Лотар Желтоголовый, драконий оборотень, прозванный Миротворцем, посмотрел серьезными серыми глазами на кипу бумаг, рукописей, отчетов, графиков и планов, которые лежали перед ним на огромном столе, и вздохнул. Ему не хотелось этим заниматься, но он был тут главным, самым главным, и все стремились узнать его мнение. Он поднял голову и оглядел людей, стоявших перед ним.

Джимескин, бывший банкир, а ныне казначей и хранитель Малой печати, который считал все расходы и утверждал сметы. Слава Кроссу, он взял на себя хотя бы препирательства с подрядчиками по поводу цен за камень, цемент, древесину, гвозди, канаты, рабочую силу и многое другое.

Перспектос, архитектор, – худой, подвижный человек, желчный и крикливый. Он появился как-то вместе с Шивилеком и заявил, что мечтой всей его жизни было строительство целого города, а точнее – столицы нового, прекрасного и свободного государства, в котором умеют ценить искусства, в особенности архитектуру, знания и красоту. Он-то и стал строить город, который безо всяких на то причин, по мнению Лотара, стали величать Лотарией, а чуть позже придумали для него герб, кучу привилегий и всего прочего, в чем Лотар уже не очень разбирался.

Но самое удивительное – все окрестные князья и бароны, которым, казалось бы, следовало в первую очередь потребовать ответа у пришельцев, на каком основании они отхватили огромный кус прекрасной и чистой лесной земли и принялись строить свои заставы, деревни и даже столицу, не предприняли никаких враждебных действий, а многие даже выразили удовлетворение таким соседством. Лотар оглянуться не успел, как к нему понаехало множество посольств, и он теперь чуть не половину своего времени должен был тратить на разрешение не только своих проблем, но и трудностей соседних княжеств и городов, чтобы, как говорил Шивилек, не упустить важнейшей информации.

Никакой особой информации Лотар из этих чисто человеческих дрязг все равно не получал, но целиком перевалить дипломатию и внешнюю политику на бывшего адъюнкта философии, а ныне премьер-министра Лотарии – уже не столицы, а целого государства с немалыми доходами, невероятным числом новых людей и очень высоким авторитетом на континенте, – все-таки не решался. Тем более что без Шивилека, строгого, почти всегда чем-то недовольного, ворчливого и нахмуренного, действительно бывало трудновато. Как-то Сухмет сказал, что плохое настроение премьера проистекает от дурного кровообращения и ему нужно пить что-нибудь с цикорием. Поэтому Лотар распорядился: как только мэтр Шивилек появляется в его кабинете, вручать ему кружку с крепчайшим отваром. По этой ли причине или по какой другой, но в кабинете премьер оттаивал и захаживал, даже когда и не был особенно нужен. Вот как, например, сейчас.

Тут же находился и инженер Вафраш – румяный, очень спокойный, уравновешенный, довольный жизнью, отец кучи разновозрастных ребятишек. Он взял на себя все проблемы по строительству оборонительных сооружений, прокладке водопровода, канализации, дорог, управлению всеми подрядчиками и множество других мелочей. Он очень нравился Лотару, и его-то Желтоголовый был согласен выслушивать всегда, когда инженеру это было нужно.

Лотар постепенно становился зрелым государственным мужем. Он достиг определенного уровня понимания жизни и людей, научился ценить по достоинству даже тех из них, кто, подобно Шивилеку или Джимескину, не радовал его при близком общении. И терпеливо следил за общим ходом вещей.

Город строится вокруг его некогда скромного домика, обнесенного частоколом, – так тому и быть. Стали переселяться «под его руку», как говаривал Шивилек, люди, ищущие спокойствия, защиты и возможности честно работать, – пусть переселяются. Устроилась как-то вокруг его города некая страна – значит, пусть будет.

Эта способность со многим соглашаться поначалу испугала Сухмета, который решил, что Лотар стал-де перерождаться в пацифиста. Но потом, невзирая на протесты управленцев, Желтоголовый отправился на несколько очень серьезных дел, за два месяца убрал из этого мира трех весьма злобных демонов. И восточник успокоился.

Правда, Лотар подозревал, что Джимескин привел Сухмету главный аргумент, чтобы старик случайно или намеренно не мешал в устройстве новой блистательной державы, – от всех их затей капиталец господина только прирастал, и в последние годы как никогда ощутимо.

Функции главнокомандующего исполнять оказалось некому, но армия как таковая Лотарии была и не нужна. Убедительнее всех кордонов на дорогах, застав на границах, рогаток на мостах ее охраняли слава Непобедимого Желтоголового и всесокрушающее преимущество, которое в двух-трех стычках продемонстрировали всему свету бойцы Белого Ордена. Его главой считался, конечно, сам Лотар, но всеми делами занимался Стак КамЛут, недавно получивший титул Командора Белого Ордена, – отменный боец и лучший после Желтоголового охотник на демонов, слава которого росла.

С этим Лотар тоже примирился легко, хотя каждый раз, когда кто-то из его орденцев решал, принимать или нет ему очередной заказ, он разузнавал все подробности и даже подстраховывал ребят, частенько отправляя с ними Сухмета.

Старик – вот кто был действительно незаменимым. Одно время ему так доставалось, что он даже предложил Лотару вызвать в помощь Илисара. Но Лотар лишь посоветовал ему потренироваться как следует и поднять энергетику до необходимого уровня, с чем Сухмет поневоле и согласился.

Немало дел досталось и на долю Рубоса. Он должен был мотаться, как челнок, между Мирамом, князем-соправителем которого являлся, и Лотарией. От полного истощения его спасли железное здоровье, быстро налаженная между двумя столицами прямая как стрела, очень хорошая мощеная дорога да относительно небольшое расстояние – за три дня хороший всадник вполне мог его одолеть. Со временем ему стало полегче: старшая дочь вышла замуж за Крамиса, капитана Мирамской стражи, и часть дел с полным на то основанием легла на плечи этого очень разумного и преданного юноши… Впрочем, уже не юноши – теперь Крамису было сорок с небольшим.

Лотар снова обвел глазами присутствующих. В темном углу зашевелился Стак. Он не столько рассматривал оттуда чертежи, сколько пытался интуитивно постигнуть все представленные проекты, чтобы дать наилучший совет. Кажется, он принял решение.

– Ну, что скажешь? – спросил его Лотар.

Стак, чем-то неуловимо похожий на молодого Рубоса, подошел к столу. Уверенно вытащил третий лист снизу и расстелил его поверх остальных.

– Вот такой стадион будет лучшим для Белого Ордена и для остальных. Здесь, – он обвел место в северо-западной стороне, где некогда был выгон, а теперь раскинулась большая мощеная площадь, – мы организуем тренировочный зал для орденцев. Тут, – показал место южнее детинца, – будет заниматься Фехтовальная академия. А посередине – казармы, стрельбище и конюшни. Мне кажется…

– Это неразумно! – горячо заговорил Перспектос. – Между академией и Орденом не такая великая разница, они отлично устроятся под одной крышей…

Но дальше Лотар уже не слушал его, он отвлекся. Он вспомнил, как с первыми ребятами из Фехтовальной академии занимался в лесу, и странная печаль по ушедшим лучшим дням сжала его сердце. Но он взял себя в руки, тряхнул головой и сосредоточился на споре. Тем более что слово опять взял Стак:

– Хорошо, отвечаю на твой вопрос, Перс. Фехтовальная академия отличается от Ордена так же, как приходская школа отличается от монастыря. Ежегодно в академию приходит до полусотни ребят и девчушек, которые хотят научиться драться лучше, чем обычный человек. Через пару лет они уходят и становятся штатскими людьми, только отчетливей понимают, что такое честь, и умеют защищать себя и своих родных. Все. А Орден – всего сорок душ со мной вместе, и это бойцы, которые профессионально будут служить нашему городу и делу Учителя всю жизнь. В них вложена уйма сил, труда и денег, и я не дам тебе смешивать воедино всех людей, которые в этом городе носят мечи, потому что это разные люди и разные мечи. Понимаешь?