Веселье стояло подлинное!

Таким макаром рулониты приблизились к морю.

- Кто первый доползет до моря, будет объявлен самым первым и почетным дурбатовцем мира! – заявил Гну, но не успел он договорить, как тут же был свален бешенными рядовыми, которые без промедления принялись выполнять команду.

- Фу, как не вкусно! – заорал Пидор Сельский, выныривая из мокрого песка, в который его вогнал своей тушей Мудя, когда летел вниз с высоты своего роста. Рулониты, с головой зарывшись в песок, как ниндзя ползли с осоловевшими глазами к своей цели, толкая друг друга.

«Ну, что за идиотизм, - психовала про себя Синильга, пытаясь стряхнуть налипший песок со своих распущенных волос, - ну, как я сейчас выгляжу, это же просто ужасно».

Заметив надувшуюся пачку дуры, Гурун ей сказал:

- Войди в состояние ребенка и просто радуйся, это же весело, что ты так отождествляешься со своим внешним образом. В детстве-то поди радостно ползала в грязи и говно жрала. Тем более принцев здесь нет, тебе ловить все равно нечего, так что расслабь булки и отдыхай. Ха-ха-ха!

- Пошел нахуй, лысый пень, - огрызнулась Синильга еще сильнее надувшись, но тут же получила по башке от Вони Подретузной, которая в отличие от нее радостно ползла, сметая все и всех вокруг.

Мудя же настолько целостно вошел в практику, что, пробороздив весь берег, даже не заметил, как его измазанный в песке ебальник плюхнулся в морскую волну. Хлебанув водички, Муд радостно зачавкал и захрюкал. За первопроходимцем последовала и остальная орава дураков. И прямо в одежде, в ботинках, дурбатовцы ныряли в волны бушующего моря.

- А теперь мы будем принимать присягу в дурбат РФ! – шатаясь и еле выговаривая слова, объявил командир дурбата, когда рулониты выползли как мокрые курицы на берег, - Итак, хто первый?

Гурун с Мудей тут же ринулись к командиру, схватили его правую руку, выставив ее вперед, типа для посвящения в воины дурбата.

- Та-а-а-к дер-р-р-жать! – заорал командир, косыми глазами посмотрев на свою вытянутую кем-то руку.

Гурун с Мудей так и держали, полностью подчинившись.

Первым кандидатом оказался Душка ебаная в рот. Рухнув на колени, он подполз к командиру и, состроив утрированно патриотичный ебальник, слезно произнес:

- Клянусь любить маму до самой смерти, клянусь защищать родину до самой смерти, не жалея своей жопы, клянусь впахивать на дядю Карло до седьмого поту и до самой смерти, тока возьмите меня в дурбатовцы.

Тяжелая рука Гну под весом поддерживающих его Гуруна и Муди ебнула Душку по тыкве так, что тот нырнул рылом в песок:

- Пр-р-р-р-инят! – рявкнул командир.

Отпнув посвященного ногой, Гну продолжил:

- Один готов! Следующий!

Тут из шеренги вывалил Хуйло, боязливо посматривая на огромный кулак командира, который грозил обрушиться и на его кочан. Состроив дебильную морду, заплетающимся языком идиот попытался чеканить:

- Я Вася Писькин. Готов служить Советскому союзу! Готов быть пушечным мясом! Готов прикрывать толстые зады партийцев!

Произнеся пламенную речь, Хуйло с ревом припал к грязной вонючей рубахе командира и стал неистово целовать ее, как флаг, попав под артобстрел слюнями командира:

- Принят, хуй! Ха-ха-ха, - закричал Гну, громко разразившись смехом.

Следующими в очереди за посвящением в дураки были два голубых недоделка: Пидаро и Карыч. Пидаро, состроив жалобную мину и опустив глаза, заныл:

- Честное пидорское, я обещаю быть хорошим мальчиком и во всем слушать только маму, и папу, и дедушку, и бабушку, и сестренку, и братишку, и тетю Машу и соседку Сонечку, - твердил он без остановки. А в это время с не менее пидорастической рожей рядом стоящий Карыч ласково лил ему на голову грязную водичку из лужи и натирал песочком грудь.

Вдруг неожиданно из отряда вне плана выпрыгнула Вонь Подретузная, встала на четвереньки и дико загоготала, введя всех дурбатовцев в некоторый шок. В следующее мгновение Вонь, как обезумевшая, набросилась на Гну. Гурун с Мудей, поддерживающие командира, пересрались и ринулись бежать, оставив командира наедине с прелестной дамой. Тем временем Подретузная пролезла своей тушенцией между ног Гну, сбивая его с равновесия. Последний, не удержавшись, ебнулся ей на хребтину, и они радостно поскакали по всему побережью. Сняв на скаку рубаху, командир стал ей размахивать над головой, как атаман шашкой. Рота дурбата, свистя и улюлюкая, бежала вслед за вожаком.

Проехав несколько сот метров, окосевший командир скомандировал:

- Дурбат РФ! Сто-о-о-о-ять!

Бежавшие рулониты застыли как вкопанные, и только конь несся как угорелый вперед.

- Тпрр-у! Тпрр-у! Еб твою мать! Кому говорю! Стой! – орал Гну, дергая Подретузную за шиворот вместо узды.

Конь резко остановился, а командир по инерции полетел дальше, пропахав рылом песок. Собрав свои кости, кое-как передвигая ногами, Гну поплелся к любимому отряду.

- Вольно! – скомандовал Гну и рухнул вместе со всеми.

Протерев глаза от песка, командир осмотрел своим зорким глазом всех присутствующих и заявил:

- Шо за непорядок?! Почему вы еще не приняли присягу дурбата? – обратился он к четырем особям женского полу.

Бабы охуевшими глазами смотрели на все происходящее и испуганно жались друг к дружке.

- Вы будете принимать присягу РФ? – угрожающе спросил командир, насупив брови и начав приближаться к ним пьяной походкой.

Самки испуганно молчали.

- А мы еще не готовы, - неожиданно нагло заявила самая сиськастая, напирая своими дойками на командира. От такого натиска Гну слегка охуел, вылупив на нее свои шары. И не зная, че сказать, заорал:

- Р-р-рота подъ-ем!!!

Раздававшийся на всю окрестность храп дурбатовцев замолк, и отряд вскочил на ноги.

- Где мой боевой конь? – закричал Гну, осматривая побережье.

- Тута я, - прискакала боевая Вонь и, подставив свой зад, подвалила к командиру. Гну запрыгнул на коня и поскакал вперед. Рулониты побежали вслед за ними.

- Стой, коняга! – затормозил Подретузную командир, когда они доскакали до перевала, - тута придется идти пешем. Отряд дурбатовцев, пыхтя, икая, запинаясь и пуская слюну, стал подниматься вверх, пытаясь облокотиться друг о друга. Кто-то, теряя равновесие, падал и катился вниз, затем снова вскарабкиваясь, а кто-то, встав на четвереньки, медленно и плавно полз вверх.

- Командир! А шо делать, если ноги не идуть?! – кривляясь и дурачась, спросил Пидор Сельский.

- Надо искать виноватого! – однозначно заявил Гну.

- А, если виноватого не найдем? – жалостливо спросил Пидаро, тяжело вздыхая.

- Значит, надо его назначить! – ответил командир.

И все громко заржали.

Выйдя на ровную поверхность, Гну, все еще запыхавшимся голосом сказал:

- А теперь вы будете рассказывать про себя самые гадкие истории, как и положено настоящим дурбатовцам! Услышав новое задание, рулониты сразу заткнулись и потупили взоры. Настала гробовая тишина.

«О, нихуя себе. Зачем это я буду гадости про себя рассказывать, - загрузился про себя Гнилой харчок, - меня же потом все обосрут. Послушаю-ка я сначала других».

«Так-так-так, - быстро начал соображать Душка ебаная в рот, - надо какую-нибудь безобидную историю вспомнить, чтобы и мне не дискомфортно было, и другим весело и главное, чтобы меня за это похвалили».

После получасового замешательства, гадко хихикая и потирая липкие ручонки, Душка принялся орать во всю глотку:

- Когда я был маленьким, я любил ссать в постель! Мне было просто лень вставать и идти в туалет! Уже тогда я был ленивым, как свинья! Я просто разворачивался к стене, доставал свою маленькую письку и ссал на стену! И однажды со мной улеглась спать моя маленькая сестренка! Потому что к нам приехали гости! И ночью! Я! Как всегда захотел ссать! И я! Как всегда! Достал свою маленькую письку и стал ссать! Прямо на рожу своей сестренки!

- Хе-хе-хе! – похихикивали дурбатовцы

Душка болезненно стал присматриваться и прислушиваться к реакции рулонитов и особенно командира, чтобы не дай бог, его не опозорили или не обосрали.