Ну, спасибо, заметил! Она вкалывала как рабыня весь день!

— Это поправимо, — ответила Эдни как можно спокойнее и взяла свою сумку.

— Вам надо пораньше ложиться! — резко сказал он.

Ах, так! Да кто бы говорил! Она и Грэхэм уже пили кофе прошлым вечером, в то время как он лишь собирался делать заказ!

— Я легла рано! — резко сказала Эдни и, только когда выражение его лица стало жестким, поняла, что он неправильно истолковал ее ответ. Она всего лишь хотела намекнуть на то, что по сравнению с ним легла очень рано. Но по презрительному взгляду поняла: он решил, что она рано легла… с Грэхэмом!

Когда она сообразила это, он уже был в своем кабинете. Боже мой, она позволила Сэвиллу полагать, что приятные ужины вдвоем заканчиваются для нее постелью!

А она-то думала, что у него есть чувство юмора! Это у такого твердолобого сухаря! Эдни пошла к выходу в коридор. Он просчитался, если решил, что она войдет к нему в кабинет попрощаться и пожелать хороших выходных!

Эдни ехала домой, не зная, радоваться ей или печалиться по поводу того, что она не увидит Сэвилла Крейторна до понедельника.

Субботняя вечеринка с Грэхэмом ей понравилась, и неделя закончилась на приятной ноте. Эдни начала следующую неделю с новыми силами и ощущением того, что работа начинает ее захватывать. С Сэвиллом она практически не общалась.

В пятницу утром, когда Аннетт с Сэвиллом закрылись в его кабинете, дверь, выходящая в коридор, вдруг распахнулась, и вошел Феликс Стивенс. Увидев Эдни, он явно обрадовался, а ее охватило недоброе предчувствие. Если тот хотел поговорить со своим кузеном, он бы, безусловно, вошел прямо в кабинет Сэвилла..

— Я с трудом вытерпел целую неделю, прежде чем снова пригласить вас куда-нибудь.

— Я… э… занята сегодня вечером, — выдавила она. (Спасибо Грэхэму! Он должен был заехать за ней в восемь.)

От Феликса было не так-то легко отделаться. И в тот момент, когда он обратился с предложением принять приглашение на завтрашний ужин, дверь открылась и появилась Аннетт.

— Доброе утро, Аннетт. Вы женщина мудрая. Посоветуйте, как мне уговорить вашу очаровательную помощницу принять мое приглашение.

— Вы сами прекрасно справитесь, — ответила Аннетт, вежливо давая ему понять, что не собирается вмешиваться.

Аннетт хотела уже закрыть дверь в кабинет Сэвилла, но он неожиданно появился на пороге.

— Какие-то проблемы, Феликс? — спросил Сэвилл.

— Уже нет, после того как Эдни только что согласилась поужинать со мной завтра.

У Эдни округлились глаза.

— Но я не соглашалась, — поспешно вставила она. — Сожалею, Феликс, я уезжаю на выходные. — (Спасибо Бристолю!)

Вид его был таким удрученным, что Эдни едва не расхохоталась. Однако убийственный взгляд Сэвилла немедленно охладил ее. Что на этот раз ему не понравилось?

— Мы заняты! — Не успел Феликс опомниться, как Сэвилл распорядился: — Пройдите в мой кабинет, Эдни, — и повернулся в твердой уверенности, что она тут же исполнит его приказание.

Эдни встала. Она не сделала ничего плохого, но все выглядело так, словно ее вызывали на ковер. Ее возмутило то, что на глазах у всех Сэвилл так очевидно продемонстрировал свое недовольство ею. Она всерьез задумалась, не пойти ли ей в другом направлении — домой.

Положение спасла Аннетт, сказав ей вполголоса:

— Вам понадобится блокнот. Сэвилл хочет проверить, что вы собой представляете как профессионал.

Эдни вымученно улыбнулась Аннетт и с такой же вымученной улыбкой посмотрела в сторону Феликса. Схватив блокнот и карандаш, она поспешно удалилась вслед за своим боссом.

Когда Эдни вошла в кабинет Сэвилла, он смерил ее ледяным взором. Она сразу поняла, что ей не придется ничего записывать в блокнот.

— Что я такого сделала? — холодно спросила она, не собираясь покорно принимать свое увольнение.

Вместо ответа он обошел ее и закрыл дверь. Эдни с облегчением поняла, что ее увольнение не будет публичным актом. Мать полагала, что причина ее необузданного темперамента — рыжие волосы. По большей части Эдни удавалось контролировать свои чувства. Но несправедливости спокойно вынести она не могла.

— Бог мой! — в ярости воскликнула она, когда Сэвилл молча повернулся и встал позади своего стола. — Вы считаете, что я постесняюсь сказать вам, откуда возникла причина вашей неприязни?

Казалось, он был несколько удивлен, и не только тоном, но и упоминанием об их первой встрече. Эдни знала, что он может теперь в любую минуту уволить ее. Но, к своему удивлению, услышала вопрос:

— Вы пытаетесь заставить меня поверить в то, что на вечеринке у Джереми Ноула не выяснили, кто я такой?

Вздрогнув, она уставилась на него. Неужели он полагал, что тогда она обратилась за помощью к нему только потому, что он ее будущий босс?

— Разумеется, нет! — едва обретя дыхание, возразила она. Раз ее собираются вышвырнуть — а в этом Эдни не сомневалась, — то она не будет облегчать Сэвиллу задачу. — Как я могла узнать? Никто нас не представлял друг другу!

— Вы наводили обо мне справки, — коротко напомнил он ей. — Я лично…

— Единственное, что я спрашивала, наученная малоприятным инцидентом с Тони Уотсоном, так это можно ли на вас положиться. И только! Я понятия не имела, как вас зовут и кто вы такой! — выдохнула она. — Неужели все это время вы думали, будто я знала, что вы мой новый босс?

— Что я думаю сейчас или думал тогда, к делу не относится, — оборвал ее Сэвилл. — Меня больше заботит то, чтобы в моем офисе был порядок и чтобы в приемной не толпились ваши ухажеры.

— Ухажеры? — вспыхнула Эдни. — Феликс ваш кузен! Говорите ему, а не мне! — Она не собиралась терпеть такое! — Дважды, — бушевала она, — всего лишь дважды Феликс Стивене приглашал меня поужинать. И оба раза я отказала ему! — Сверкающими от возмущения глазами Эдни взглянула на своего босса. — Я пришла сюда в надежде получить интересную работу. Я ее получила и считала, что хорошо справляюсь с ней, — продолжала Эдни. Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание, и тут Сэвилл улучил мгновение, чтобы вставить:

— Тогда сядьте, и давайте посмотрим, насколько хорошо вы с ней справляетесь.

Секунды три Эдни смотрела на Сэвилла, открыв рот. Он не увольняет ее! Он позвал ее не затем, чтобы выставить! Он на самом деле хотел ей что-то продиктовать! Эдни села, не дожидаясь повторного приглашения. Тут она начала понимать кое-что еще. Это был не человек, а машина, автомат. Весь следующий час, без передышки, Сэвилл диктовал ей указания, и ее пальцы летали над блокнотом: напечатайте это, узнайте то, позвоните сюда, позвоните туда, отмените это. Так что если она когда-то и злилась на своего босса, то теперь не могла вспомнить за что.

— Это все? — спросила она, когда он наконец замолчал. Еще немного, и она запросила бы пощады!

— На данный момент, — произнес Сэвилл чересчур любезно.

— Ну и как я? — спросила она, осмелев от его любезного тона.

Его губы дрогнули в улыбке. Но он не стал расточать похвалы, а лишь сказал:

— Я дам вам знать, когда увижу окончательные результаты.

Эдни встала, чувствуя, что голова у нее идет кругом, и с невозмутимым видом вышла из кабинета.

Войдя в свою комнату и закрыв за собой дверь, Эдни в изнеможении опустилась на стул.

— Досталось? — сочувственно спросила Аннетт.

— Только не говорите мне, что может быть еще хуже! — взмолилась Эдни.

К вечеру она была совсем без сил. Но ужин с Грэхэмом позволил ей расслабиться. Грэхэм ее друг, и с ним все было так просто.

В Бристоле Эдни отлично провела время и в воскресенье даже рассказала своему сводному брату о том, как случайно налетела на Грэхэма и как обстоят его дела. Но каким бы приятным ни было ее пребывание в Бристоле, она с радостью возвратилась в Лондон.

В понедельник Эдни почувствовала, что ее охватывает волнение и что она с нетерпением ждет начала работы. Но это было до того, как она вошла в свой кабинет. Дверь в кабинет босса оказалась против обыкновения открытой, и, подойдя к своему рабочему месту, она увидела, что Сэвилл сидит за своим письменным столом. Она увидела также, что он смотрит в ее сторону — возможно, услышал звук открывшейся наружной двери, — и туг же ее сердце отчаянно забилось.