Неправда!

Он к этому стремился всю жизнь и не мог упустить единственного шанса. Не нужно ни денег, ни власти. Только признание. Неужели это так грешно?

Стоп. О каких грехах вообще идет речь? Тюрьмы переполнены душегубами и насильниками, ворами, всякой мразью. На них не падают с неба молнии, не сжигает огонь, даже смертную казнь, и ту брезгливое цивилизованное общество запретило по всему миру. Бог их не наказывает. При чем тогда безобидные мусорщики? Впрочем, не такие уж они и безобидные, раз сносят друг другу головы. Но они ничем не хуже отбросов общества. Даже чем-то лучше!

Бога нет! Нет его! Он никак не проявляет себя. Не расчищает агниевые конюшни, нагаженные людьми. Где Он?

ГДЕ???

А как же тогда Монолит?

Ангел возмездия, спустившийся на грешную Землю. Он исполнит все. Только протяни руку, упади пред ним на колени.

И отдай душу.

Бред.

Только признание.

Полный бред.

Стрингер с силой вдавил на «RESET». Так что палец заломило, и ПДА нервно пиликнул, реагируя на грубое обращение.

Спать. Спать. Спать.

Дежуривший узбек напряженно скосил взгляд. Его тоже что-то мучает. Весь вечер возится со своим миникомпьютером. Тот жужжит и ругается. Труба-читальня, мать ее раз так.

Спать.

Вера - это импульс и одновременно тормоз. Она цементирует восприятие, но делает его менее упругим в понимании мира. Лучше надежда. Хреново верить, что этот оголенный провод не вдарит током. Надеяться приятней, ведь можно испробовать и обезопасить себя. А вера толкает к действию, слепому и глупому. Опиум для народа…

Спать!!!

Сибирцев прогуливался по увядающей аллее. Конец августа, а листья уже горят позолотой. Странно все это. Неестественно. Киев утопает в зелени и даже не думает окунаться в осеннюю депрессию. Здесь все по-другому. Всего меньше сотни километров на север. Н-да.

Кругом суетились военные. Знакомая картина. Вот также и он когда-то носился припогоненным сержантом за молодняком. «Духи» постоянно тупили, и он получал от офицерья. Молодость. Сколько всего пронеслось за десятки лет перед глазами. Разного. Порой пугающего, иногда смешного, зачастую рутинного. Учеба, бумаги, стрельбы, служба молчком от семьи. Тише воды, ниже травы. Сначала гордился, а потом понял, что давно уже не нужен. Отработанный материал. Вот так всегда, когда стрелка неумолимо движется к увяданию. Мозги не те, да и рефлексы. Дорогу «духам».

Сибирцев направился по ровной асфальтовой дорожке, засаженной по краям завядшими кустами роз, к комендатуре. На крыльце курил «литеха».

- К кому? - соизволил он обратить внимание на штатского.

Хорошо еще не грубо. Здесь и другие перцы встречаются с коронной фразой «Куда прешь? Не видишь, секретный объект!». Знаем мы ваши секреты, и как вы их защищаете. Разгильдяи. Вот раньше… Раньше все было по другому… Стареет Сибирцев.

Он это и без того знал.

- К полковнику Кваснину.

- Нету его.

- А если я найду? - скривил губы в вымученной улыбке Сибирцев.

- Вы мне чего тут детский сад устраиваете. Сейчас караул позову, - разошелся лейтенант.

Щегол. Перья распушил и щебечет.

Хрустя по гравию широкими протекторами к воротам подкатил совсем глянцевый джип «крузак», смотрящийся на фоне побеленных солдатней бордюров и насквозь пропахшей армейской перловкой и портянками одноэтажной коробки комендатуры по меньшей мере нелепо. Из него-то и лихо выпрыгнул полковник, плавно хлопнув изящной дверцей.

- Я к вам, - впился в него взглядом Сибирцев, когда тот проскочил было в дверь, небрежно махнув рукой у козырька в ответ лейтенанту.

- Что за вопрос? - притормозил он.

- От Андреева, - звучит как кодовая фраза. Ох уж эта русская ментальность. Не важно зачем, важно от кого.

«Литеха» напрягся, услышав знакомую фамилию.

«Зря ты мне намерзил, сынок, хотя мы не злопамятные», - подумал Сибирцев, когда полковник молча позвал его за собой, пропуская вперед.

- Пойдемте ко мне в кабинет.

У Кваснина было чисто и просторно. Стандартный портрет президента, цветочки, бумаги и огромная пальма. Все как всегда.

- Присаживайтесь, - полковник накинул на вешалку фуражку, махнул жидкой расческой по разъевшей макушку проплешине и упал на кожаное кресло, плеснув из прозрачного стеклянного графина в обычный граненный стакан воду, - Чай, кофе? - стандартно спросил он, перекатывая посуду между ладоней.

Такой вот человечек в футляре. До боли предсказуемый и предусмотрительный.

- Спасибо, не стоит.

- Тогда слушаю вас.

- Я по поводу рейда…

- М-м-м, - сморщился Кваснин, - Да вы не переживайте. Анатолий Григорьевич меня проинструктировал. Я совсем закрутился. В штабе ремонт. Приходится пока здесь ютиться, - виновато окинул он взглядом комнату.

- А этот Полковник… На него можно как-то выйти? - перешел сразу от прелюдий к делу Сибирцев.

- Откуда вы знаете про Полковника? - насторожился Кваснин.

- Работа такая… Ну так?

- А вы не так просты, как кажетесь с первого взгляда.

- Разве?

Сибирцеву всегда казалось, что шикарный костюм от «Гучи» заранее исключает подобный подход. Виной всему мужицкая физиономия, но в работе ой как помогала. Человек из массы. А что еще нужно «чекисту»? Только теперь немного другой профиль. Понт явно не мешает.

«Пластику что ли заделать», - запоздало мелькнуло.

- Выход на Полковника, конечно, есть. У меня в меньшей степени, а вот у конторских… Но это вам опять к Андрееву нужно обратиться.

- Да что же вы меня как футбольный мяч пинаете! - Сибирцев бросил взгляд на часы. Он по старинке любил наручные, хотя сейчас в моде были массивные платиновые перстни со встроенным чипом. Голосовое сообщение о погоде, времени суток и даже магнитных бурях. Прогресс. Генерал еще должен быть у себя, хотя может лучше и подождать. Назначил ведь на завтра на десять.

- Зачем же вы так. Я от себя все зависящее сделал. Вы поймите, российский контингент здесь не единственный. НАТОвцы постоянно напирают. Да, официально их нет, только «голубые» каски, но вы же понимаете, под чьим контролем они находятся. У третьего, ставшего в одночасье первым периметром развернулась настоящая шпионская битва. Американцы усиленно интересуются аномальными проявлениями Зоны и этим Монолитом. Я могу связаться с нашими чекистами, но у генерала авторитета больше. А «особисты» вообще независимым фронтом выступают. Зачем мне лишние проблемы?

Лишние проблемы не нужны никому, а вот на джипах разъезжать…

- Хорошо, - недовольно согласился Сибирцев. Кваснин ему не понравился. Излишне скользкий и слащавый для боевого офицера. И еще этот «Land Cruiser» совсем портил впечатление. Раньше все на УАЗиках, особенно в поле. Даже в конторе оперативники ездили на «Волгах», на «Subaru» все больше шишки московские. Тульские чекисты, где пришлось тянуть лямку службы, их шибко недолюбливали. Москва-то рядом, а они гнили почитай в провинции, - Мне нужно встретиться с ним. В Зоне.

- Я же вам объяснил… - вновь затянул Кваснин старую пластинку.

- Подождите… Я имел в виду, что буду участвовать в рейде.

- Их несколько. Мы намерены разгромить группировку Полковника… Мой старый знакомый, - улыбнулся Кваснин, - Я с ним в войнушку почти три года играю. Кстати, первый рейд уже завершен. Получили не совсем тот результат, на который рассчитывали…

- ЧТО??? - щеки Сибирцева налились краснотой, будто одним махом опрокинул двести грамм белой, - Почему меня в известность не поставили?!

- С какой это стати, - спокойно ответил Кваснин, никак не отреагировав на зло выпученные глаза и неслабый удар кулаком по столу. Его столу, - Я не обязан посвящать гражданских в тонкости военных операций наших спецбригад. К тому же темой заинтересовался Форестер. На вашу удачу.

- Да… Да… - захлебывался словами Сибирцев.

Он хотел сказать «да что вы о себе возомнили», но как бывший военный в сердцах понимал, что неправ. Не хватало еще конфликта с местными боссами.