Все прошло благополучно, если не считать того, что спустя некоторое время персоной следователя Трикоза почему-то живо заинтересовались довольно высокопоставленные чиновники из управления внутренних дел Но копать под Сергея Романовича было бесполезно — по службе ему нельзя было предъявить ни единой серьезной претензии.

Шестерка же бизнесменов, явившихся на конференцию, была поставлена в известность о том, что объем сведений, на сегодняшний день имеющихся в прокуратуре, позволяет «закрыть» каждого из них в пределах от восьми до пятнадцати. Даже с учетом нынешних мягких нравов. При этом следователь Трикоз дал ясно понять, что именно он контролирует движение этой информации и в случае причинения его особе малейшего ущерба делу будет дан ход. В технологию он не стал вникать, одних цифр и фактов, приведенных следователем, хватило, чтобы убедить всех шестерых, что платить так или иначе придется. Они были к этому готовы, и суммы, запрошенные Сергеем Романовичем, на общем фоне их расходов выглядели вполне приемлемо.

Здесь же были обсуждены способы передачи денег через третьих лиц, разные для каждого из шести нелегалов. Об этом следователь позаботился заранее.

Банальный милицейский рэкет, но все было сделано чисто и просто. Каждый из этой шестерки имел внушительную «крышу», но в данной ситуации им было гораздо проще расстаться с незначительными, по их меркам, деньгами, чем пускать в ход тяжелую артиллерию. Это был и не бандитский «наезд», обычно приводящий в бешенство людей, зарабатывающих деньги головой.

То, что раскопал Трикоз, должны были раскопать их собственные службы внутренней безопасности, на которые они только впустую тратили средства, — все эти каналы утечек, продажных дешевок-партнеров, проколы в организации сбыта и транспорта, ошибки финансовых контрагентов.

Первое, что он сделал, когда начали поступать регулярные выплаты, — приступил к строительству дома, о котором давно мечтал.

Этот дом и был той целью, ради которой Сергей Романович взялся за титаническую задачу исследования грязного белья половины городских деловых людей. Участок для дома был приобретен еще два года назад, когда в УВД и прокуратуре возник кооператив застройщиков «Березняки», выбивший из городских властей просторную пустошь на окраине Дьякова, примыкавшую к смешанному лесу и пруду, в котором отродясь ничего не водилось. Вскоре туда подвели и коммуникации — силами «спонсоров», которых среди строительно-монтажных фирм вдруг обнаружилось хоть отбавляй.

До поры участок следователя Трикоза пустовал, вокруг же, как грибы, перли из подзолистой почвы мавританские особняки красного кирпича, белые бунгало из стали и тонированного стекла; даже какой-то угрюмый готический замок серого гранита возводился на самой высокой точке «Березняков», причем кому он принадлежит, не удавалось выяснить даже Сергею Романовичу, съевшему на этих делах не одну собаку.

Его двенадцать соток лежали на склоне, обращенном на восток, и когда пробил час, проект был готов не только в его воображении, но и на бумаге, сметы составлены, разбивка произведена и траншеи под фундамент выкопаны. Первый блок лег в основание фундамента в сентябре прошлого года, и хотя осень и зима — для строительства время не самое благоприятное, в начале марта коробка без отделки была практически завершена. Постройка имела четыре этажа с фасада, со стороны пруда, и три с тыла. В цокольном этаже размещался гараж на два бокса, хотя Сергей Романович и не имел машины, а под ним, в толще склона, — просторный сухой подвал, где уже начали монтировать отопительную систему, без которой нечего было и думать начинать отделочные работы. Строение должна была венчать острая, как у швейцарских шале, кровля под австрийской черепицей, и ее очертания начали уже вырисовываться.

Подрядчик наезжал на участок два-три раза в неделю, проводил замеры, осуществлял доставку материала и расчеты в соответствии со сметой. В остальном работа продвигалась как бы сама собой, потому что бригада, собранная подрядчиком, оказалась практически универсальной. Она состояла преимущественно из инженеров-строителей и мастеров высшей квалификации, уже поработавших в столице на современных объектах и успешно конкурировавших с турками и югославами.

К тому же Сергей Романович платил лучше и регулярнее.

Именно сейчас, катастрофически опаздывая, он острее, чем обычно, пожалел об отсутствии собственных «колес». Но с этим не следовало спешить.

Швырять деньги на ветер, покупая рухлядь, которая была бы, так сказать, по карману рядовому сотруднику прокуратуры, он не хотел. Всему свое время, он должен оставаться стерильно чист, а давно облюбованный им джип «мерседес» слишком бросался в глаза.

Терпение вообще было его сильной стороной. Еще осенью он переоформил участок и строение на имя двоюродного брата, сделав это так юридически ловко, что даже в случае полной катастрофы братец не смог бы распорядиться ни единым кирпичом из его собственности…

В половине шестого его подобрал с обочины владелец зеленой «тройки» с некрашеным крылом, согласившийся за четвертную доставить следователя Трикоза до самого места.

К шести я наконец освободился, поставив последнюю точку в последнем из восьми протоколов изъятия образцов для экспертного исследования. Распечатав их в нужном количестве экземпляров, я выключил машину и торопливо оделся. Времени у меня было ровно столько, чтобы успеть купить еды для Сабины, обернуться в больницу и обратно и как раз угадать к прогулке со Степаном. Поэтому я даже не стал задерживаться, чтобы выяснить, не изменилась ли точка зрения моей суровой однокурсницы на случайные добрачные связи.

Во Второе травматологическое я влетел, имея в руках пару пакетов, нагруженных чем Бог послал по дороге, и с первого взгляда мне показалось, что Сабины тут нет. Я на секунду растерялся. Однако она была на месте — укрытая чуть ли не с головой тощим больничным одеялом, она лежала, отвернувшись лицом к стене и как бы отгородившись от всего мира.

На мое появление не последовало никакой реакции. Я выгрузил содержимое пакетов на тумбочку, стараясь не производить лишнего шума, когда с доски посреди палаты до меня донесся компетентный голос:

— Сабина Георгиевна не спит.

— Благодарю, — сказал я. — Уже убедился. Сабина откинула одеяло и села, напряженно выпрямив спину. Лицо ее горело, глаза нехорошо блестели.

Первыми ее словами были: «Здравствуйте, Ежи! Ну и в историю же вы меня впутали!»

Я сел и смирно сложил руки на коленях, внутренне готовясь возражать и доказывать; вместо этого Сабина вдруг обхватила руками плечи и сказала:

— Давно я не чувствовала себя так отвратительно. — Я промолчал, ожидая продолжения, и оно последовало. — Сегодня у меня побывал этот ваш, как его…

Сергей Романович. И я сообщила ему все, что считала нужным. И вот что я вам скажу, Егор. Во-первых, несмотря на то что все сказанное мной он тщательно занес в протокол, он мне не поверил. Во-вторых, все время, пока мы говорили, мне казалось, что я вот-вот отдам Богу душу. По-настоящему. И наконец, в-третьих: этот человек мне очень и очень не понравился. Моя бы воля, я бы ему не доверила даже дачный нужник.

— Сабина! — воззвал я. — Вам необходимо успокоиться. Это просто нервы.

Трикоза я знаю; он, конечно, не гигант мысли, но зануда и чрезвычайно исполнителен. Из тех, кто способен бесконечно копаться в мелочах и дотошно выпытывать, пока человек не полезет на стенку от злости. Все это я испытал на себе в свое время. Это вас, видимо, и раздражило.

— Ну уж нет! — отрезала Сабина. — Ничего подобного я как раз и не заметила. Наоборот, ему было совершенно наплевать на то, что я говорю, да и вопросы он задавал самые поверхностные.

— Странно, — сказал я. — Это на него не похоже.

— Не знаю. — Сабина потянулась к тумбочке и налила себе нарзана. Взгляд у нее теперь был совершенно отсутствующий. — Мне кажется, я совершила большую ошибку. Просто грандиозную. И не пытайтесь меня переубеждать…