«Вот Гуру Рулон сейчас рассказывает про себя и всем смешно, - на некоторое время погрузился в свои размышления Нандзя, посмотрев на все происходящее веселье со стороны, - а мог бы я так же легко рассказать про себя какую-нибудь хуйню? Да, мне это было бы не очень легко, как же все-таки я еще отождествлен со своей ложной личностью. Но, главное, не забыть, что сейчас сказал Рулон, и сразу же начинать так делать, иначе опять вся истина уйдет коту под хвост».
- Что такое обида? Это же я, это говно во мне. И я избавлялся от себя, я должен был от себя избавиться, потому что я страшно сам себе надоел. Я со стороны за собой наблюдаю и думаю, ну, что это за человек, то он обижается, то он чего-то боится, то он чем-то недоволен, мне тошно от самого себя. Я говорю: «Ну, спасибо, что вы мне напомнили, что я должен от негативных эмоций избавиться, я должен освободиться от себя». Понимаете, в чем должна проявиться самостоятельность человека, в том, что он освободится от себя. Человек, чтобы что-то делать, должен с самим собой расстаться, себя должен принести в жертву Бохам, - сказал Гуру Рулон, сделав ударение на последнем слове, произнеся его с древнеславянским акцентом, выделяя букву «о» и коверкая букву «г», чем вызвал бурное веселье.
- Человек сам себя тормозит. Как-то Гурджиев дал задание рассказать историю из своей жизни. Ну, вроде бери, да рассказывай. Но я уточнил - расскажите самую гнусную про себя историю, чтобы долго не трепаться, просто коротенько расскажите как раз то, что вы не хотите никому рассказывать. Почему вы не можете это сделать? – сделав паузу, Мудрец окинул всех учеников вопросительным взглядом. От мысли, что нужно что-то отвечать на поставленный вопрос, у некоторых глаза сразу опустились вниз, кто-то резко перестал смеяться, судорожно начав думать, чтобы такое ответить, да поумнее, а Нарада с глупой улыбкой водил по сторонам ебальником и невпопад кивал головой. Поняв, что никакого толкового ответа не дождешься от балбесов, Гуру Рулон продолжал дальше выкрикивать истину, видя, что ученики радостно слушают только, когда про кого-то говорят, над кем-то смеются, не желая увидеть говно в себе.
- И Успенский понял, что, оказывается, есть такие вещи, которые он не собирается никому рассказывать. Почему? Потому что он боится осуждения людей. А я не боюсь. Видите, что я про себя сейчас вам нарассказал, вон сколько разных историй веселых. Ну, и пусть плохо подумают, зато я расстанусь с собой. То, что я боюсь, что обо мне плохо подумают, - это как раз то, что мне мешает, вот это-то и есть мое дерьмо, которое душит меня, и я должен от себя избавиться. И меня в школе жестко освобождали от самого себя, когда позорили перед всей школой, поэтому после этого мне ничего уже не было страшно, потому что меня день позорят, два позорят, три позорят, а потом я уже стал освобождаться от самого себя. А некоторые еще боятся спросить время, потому что их не освободили в школе от самих себя, - покосился Гуру Рулон в сторону Нарады, который поняв, что имеют в виду его, чуть не подавился засунутым в рот персиком.
- И мы должны достичь свободы именно от самих себя. А Бочка хотела стать великой певицей: «Мадонна там кривляется, и я могла бы так», - спела она в «Рулон-гите». Пошла и стала уборщицей. Почему? Потому что она не освободилась сама от себя. Вышла, попросить она разве может? Не может. Даже попросить не может. Я помню, была у нас как-то на костре сценка, и там Шудой должен был взять кого-то на руки. Направился в угол, где стояли Шизи и Бочка, так они прямо со второго этажа нырнули в люк и упали вниз, настолько они боялись, что кто-то их возьмет на руки. И после этого Бочка думала, что она будет певицей. Но она не свободна от самой себя, она так же слеплена с этим портфельчиком, набитым говном, она никем не может из-за этого стать, и человек должен освободиться от самого себя. Нормальный человек должен увидеть: Я раб. Раб чего? Самого себя. Вот это мне неудобно, тут мне че-то неприятно, тут мне лень, я раб самого себя, я сам у себя в рабстве, я настоящий раб. А, если я раб самого себя, а что там во мне сидит? А там мамкина программа. Значит, я раб всего общества, я приспособлен для рабства, я раб, я ничего не могу. Как мне избавиться от этого влияния? – с сильным эмоциональным переживанием говорил Мудрец, искренне желая, чтобы до каждого ученика доперла Истина. Но мало кто действительно серьезно задумался о плачевности своего положения, большинство же полностью уснули в смехе, в огромном столе, заваленном разными яствами, пропуская мимо ушей Великую Мудрость. «Я глас, вопиющий в пустыне, - часто говорил Гуру Рулон, - только камера и магнитофон меня слышат и запоминают». К сожалению, это было так, но Просветленный не успокаивался и год от года, круглыми сутками вещал Истину – кто-нибудь да услышит.
Так как для Нарады это был первый костер в его жизни, он вообще плохо въезжал в то, что происходит, поэтому, пытаясь подражать бывалым рулонитам, он радостно пожирал огромные куски торта, половину при этом размазывая по своему узкослепленному еблу.
- Косметику поправь, - шепнул ему на ушко Гнилой харчок, увидев, что вся тушь и цветные подводки ручьями текут по харе дурака, стекая прямо в рот.
А Гуру Рулон рассказывал:
- И Марианна мне сказала: «Давай, ты раб самого себя, но если ты будешь делать то, что я тебе скажу, вот тогда, может быть, ты перестанешь быть рабом. Сначала ты должен понять, что ты раб, а потом делать то, что тебе скажут. Например, тебе не удобно подойти и у всех прохожих клянчить деньги, а я тебе скажу это делать, и ты должен, переступив через себя, пойти это делать, полностью подчинившись, ты будешь делать как раз то, что тебе неприятно, не хочется. А почему не хочется, кому не хочется? Программе зомби, а значит, ты перестанешь быть рабом, тогда ты сможешь делать все, что ты решил. Решил попрошайничать, пошел, побираешься. Тебя ругают, в тебя плюют, а ты просишь радостно дальше. Вот что мы знаем, а кто веселится? – спросил Рулон, обращаясь к рулонитам. Венера элегантной походкой подошла к большому музыкальному центру и поставила кассету с разбитной музыкой. Начался веселый «Non Stop».
Когда все самки станцевали, то Элен торжественно объявила:
А сейчас вам станцует новая жрица, давайте поприветствуем ее. Рулониты завизжали, заулюлюкали, засвистели. И под столь радостное приветствие в центр круга во всем своем прикиде и с размазанной косметикой выперся Нарада с сияющей лыбой на харе. Под блатной музон он стал выплясывать подобие стриптиза. Утрируя эротичные движения, Нарада кое-как начал стягивать с себя тряпку за тряпкой. Что-то он просто разрывал, и ошметки сами падали на пол, что-то с напряженным лицом пытался изо всех сил стянуть с себя, но удавалось ему это с десятой попытки. Рулониты уписывались, наблюдая, как длинная шпала ходит ходуном, болтаясь из стороны в сторону, а руки и ноги, словно прикрепленные на шарнирах совершенно несуразно болтаются в разные стороны. При этом новоявленная стриптизерша пыталась манерничать и стрелять глазками, но, похоже это было больше на корченье рож. Веселье было подлинное! Когда Нарада скинул с себя всю верхнюю одежду, то перед всеми предстал длинный скелет, обряженный в дырявые чулки, которые теперь скорее были похожи на гетры, причем один чулок уже практически полностью слетел, случайно зацепившись за длинный грязный ноготь большого пальца левой ноги и как шлейф таскался по полу, вырисовывая траекторию движения ноги, а второй, наоборот, был чересчур задран аж до самых яиц. Кружевные плавки бикини обтягивали все хозяйство Нарады, а большие ватные груди почти уже вываливались из красного сиськадержателя. Придурок похоже вошел в раж и остановить его было уже сложно. Буквально в состоянии экстаза он начал обнажать свои груди, но как только он снял лямки лифчика, вся вата вывались на пол, обнажив костлявую доску, обтянутую кожей, но Нарада продолжал бесноваться. В следующий момент он резким движением развязал платок, сдернул то, что называлось париком и начал размахивать им, красуясь теперь своей яйцеобразной тыквой.
