В доме чудес, где помещался «Профсоюз святых и грешников», эту необычайную историю называли чудом святого Котика.

Константин Семенович Горемыкин, которого ласкательно звали просто Котиком, во время войны был членом оперативной группы Гильруда и оперировал в качестве советского агента в гестапо. Когда же Сосий Исаевич стал комиссаром дома чудес, он взял себе Котика на должность как бы личного секретаря.

Внешне Котик Горемыкин был бледной личностью неопределенного вида и возраста, с рыбьим характером и гладко прилизанными волосиками. Это бесцветное существо могло весь день сидеть с людьми в одной комнате, во его присутствие как-то не замечали. А если его замечали, Котик стеснялся, смущался и виновато хихикал.

– Он был идеальным агентом: человек-вевидимка, – говорил Сосий. – Котик, а покажи-ка, что у тебя под рукой. Человек-невидимка смущенно улыбался:

– Да просто маленькая татуировочка…

– Которую ставили эсэсовцам, – пояснял Сося. Поскольку Сося Гильруд был связным между белой и черной пропагандой агитпропа, а это штучка сугубо конспиративная, то Сося и его секретарь работали вдвоем ва специальной конспиративной квартире, расположенной недалеко от дома чудес. В одной комнате устраивали конспиративные собрания, где подальше от мелкой сошки собирались и пили водку руководящие члены дома чудес. А во второй комнате жил Котик.

Когда-то знаменитый чародей и алхимик Корнелиус Агриппа занимался своей черной магией наедине со своей черной собакой Монсьером, которая ходила на задних лапах и служила ему вместо секретаря. Говорят, что они даже ели с одного стола и даже спали вместе. Так вот и чародей Гильруд занимался своей черной пропагандой, которая теперь заменяла черную магию, наедине со своим секретарем Котиком.

В работе Котик тоже ходил перед своим шефом на задних лапках и был очень аккуратным секретарем. Но зато в личной жизни у него царил полный беспорядок. Вся беда заключалась в том, что, будучи сам характера довольно мягкого, он всегда попадал в руки женщин с характером жестким и препоганейшим, которые его потом всячески третировали.

Когда-то Котик ухаживал за Капиталиной. Но показываться с ней в обществе Котик избегал. Потому что приходила она с ним, а потом демонстративно уходила с другим мужчиной. А бедный Котик печально жался к Сосе и его жене Линде.

Чтобы утешить Котика в его любовных неудачах, Сося иногда приглашал своего секретаря прогуляться по пивным или поужинать в ресторане. А Котик платил ему за это самой настоящей собачьей привязанностью.

Президент дома чудес удивлялся:

– Почему Котика всегда тянет к стервам?

– Потому что Котик однолюб, – объяснял чародей Сося.-Одну полюбил – и мучится. Святой человек…

Но однажды по дому чудес разнеслась новость, что однолюб Котик тайком от всех женился на Магдалине, секретарше Адама Баламута. На той самой Магдалине, с которой Нина когда-то рисовала рубенсовских женщин и которая была лучшей подругой Капиталины.

– Это все наш президент экспериментирует, – сказал Сося и скептически пожевал губами. – Сначала он искушал святого Варфоломея. А теперь искушает Котика.

Президент дома чудес поздравлял Котика:

– Ведь это ж для тебя как миллион рублей в лотерее выиграть!

Однако в первую же брачную ночь Магдалина устроила маленький скандальчик. Она так хлопала дверями, что с потолка обвалилась штукатурка, и подняла такой гвалт и крик, что соседи вызвали милиционера. Магдалина осталась дома, а Котик провел свою первую брачную ночь в милиции.

– Видимо, этот муж уж слишком нажимал, – говорили соседи.

Через несколько дней Магдалина сняла со сберегательной книжки Котика все его сбережения и укатила в Крым, чтобы провести свой медовый месяц подальше от мужа. А Котик тем временем ходил лечиться к психиатру: после женитьбы он стал заикаться и у него так тряслись руки, что он даже не мог закурить папиросу. По вечерам он сидел и писал нежные письма своей беглой жене, умоляя ее вернуться.

Промотав в Крыму все деньги, блудница Магдалина согласилась попробовать семейную жизнь еще раз, но при условии, что Котик пришлет ей деньги на обратную дорогу. Она вернулась с курорта веселая и загорелая, провела с Котиком еще одну ночь – и опять сбежала.

В той лотерее, которая называется жизнью, бедному Котику достался не миллион рублей, а миллион несчастий. Так и бродил он между небом и землей – не женатый и не холостой.

Больше всех его жалел Сося Гильруд:

– Ведь я же говорил – святой человек…

Но если вы думаете, что это и есть чудо святого Котика, то вы глубоко ошибаетесь. Это была только прелюдия, увертюра.

Незаметно прошло уже несколько лет, как монна Нина и французская Лиза начали свою карьеру на радио «Свобода». Иногда их спрашивали:

– А вы замуж не собираетесь?

Но Нина с Лизой только пренебрежительно фыркали. Когда заходил разговор о любви, они уверяли, что по любви выходят замуж только дуры. А умные женщины выходят замуж всегда по расчету.

Так или иначе, но однажды по радио «Свобода» разнеслась сенсация:

– Слышали? Французская Лиза охотится за Котиком Горемыкиным. Хочет оженить его.

– Но ведь он же женат на Магдалине!

– Все это была буза. Они даже не регистрировались. Волновались и чудики в доме чудес:

– Это опять наш президент комбинирует. У него счастье просто делается: выпил стакан водки, сел в машину, поехал – и сразу нашел себе любовь. Он думает, что и у всех так. А оно вовсе не так…

– Ведь он этой Лизой сам немножко попользовался. Говорят, что это была сказка из 1002-й ночи. А теперь он сватает свою бывшую невесту.

Литературные негры на радио «Свобода» удивлялись:

– Лиза, такая львица – и выбрала себе такого таракана, как Котик?

– Если женщина львица, – поучительно заявил всезнайка Остап, – так муж у нее завсегда таракан. Это закон природы: единство противоположностей.

Из приемной Адама Баламута выскочила блудница Магдалина:

– Что? Опять Котика женят? Так у него же женилка не работает…

– А может, Лизе как раз такой жених и нужен, – философски заметил Остап Оглоедов.

Французская Лиза принялась ковать свое счастье, как заправский кузнец. Прежде всего она выяснила, почему Котик боится женщин. Оказывается, он вырос сиротой, так как его отец был алкоголиком и покончил самоубийством, а мать от горя сошла с ума. Поэтому сирота Котик воспитывался у всяких бездетных тетушек. От избытка материнских чувств эти старые девы заставляли его называть их мамами. А у Котика от избытка мам появилось что-то вроде женобоязни.

– Но это даже лучше, – говорила Лиза. – Не будет бегать за другими женщинами.

Прошлое у Котика было довольно запутанное. Вырос он в Эстонии и говорил на нескольких языках. Когда-то он с трудом окончил среднюю школу, а свое высшее образование он проходил в гестапо как советский агент-двойник. Теперь же Лиза уверяла, что Котик окончил два университета – Оксфорд и Сорбонну. В подтверждение она даже показывала какхе-то бумажки с печатями:

– Смотрите, по факультету гуманитарных наук.

– Это фальшивки, сфабрикованные в гестапо, – ворчал Остап. – Туфта.

Кроме того, Лиза установила, что Котик не простой смертный, а отпрыск древнего княжеского рода. Как это ни странно, но в этом была доля правды. Котик был каким-то родственником знаменитого князя Оболенского, который прославился тем, что был членом какого-то тайного общества и участвовал в заговоре революционеров-декабристов, за что он потом 13 лет сидел в Нерчинских рудниках в, Сибири. Был и еще один князь Оболенский, который тоже был революционером и даже финансировал Ленина, а после революции был членом ЦК Компартии СССР. Правда, во время Великой Чистки этого князя-ленинца почему-то расстреляли.