, у позолоченного кофейного столика, и вытащила свой ноутбук.

— Кстати, мое имя не Магда Коган.

— Я думал, что…

— Меня зовут Алекс Пейтон. — Она открыла ноутбук. — Тут есть кое-какие цифры, и я хочу, чтобы вы на них посмотрели.