– Показалось, – выдохнул Николай, но с места не сдвинулся.

Вокруг что-то хлюпало, дышало и двигалось. Ноги стали медленно утопать в грязи. Когда я увидела четыре пары красных глаз, светящихся в кустах, то непроизвольно охнула. Я резко дернулась и едва не села в воду. Страх кувыркнулся с моего плеча, взвыл и упал аккурат рядом с грязным сапогом Николая, а потом быстро спрятался за ногу колдуна.

Стражи вышли почти бесшумно, от них пахло едкой магией и опасностью. Мы оказались в ловушке, бежать было некуда, со всех сторон нас окружали гиблые топи. В который раз за сегодняшний день мелькнула мысль, что это конец. Теперь уж точно.

Я цеплялась за руку Савкова и, не отрываясь, следила, как к нам приближаются грозно рычащие чудовища. В какую-то секунду Коля хлопнул в ладоши, меня ослепила яркая вспышка, и окатила теплая жасминовая волна. Зажмурившись, я закрылась рукавом, раздался визг болотного демона и вой Стражей, через секунду все стихло. Я опустила руку и посмотрела Николаю через плечо – Стражи, не шевелясь, стояли на месте, выгибая суставы, словно кузнечики. Одно из чудовищ приготовилось к прыжку, уже наклонилось к мягкой булькающей земле и окаменело в этой позе. Из открытых пастей капала едкая слюна и шипя растворялась в воде.

– Ты что с ними сделал? – прохрипела я, вдруг ощутив смертельную слабость.

– Усыпил.

– Надолго? – Я втянула носом вонючий воздух, гниль болота перемешалась с удушающим ароматом очень сильной магии. Даже слишком для казалось бы обычного мага!

Нахмурившись, я разглядывала грязный патлатый затылок Савкова. Николай медленно и осторожно обошел зверя, приготовившегося к нападению, и покачал головой.

– Надеюсь, до рассвета хватит. – Он предупреждающе посмотрел на меня и спокойно добавил: – Знаю, что хочешь спросить про силу.

Я усмехнулась и кивнула:

– Не задавать тебе вопросов, и ты не скажешь очередной лжи?

– Ты умнее, чем кажешься.

Я попыталась обойти Савкова стороной, но с визгом провалилась почти по пояс и, спасаясь, ухватилась за бессильно висящий хвост чудища, застывшего на самом краю топи. Николай стоял на твердой кочке, скрестив руки на груди, и, прищурившись, следил за моими тщетными попытками выбраться. Потом он протянул руку и за шкирку вытянул меня на дорожку.

– Запомни, Савков, – прошипела я, вставая на ноги, – как только мы выберемся из этой передряги, наши пути разойдутся так далеко, что мы даже не проедем по одним дорогам!

– Не сомневаюсь, – хмыкнул он.

Когда стали сгущаться сумерки, на обрыве рядом с раскинувшимся в низине озером мы разбили небольшой лагерь. Тихо потрескивал костер, мои драные порты сохли над огнем, а я уселась на мокрую корягу и спрятала колени под кафтан. Савков отломил мне половину влажного каравая, хлебная мякоть разбухла и прилипала к зубам.

Болото жило своей жизнью, вдалеке что-то ухало и кричало, двигалось, шептало и плакало. За моей спиной хрустнула ветка, я вздрогнула и быстро оглянулась, уверенная, что увижу Стражей. Между деревьями висела темнота, и никого не было.

– Замок появится на рассвете, – вдруг хрипло произнес Николай.

Я пожала плечами и откусила от каравая.

– Замок может появиться в любом месте болота, мы не знаем где, – хмыкнула я. – Может статься, мы прочешем все тридцать верст болот, прежде чем обнаружим его.

– Не исключено, – хмуро подтвердил Николай.

Я замолчала, меньше всего хотелось говорить. От всего произошедшего за целый день я вымоталась и теперь мечтала об одном: крепко заснуть. Я надела все еще влажные порты, запахнула поплотнее кафтан и улеглась прямо на голую землю. Холод проникал через одежду и окутывал от макушки до замерзших пальцев ног, немного согреться помогало только едва уловимое тепло костра. Живительный сон пришел сам собой.

Наступил предрассветный час, когда вокруг царит непередаваемая тишина, как будто земля в одночасье замерла, готовясь к пробуждению. Я проснулась оттого, что не слышала ни шорохов, ни шелеста пожухлой листвы, ни протяжных стонов болотной нечисти. Подняла голову и поняла, что накрыта кафтаном Савкова. Костер догорал, от него жиденькой ленточкой тянулся дым. Николай стоял на краю обрыва, он что-то напряженно рассматривал в воде, черной от опустившейся на дно ряски.

– Встала? – Он быстро оглянулся и вернулся к созерцанию круглого озерца, по берегам которого редели кусты и низкорослые, словно неразвитые от вечного холода деревья.

– Ты не спал, что ли? – я откашлялась.

– Тихо!

– Что?

– Солнце, – прошептал он. – Ты сейчас его увидишь.

– Что? Солнце?

– Замок.

Я подняла голову, серые облака внезапно расступились, и в ярко-голубом просвете на землю, ослепляя, упали первые косые лучи. Яркий свет разукрасил желтыми бликами черную зеркальную поверхность озерца. На меня нахлынула странная теплая волна, от воды заструился нежный сладкий аромат, и, открыв от изумления рот, я наблюдала за тем, как медленно проявляются каменные стены, покрытые тысячелетним мхом башни с глазницами черных окон и квадратиками бойниц. Уже через несколько минут на месте озера возвышался огромный мрачный замок, окутанный зеленым магическим маревом. Солнечный коридор захлопнулся, и над темными стенами нависло тяжелое серое небо.

– Замок сам найдет ясноокого, – прошептала я.

– А? – Савков выглядел до крайности взволнованным: глаза лихорадочно блестели, на лице и шее выступили красные пятна.

– Я говорю, что нам, идиотам, можно было не заходить так далеко, он бы все равно появился.

Николай как завороженный рассматривал прибежище самых опасных из известных человечеству ведьм. Мне казалось, от восхищения он светился изнутри, будто с самого детства мечтал встретиться с этими мрачными потемневшими стенами. Сверху закрапал мелкий дождик, в лицо задувал холодный ветер, и магическое покрывало замка колебалось вместе с воздушными потоками.

Я глубоко вздохнула и, впервые за много лет перекрестилась.

– Ну сделаем дельце – и по домам?

Внутри все сжималось от страха, а все происходящее кружилось перед глазами как сон.

Я стала осторожно спускаться по скользкой горке, хватаясь за редкие прутики кустов, чтобы не скатиться кубарем.

– Савков, – крикнула я медлящему Николаю, – если мы вдруг выберемся оттуда, то знаешь, что я сделаю самое первое?! – Он молчал. – Я выцарапаю глаза Арсению. Он же обхитрил меня, как девчонку.

Николай покачал головой и, сделав шаг, едва не поскользнулся.

– Нет, – вздохнула я, – сначала, пожалуй, я набью тебе рожу, а потом выцарапаю глаза Арсению.

Я остановилась у подножия горки, дожидаясь попутчика. Николай, тяжело дыша, наконец догнал меня. Мне казалось, что ноги стали ватными, колени подкашивались. Грудь перехватывало – запах агрессивной магии замка удушал. Я боялась на него смотреть, но между тем не могла отвести взгляда. Темные стены будто бы вздрагивали и шевелились. По крайней мере, крохотное окошечко на огромной башне медленно кривилось и выпрямлялось. Бойницы постоянно меняли свое расположение, а густая пелена над остроконечными крышами переливалась зеленоватым цветом.

– Ты это видишь? – тихо прошептала я. – Замок живой, он дышит.

– Нет, – честно признался Николай, – я вижу только темные стены и плесень.

– Тебе повезло.

Внезапно я поняла, что его теплая рука нащупала и сжала мою ледяную ладонь. Я почти удивленно посмотрела на наши переплетенные пальцы, снова обратили взор к замку. Именно в этот момент за нашими спинами вдруг раздалось тихое, грозное рычание. Пальцы Николая дернулись.

– Ты говорил, вроде надолго заклинания хватит? – сиплым голосом пробормотала я.

Рычание стало громче и настойчивее, от страха затряслись поджилки, пересохло во рту. Савков оглянулся.

– Сколько? – тихо произнесла я, очень медленно оборачиваясь.

Их были сотни. Огромные ощетинившиеся звери с горящими человеческими глазами легко спускались с горы в озерную долину. Поток из лохматых спин, казалось, никогда не иссякнет.