— Ну что ж, у нас есть одежда, у нас есть еда, и нам есть, на чем спать. А еще у нас определенно есть транспорт, — сказал Роб. Он поудобнее устроился на сидении, небрежно держа руку на руле автомобиля.

— А теперь… куда конкретно мы едем?

— Давайте начнем с того, что как можно скорее уберемся из Калифорнии, — предложил Габриэль. Но Роб не согласился.

— Мы должны это обдумать, а не ехать вслепую. Мы же ищем берег. В Калифорнии полно берегов…

— Но мы знаем, что он не в Калифорнии, — перебила Кейт. — Мы с Анной знаем это. Мы уверены. — Впереди нее Анна кивала головой.

— И нам нужно убраться из этого штата, — сказал Габриэль. — Именно здесь копы будут нас искать. Как только доберемся до Орегона, сможем немного расслабиться.

Кейт боялась, что Роб будет перепираться, только ради самого спора с Габриэлем, она не была уверена, какие между ними сейчас отношения. Но Роб просто пожал плечами и сказал:

— Хорошо.

Льюис шуршал картой.

— Самый быстрый путь — это попасть на пятую автомагистраль, — произнес он. — Я скажу, как туда выехать. Но мы все равно не доберемся до Орегона до темноты.

— Мы можем менять водителей каждые несколько часов, — предложила Кейтлин. — И еще, ребята, старайтесь выглядеть так, будто мы на экскурсии или что-то вроде того, по крайней мере, до часа с небольшим. Люди могут посчитать странным, что группа тинэйджеров катается в фургоне, когда они должны быть в школе.

Ландшафт продолжал меняться, пока они ехали. Сначала все было бежевым и плоским, с низкой травой и периодически возникающими серо-багровыми кустами вдоль дороги. Чем дальше они ехали на север, тем холмистее становилась местность, а деревья были либо голыми, либо пыльно-зеленого цвета. Кейтлин смотрела на все это глазами художника и в итоге потянулась за своим альбомом.

Казалось, что прошло очень много времени с того момента, когда у нее была возможность порисовать. На самом деле прошло всего двадцать четыре часа с последнего занятия в художественной студии, но все они казались годами. Масляные пастели ровно растянулись по акварельной бумаге, и Кейтлин почувствовала, как расслабилась. Ей это было необходимо.

Кейт набросала косыми мазками с помощью пастельного мелка форму отдаленных холмов, захватывая их образ до того, как пейзаж изменится. Что она любила в пастелях, так это то, что можно быстро работать при порыве вдохновения. Она заполнила холмы размашистыми энергичными мазками, и картина была готова за несколько минут.

«Это была практика. А теперь переверни страницу. Возьми прохладные цвета: голубой и холодный розовато-лиловый. Может, еще ярко-зеленый и сине-фиолетовый».

У нее под пальцами оживала картина, в создании которой ее сознание не принимало участия.

Кейтлин уже привыкла позволять руке заниматься своим делом в такие моменты, пока ее мысли бродили в другом месте. Прямо сейчас они кружились вокруг Габриэля.

Кейт должна будет поговорить с ним, причем скоро. Как только она сможет найти хоть какое-то уединение. Что-то на самом деле было не так. И она должна выяснить, что именно…

Потрясенная, Кейтлин узнала, что же она нарисовала в альбоме.

Габриэля. Но не тот полностью черно-белый портрет, который она всегда себе представляла, а форму, которую составляли переплетения цветных линии. И это, несомненно, был Габриэль…

И посреди его лба, сияя своим холодно-голубым блеском, находился третий глаз.

И, казалось, он злобно смотрел на нее. Кейтлин внезапно почувствовала, будто сейчас упадет в обморок, попадет внутрь картины.

Она дернулась назад, и ощущение исчезло, но мурашки все еще бегали у нее на шее.

«Прекрати это, — сказала она себе. — В рисунке с третьим глазом нет ничего странного. У Габриэля же есть экстрасенсорные способности, так ведь? А это просто метафорическое их изображение».

Она сама как-то нарисовала картину, на которой она была с третьим глазом.

Самоуспокоение не внушало ей уверенности. Она нутром чувствовала, что рисунок предсказывал что-то зловещее.

«Кейт, что не так?»

Голос Роба в ее голове. Кейтлин оторвалась от лабиринта цветов и увидела, что все смотрели на нее. Габриэль развернулся в переднем сидении, Льюис и Анна выглядывали из своих мест. Она видела обеспокоенные глаза Роба в зеркале заднего вида.

Пока Кейт рисовала, она совсем забыла о сети, она даже не ощущала присутствия остальных. И девушка могла понять по их замешательству, что они не слышали ее мыслей, у них просто сложилось общее впечатление о том, что она была расстроена.

«Интересно, — сказала часть ее сознания, — рисование — это способ скрывать мысли. А может, это просто сосредоточенность».

Тем временем другая часть сознания отвечала Робу.

«Ничего. Просто рисунок».

Она почувствовала тревогу, идущую от парня.

— Предчувствие? — спросил он вслух.

— Нет… Я не знаю. — Было почти невозможно врать по сети. — Что бы там ни было, я сейчас не хочу об этом говорить.

Она на самом деле не хотела. Уж точно не тогда, когда рядом сидит Габриэль, который услышит каждое слово, и не с наблюдающими за ними Льюисом и Анной. Габриэль будет в ярости из-за вмешательства в его личную жизнь, а остальные могут запаниковать. Нет, Кейтлин сначала должна будет поговорить с ним об этом наедине.

Она чувствовала разочарование Роба, он понимал, что она что-то скрывает, но не знал, что именно. В темных глазах Анны были вопросы.

Время сменить тему разговора.

— А нам не пора остановится и поменять водителя?

Льюис широко улыбнулся.

— Давай подождем еще пару выездов и остановимся в Олив Пит. Там был плакат, рекламирующий бесплатные образцы оливок.

— Это должно быть оливковый край, — сказала Кейтлин, обрадованная тому, что может отвлечься. — Я повсюду вижу оливковые рощи.

Она продолжила болтать до тех пор, пока они не остановились и не испытали трудность в выборе оливок. Там были все возможные образцы: чили-оливки, кайджунские и техасские, а также Дип Саус. К тому времени, когда они вернулись в фургон, казалось, все забыли о своих вопросах.

За руль сел Габриэль. Роб устроился на заднем сидении рядом с Кейтлин, которая прислонилась к нему.

— Ты в порядке? — спросил он тихо, чтобы остальные не услышали.

Кейт кивнула, избегая его золотых глаз. Она не хотела, чтобы у нее были секреты от Роба, но девушка боялась, что то, что она расскажет, нарушит хрупкое равновесие в его отношениях с Габриэлем.

— Просто устала, — ответила она. Ей больше не хотелось рисовать, даже когда перед ними вдалеке возникла огромная и прекрасная гора. Ее вершина была покрыта снегом, выделенная черными скалистыми хребтами.

— Гора Шаста, — объявил Льюис.

Они проехали витиеватые холмы и пересекли русла почти осушенных рек. Движение и звук фургона был убаюкивающим. Голова Кейтлин наклонилась к плечу Роба, и она закрыла глаза.

Она вздрогнула и проснулась. Как странно, внезапно стало холодно. Ледяной холод, будто она зашла в морозилку в ресторане.

Кейт осмотрелась вокруг все еще слипающимися ото сна глазами. Гора Шаста была уже позади них, сияя на закате, как зеленый драгоценный камень с черными прожилками. Небо было темного оттенка розово-лилового цвета.

На другом сидении поднялась темноволосая голова Анны.

— Габриэль, выключи кондиционер, — попросила она.

— Он выключен.

— Но тут холодно, — сказала Кейтлин и снова задрожала.

Роб обнял ее, его самого пробивала дрожь.

— Да, тут на самом деле холодно, — произнес он. Мы еще не уехали так далеко на север… Или тут так всегда, Льюис?

Льюис не ответил. Кейт увидела, что Анна с любопытством смотрит на него, и в тот же момент поняла, что не ощущает его в сети.

— Он заснул? — спросила она Анну.

— У него глаза открыты.

Казалось, сердцебиение Кейтлин участилось.

«Льюис?» — отправила она мысль именно ему.

Ничего.

— Что происходит? — спросила она вслух, когда Роб разомкнул объятья и наклонился к Льюису. У нее было плохое предчувствие, очень плохое. Что-то было не так. Воздух был не просто холодным, он был полон электрических потоков. А еще там был запах… запах, как из канализации.