Литмир - Электронная Библиотека
A
A

С великим поклоном ваша ученица Вероника».

КНИГА 1. СЕКОРУ

Часть I. ГАРРИ ПОТТЕР В РОССИИ

Знание старого шкафа

— Еб твою мать, черт побери, снова ты пьяный пришел? — кричала мать на отца. — опять пьяный примандоншил! Где зарплата? Снова пропил, пиздарванец?

Рулон забился в угол, слушая этот очередной концерт, и в перерывах между всплесками брани и драки матери с отцом играл в солдатики. «Не могу понять, — думал он, — зачем мать с отцом так живут, мучаются?» Рулон посмотрел на спокойно лежащую на кресле кошку Мурку и подумал: «У кошек этих проблем нет. Вот бы люди учились жить как кошки».

Кошки всегда казались ему какими-то великими внеземными существами, которые не были вовлечены во все людские проблемы. Кошки не воюют, не ходят на работу, не имеют семьи. Вот собакам хуже. Они играют с людьми в одну игру, слишком они зависят от людей. А

кошки — нет. Они людям не подчиняются, они сами по себе.

Мать с отцом продолжали ругань и драку. Мать гнала отца из дома, тот бесился и крушил что-то на кухне.

«У Мурки тоже были котята. Двоих она съела. Остальных кроме одного мать утопила. Вот как быстро решились все проблемы. А как последний котенок чуть подрос, Мурка сама стала его от себя отгонять. А у людей все по-дурному, одни проблемы», — подумал Рулон.

Он много раз представлял себе фантастический мир, где живут одни кошки и

где его Мурка является самой главной

кошкой, мир, где нет проблем и глупых

тревог. Он представлял, как кошка учит его правильной жизни.

На окне стояли цветы в горшках: алоэ, фикус и другие. Рулон часто играл в этих цветах в игрушки, представляя, что это джунгли. Растения казались ему еще более мудрыми. У них совсем не было никаких проблем. Они были еще более безмятежными и счастливыми, даже больше чем кошки. Он часто любил разговаривать с ними и представлял себя цветком или деревом, мирно греющимся под летним солнышком.

Однако самыми таинственными существами представлялись ему камни, шкафы, стулья, кровати. Они безмолвно за всем наблюдали и были просто свидетелями происходящих событий. Он посмотрел на шкаф, в котором отражались он, Мурка и часть комнаты. Шкаф улыбался и, казалось, понимал все его мысли. «Когда-нибудь и я стану таким же, как этот шкаф, и не буду больше беспокоиться о том, что мама с папой дерутся, что отец пропивает мои книжки и игрушечки», — мечтал Рулон.

— Мама, а зачем ты такого папу выбрала? — спросил сын за обедом, когда пьяный отец наконец-то угомонился и уснул.

— Да разве я знала, что он такой будет? — в слезах ответила она.

Рулон вспомнил, как мать ругалась, и ничего, наверное, она не знала. «Не знала, что и я буду таким оболтусом и засранцем, — думал он, жуя макароны с котлетой. — И наверное, никто не думает вообще ни о чем, раз все совершают в жизни одни и те же ошибки».

В правильности этой мысли ему пришлось убедиться еще не раз в своей жизни, пока он не осознал, что о жизни из всех окружающих людей думает только он. Другие же только вспоминают заготовленные неизвестно кем на все случаи жизни одни и те же ответы. Рулону не хотелось жить так, как они, и он решил, что будет жить по-другому, так, как живут Мурка, цветы и шкаф. Что он теперь научится всему у них, и ему будет тогда так же хорошо и безмятежно, как и им. С этими мыслями он спустился на шестой этаж к Максиму, с которым дружил и часто играл вместе. У Максима да и у всех остальных в семье были ссоры и скандалы.

— Неужели мы с тобой будем

жить так же, как наши родичи? —

спросил Рулон. Максим, казалось, не задумывался об этом в отличие от своего приятеля.

— Да я не хочу ходить, как мой

отец, из дома да на завод, — сказал Максим. — Я лучше буду космонав-

том. А то, что делает отец на заводе, это скучно. Он мне рассказывал, что хотел быть летчиком, а стал рабочим. Мне кажется, это не очень-то ин-

тересно.

Рулон подумал, что, наверное, это не так просто стать летчиком или космонавтом, раз большинство людей ими не стали. И должен быть какой-то секрет, который знает не каждый. Только спустя годы он понял, что секрет весь в том, что большинство людей ленивы, тупы, не уверены в себе. И просто не делают длительных и целенаправленных усилий, чтобы стать кем-нибудь. Посидев немного у Максима, они пошли на площадку между этажами, где вместе с Юриком и Саней Матанцем стали играть в жмурки. Саня стал считать, кому водить.

— С третьего этажа полетело три ножа, — начал он, — красный, желтый, голубой, выбирай себе любой.

Рулон подумал, что люди часто надеются на случай, на авось да на небось, однако случай редко бывает удачным, так же, как и лотерейный билет. Наверное, из-за этого они ничего не достигают. Выпало водить Рулону. Ему завязали глаза платком, раскрутили, и он стал на ощупь искать спрятавшихся от него пацанов. «Наверное, так и мать отца нашла, — подумал он, — вот почему у нее все так плохо».

Тогда он еще не знал, что все люди ходят в жизни впотьмах и находят что ни попадя. Ведь присматриваться да разбираться никого не учили. Внезапно Рулон натолкнулся мордой на чей-то кулак. Он подумал, что кто-то подшутил над ним из ребят, но через секунду получил затрещину по лбу. Он снял повязку и увидел, что, пока он водил, к ним подошел местный хулиган Мишка и начал издеваться над ним.

— Ну, что вылупил-

ся? — сказал он. — Давай надевай повязку, будешь

искать меня.

Хулиганы казались Рулону людьми какого-то

другого сорта. Они были сильными, удачливыми,

независимыми. Пили, курили, не ходили в школу, постоянно всех били и

щупали девок. Некоторые из них знались с зеками и вызывали благоговейный ужас. Рулону хотелось стать таким же, как они, но это было очень трудно. У него не хватало внутренней силы и решительности. Он был слишком труслив и закомплексован, чтобы проявляться так свободно и независимо. Тогда он думал, что именно из хулиганов получаются космонавты и летчики. Однако в будущем он понял, что хулиганы были просто людьми с более сильной и зрелой сущностью, которые рано взрослели. Но, когда у них начинала развиваться личность, многие из них зачмаривались мамочкиными установками или опускались на дно общества, забитые вредными привычками, которые они развили с детства. Только самые внутренне сильные и умные из них становились главарями мафиозных группировок.

— Ну что? Не ссы, Рулон, бля, — прогнусавил Миха. — Живо отдавайте мне все свои копейки, а то всем вам по ебальнику настучу, — добавил он.

Рулон порылся в карманах, что-то достал и отдал Михе. Хулиганы казались ему проводниками какой-то космической Силы, которая давала ему уроки великого Знания.

— Таких, как вы, педерастят на зоне. Знаете, как педерастят, нет? А вот так: педерасты сидят у параши, и тут блатной какой-нибудь подбежит и вставит кому-нибудь из них хуй в рот или обкончается на рожу. А чтоб педерасты лучше хуй сосали, им выбивают зубы, — Миха замахнулся. — Ну, кому зубы мешают?

Ребята испуганно притихли, внимательно слушая, что Миха рассказывает про зону. Эти рассказы вызывали у них особое уважение к Михе, который был посвящен в знания, доступные только зекам, и от одной мысли о которых можно обосраться со страху.

— А вы будете друг другу мыть жопы и вставлять туда вату с вазелином, чтоб блатной вашим говном хуй себе не замарал, — поучал Миха. — Так что, смотрите мне, если на меня своим родичам пожалуетесь, я вам зубы выбью и в жопу выебу, поняли?

2
{"b":"144381","o":1}