Кейтлин посмотрела на остальных.
Бри переступала с ноги на ногу и рылась в своих синих волосах. На ее лицо нахлынули чувства, она будто хотела что-то сказать. Ренни выглядел сердитым, но немного сомневающимся.
Только Джекал Мак и Фрост выглядели жаждущими и оживленными. Глаза Фрост сияли почти фантастическим пылом, а Джекал Мак облизнул губы своим проколотым языком.
— Кто-нибудь еще так считает? — тихим, внушающим страх голосом спросил мистер Зи. Затем он обернулся к Джойс. — К счастью для тебя, я знаю, что ты говоришь не серьезно. Ты уже борола дискомфорт еще и в худших ситуациях. Разуметься, поборешь и сейчас… ведь ты не хочешь побывать в камере вместе с ней. Или вечерком посетить комнату снизу.
По лицу Джойс прошла дрожь. Ее аквамариновые глаза казалось, рассредоточились.
— Вас всех это тоже касается, — сказал мистер Зитс. — Включая и тебя. — Он посмотрел на Лиду. Он не поднимал кулаков, даже голос не повысил. Но Лида вздрогнула. Остальные стояли неподвижно. Его присутствие внушало им страх.
— Каждого из вас на долгие годы посадят в тюрьму, если полиция поймет, чем вы занимались эти пару недель, — сказал мистер Зитс, его лицо было невозмутимым и жестоким. — Но полиция не будет с вами разбираться. Потому что это сделаю я, если вы перейдете мне дорогу. А ваши бывшие одноклассники мне помогут. Вы никуда не сможете от нас убежать, и нигде не сможете от нас спрятаться. Сила кристалла проникнет даже на другой конец земли и прихлопнет вас словно мух.
Тишина и ни единого движения. Все телепаты смотрели в пол. Даже Фрост перестала улыбаться.
— Теперь, — скрипящим шепотом сказал мистер Зи, — у кого-нибудь есть возражения?
Некоторые покачали головами. Лида единственная из них пожала плечами. Остальные стояли тихо и неподвижно, будто надеясь, что мистер Зи не будет смотреть на них.
— Габриэль? — спросил мистер Зитс.
Кейтлин удивленно подняла взгляд. Она не видела, когда пришел Габриэль, просто ощущала его отсутствие раньше.
Он хмурился, словно кто-то начал вечеринку на час раньше, не предупредив его.
— Что происходит? — Спросил он.
Габриэль сузив глаза, смотрел на черно-белый купальный костюм.
— Что происходит? Что ты наделала? — Беззвучно повторил он свой вопрос Кейтлин.
— Дисциплинарное дело, — ответил мистер Зитс. — Надеюсь в будущем такого не повториться.
Кейтлин не дождалась, пока он закончит, и ответила Габриэлю, не обращая внимания на слова мистера Зитса.
— Не твое дело. Я тебя презираю. — С полным презрением бросила она, словно пивную банку или камень. А потом она вспомнила как задел его Роб, и добавила, — Уголовник. Лучше делай, что тебе говорят, иначе он пришлет полицию.
До этого момента Кейт и представить себе не могла, насколько она его ненавидит. Все отвращение, которое она когда-нибудь ощущала к Ренни или даже к Джекал Маку и Фрост, она чувствовала к нему. Всю ярость и чувство предательства. Если бы она была ближе, то ударила бы его.
Лицо Габриэля потвердело. Она ощутила его отстранение, лед его барьеров. Он больше ничего не сказал.
— Ладно, — начал мистер Зи. — Мальчики затащите ее внутрь, потом мы поедем обедать в город. Думаю, это тоже стоит отметить.
Не было смысла продолжать бороться. Мак и Ренни потянули Кейтлин в заднюю лабораторию. Она спокойно стояла, пока Джойс запихнула насадку ей в рот. Он присоединялся к системе подачи воздуха, как у акваланге.
Затем Джойс надела перчатки и начала пропихать ее в смирительную рубашку, как на тех тварях снизу. Руки Кейтлин бездвижно пересекались. Весь вес припадал на ремни на ее талии и лодыжках.
Она услышала голос доносящийся сзади:
— Прощай дорогая. Приятных снов. — Сказал мистер Зитс.
После этого Джойс что-то запихнула ей в уши. Что-то типа затычек. Внезапно Кейтлин оглохла.
Ее толкали вперед.
Изоляционная камера все еще выглядела как мусорный бак. Кривой мусорный бак с люком. Люк открылся, и они протолкали ее внутрь.
Кейт шла в эту штуку, и ничего не могла с этим поделать. В штуку, которую они закроют за ней, похоронят ее там заживо.
Пока темные металлические стены возвышались над ней, а вода готова была ее встретить, нервы Кейтлин лопнули. Она закричала. Ну, по крайней мере, попыталась. Штуковина во рту приглушила его, словно затычка, а затычки в ушах поглотили остаток звука. Когда вода ее окутала, вокруг воцарилась тишина. И темнота.
Кейт изгибалась, пытаясь попасть обратно, к двери. Хотя бы на одно последнее мгновение увидеть свет…
Но все, что она видела, это быстро уменьшающийся белый прямоугольник. После чего металлическая дверь с лязгом закрылась. Это был последний звук, который она услышала.
С самого начала было очень плохо.
Она вспомнила слова Бри «Да, это классно. Космический человек!», с надеждой, что камера будет приятной. Или хотя бы терпимой. Но то была не правда. Это смертельная ловушка, и с первого мгновения Кейтлин ощутила внутренний крик, который все не умолкал.
Может, разница была в том, что она здесь навсегда. Они не собирались отпускать ее ни через час, ни через пару часов, или даже через день. Они собирались держать ее здесь, пока она не станет той слюнявой штукой, куском плоти с пустыми глазами и отсутствующим разумом.
Первой мыслью Кейт было побороть систему. Она сотворит собственный шум, заставит себя чувствовать. Но даже самый громкий шум затихал, и вскоре у нее начало болеть горло. Через некоторое время Кейтлин уже не знала, кричит она или нет.
Было очень сложно двигаться с таким весом на ногах, и когда она это сделала, то поняла, что изнутри камера обшита чем-то вроде резины. Кроме тяжести веса, воды, и прикосновений резины она больше ничего не чувствовала.
Кейт не могла щелкать пальцами, так как это не позволяли перчатки. Руки у нее были обездвижены. Она даже губу не могла пожевать, этому препятствовала насадка во рту.
Более того, все эти усилия утомляли ее. После того, как Кейт перепробовала все, до чего додумалась, у нее не осталось сил ни на что, кроме как плыть по инерции. Груз сделан так, чтобы она плавала точно посередине, далеко от верха и низа камеры. А температура воды совпадала с ее собственной температурой, поэтому у нее не могли возникать чувства тепла или холода.
Теперь Кейт начала ощущать настоящий ужас сложившейся ситуации.
Здесь темно. Она вообще ничего не видела.
Слышать Кейтлин так же не могла. Тишина была настолько глубока, что она начала забывать звучание чего-либо.
Однажды, когда Кейтлин только исполнилось тринадцать, ей приснился кошмар про то, как отрезанная рука лежала в ее кровати. Она наполовину проснулась, чтобы ее найти, тогда Кейт лежала на одной руке, которая онемела. Она чувствовала ее другой рукой: прохладная, неестественно мягкая рука. У полудремлющим состоянии, ей казалось, будто кто-то положил в ее кровать мертвую отрезанную руку. Собственная рука Кейтлин была для нее чужой.
