В подобном экипаже, взятом напрокат у одного из кяхтинских купцов, решили мы двинуться на наемных верблюдах через Монголию в Калган. Подрядчиком явился монгол, доставивший в Кяхту транспорт чая и теперь возвращавшийся обратно за новым грузом. После долгих рассуждений мы, наконец, уговорились с ним перевезти нас с одним казаком и всею кладью в Калган за 70 лан[8]. Срок переезда был назначен 40 суток – сравнительно очень длинный, так как монголы доставляют проезжающих из Кяхты в Калган даже в 25 дней, но зато плата за провоз при такой скорости значительно увеличивается. Мне же хотелось возможно подробнее познакомиться со страной, по которой я буду проезжать, так что медленность движения оказывалась еще и на руку.
Переводчиком монгольского языка с нами был командирован из Забайкальского казачьего войска казак, родом бурят. Он оказался хорошим драгоманом, но, будучи сыном богатого человека и столкнувшись с трудностями путешествия, вскоре начал так сильно тосковать по родине, что я принужден был весной следующего года отправить его в Кяхту, откуда взамен того получил двух новых казаков.
Наконец, перед вечером 17 [29] ноября мы двинулись в путь. Зашагал верблюд, запряженный в телегу, в которой поместились мы с товарищем и общим нашим другом, лягавым сеттером Фаустом, привезенным из России. Немного спустя оказалась позади Кяхта, и мы ступили на монгольскую землю. «Прощай, родина! Прощай надолго! Придется ли еще тебя увидеть? Или нам суждено не вернуться из чужой далекой стороны?..»
На всем протяжении от Кяхты до Урги, где расстояние около 300 верст [320 км], местность несет вполне характер лучших частей нашего Забайкалья; здесь то же обилие леса и воды, те же превосходные луга на пологих горных скатах – словом, путнику еще ничто не возвещает о близости пустыни. Абсолютная высота этого пространства, от Кяхты до реки Хара-гол[9], примерно около 2500 футов [760 м]; затем местность повышается, и в городе Урге поднятие над уровнем моря достигает уже 4200 футов [1280 м]. Такой подъем составляет северную окраину обширного плоскогорья Гоби.
В общем пространство между Кяхтой и Ургой несет гористый характер, но горы здесь достигают лишь средней высоты и притом большей частью имеют мягкие формы. Отсутствие резко очерченных вершин и больших диких скал, невысокие перевалы и пологие скаты – вот общий топографический характер здешних горных хребтов, которые все имеют направление от запада к востоку. Из этих хребтов, по ургинской дороге, более других отличаются по величине три: один на северном берегу реки Иро, другой – Манхадай – в средине и третий – Мухур – уже возле Урги. Перевал крут и высок только через Манхадай, но его можно обойти окольным, более восточным путем.
Орошение описываемого пространства богато, и из рек наибольшие суть Иро и Хара-гол, впадающие в Орхон, приток Селенги. Почва везде черноземная или суглинистая, весьма удобная для обработки; но культура еще не коснулась этой местности, и только верстах в 150 от Кяхты распахано несколько десятин поселившимися здесь китайцами.
Гористая полоса, залегшая между Кяхтой и Ургой, довольно богата и лесами. Впрочем, леса эти, растущие главным образом на северных склонах гор, в своих размерах, форме и смешении пород далеко не представляют того богатства, как наши сибирские. Из деревьев здесь преобладают сосна, лиственница и белая береза; в меньшем числе к ним примешиваются кедр, осина и черная береза; иногда горные скаты одеты редкими кустами дикого персика и золотарника. Затем везде, по долинам и открытым склонам гор, растет превосходная густая трава, доставляющая пищу монгольскому скоту, который круглый год пасется на подножном корме.
В животном царстве зимой было не много разнообразия. Всего чаще встречались серые куропатки – Perdix barbata, зайцы – Lepus tolai и пищухи – Lagomys ogotono, зимующие жаворонки – Otocoris albigula и чечетки – Fringilla linaria большими стадами держались на дороге. Красивые красноносые клушицы – Fregilus graculus попадались все чаще и чаще по мере приближения к Урге, где они гнездятся даже в доме нашего консульства. В лесах, по словам местных жителей, водятся в большом числе косули, а также изюбри, кабаны и медведи. Словом, фауна здешней местности, так же как и остальная ее природа, несет еще вполне сибирский характер.
Через неделю по выезде из Кяхты мы добрались до города Урги, где провели четыре дня в радушном семействе нашего консула Я. П. Шишмарева.
Город Урга, главный пункт Северной Монголии, лежит на реке Толе, притоке Орхона, и известен всем номадам [кочевникам] исключительно под именем «Богдо-курень», или «Да-курень», то есть священное стойбище; именем же Урга, происходящим от слова «Урго» (дворец), окрестили его только русские.
Этот город состоит из двух частей – монгольской и китайской. Первая собственно и называется Богдо-курень, а вторая, лежащая от нее в четырех верстах к востоку, носит имя Май-май-чен, то есть торговое место (ныне Амологан-Батор). В средине между обеими половинами Урги помещается на прекрасном возвышенном месте, недалеко от берега Толы, двухэтажный дом русского консульства, с флигелями и другими пристройками.
Жителей во всей Урге считается до 30 тысяч. Население китайского города, выстроенного из глиняных фанз, состоит исключительно из китайцев – чиновников и торговцев. Те и другие по закону не могут иметь при себе семейств и вообще заводиться прочною оседлостью. Но, обходя такой закон, китайцы обыкновенно держат наложниц из монголок; маньчжурские же чиновники привозят с собой и семейства.
В монгольском городе на первом плане являются кумирни с своими позолоченными куполами и дворец кутухты – земного представителя божества. Впрочем, этот дворец по своей наружности почти не отличается от кумирен, между которыми самая замечательная по величине и архитектуре – храм Майдари, будущего правителя мира. Это высокое квадратное здание с плоской крышей и зубчатыми стенами; внутри его, на возвышении, помещается статуя Майдари в образе сидящего и улыбающегося человека. Эта статуя имеет до 5 сажен вышины и весит, как говорят, около 8 тысяч пудов; она сделана из вызолоченной меди в городе Долон-нор[10] а затем по частям перевезена в Ургу.
Перед статуей Майдари находится стол с различными приношениями, в числе которых не последнее место занимает стеклянная пробка от нашего обыкновенного графина; кругом же стен здания размещено множество других мелких божков (бурханов), а также различных священных картин.
Кроме кумирен и небольшого числа китайских фанз, остальные обиталища монгольского города состоят из войлочных юрт и маленьких китайских мазанок; те и другие помещаются всегда внутри ограды, сделанной из частокола. Подобные дворы то вытянуты в одну линию, так что образуют улицы, то разбросаны кучами без всякого порядка. В середине города находится базарная площадь, и здесь есть четыре или пять лавок наших купцов, которые занимаются мелочною продажею русских товаров, а также транспортировкой чая в Кяхту.
Самой употребительной единицей ценности, как в Урге, так и во всей Северной Монголии, служит кирпичный чай, который для торговых целей часто распиливается на мелкие кусочки. Цена продаваемого товара, не только на рынке, но даже и в лавках, здесь определяется числом чайных кирпичей; так, например, баран стоит от 12 до 15 кирпичей, верблюд – от 120 до 150, китайская трубка – 2–5 и так далее. Наши деньги, как кредитные, так и серебряные рубли, также принимаются ургинскими и вообще северными монголами, которые еще охотнее берут китайские ланы; однако кирпичный чай несравненно более в употреблении, в особенности между простолюдинами, так что желающие купить что-либо на базаре непременно должны тащить с собой целый мешок, а иногда даже воз тяжелых чайных кирпичей.
Население монгольской части Урги состоит главным образом из лам, то есть из лиц, принадлежащих к духовному сословию; число их в Богдо-курене простирается до 10 тысяч. Такая цифра может показаться преувеличенной, но читатель помирится с ней, когда узнает, что из всего мужского населения Монголии по крайней мере одна треть принадлежит дамскому сословию. Для обучения мальчиков, предназначенных быть ламами, в Урге находится большая школа с подразделением на факультеты: богословский, медицинский и астрологический.
