Прюденс поднесла к глазам болтающийся на шнурке лорнет и посмотрела на приближающуюся Эстер.

— Да, это и в самом деле она. — Прюденс энергично замахала веером, подзывая подругу. — Интересно, нашла она для меня очередных клиентов? Теперь, когда ваше расследование закончено, пора найти для нас что-нибудь новенькое.

— Я бы немного отдохнул, — сказал Себастиан и прищурился. — Черт! Джереми идет.

— Где? Этот дурацкий лорнет такой неудобный. — Прюденс снова поднесла к глазам модную вещицу. Джереми пробивался к ним сквозь толпу. Видно было, что ему не терпится быстрее добраться до Себастиана. — Мне кажется, вы стали в глазах вашего кузена, как и в глазах Тревора, настоящим героем.

— У меня есть более интересные занятия, чем разыгрывать героя в глазах юнцов. — Себастиан осушил бокал с шампанским.

В это время к ним подошел Джереми.

— Добрый вечер, леди Эйнджелстоун. — Джереми изящно склонился над ручкой Прюденс.

— Добрый вечер, Джереми, — улыбнулась ему Прюденс.

Джереми перекинулся с Себастианом понимающим взглядом:

— Надеюсь, ты слышал, что Келинг уехал сегодня из Лондона?

— Да.

— Наверное, уже подплывает к континенту. — Мимо проходил лакей с подносом, уставленным бокалами с шампанским. Джереми взял бокал. — Очевидно, я должен быть доволен тем, что его выдворили из страны, но меня тем не менее не оставляет мысль о слишком малой цене, которую Келинг заплатил за злодейство.

— Поверь мне, Келингу скоро придется совсем несладко, — заметил Себастиан, — особенно когда он увидит, как его только что обретенное состояние очень быстро испаряется.

Прюденс спросила с удивлением:

— С чего бы его капиталу быстро испаряться? Полагаю, вы не тронете компанию, если он уедет из страны.

— Верно. — Себастиан холодно улыбнулся. — Но когда все узнают, что он уехал, а единственным владельцем фирмы остается ненормальный Блумфилд, акции очень быстро упадут в цене. Через несколько месяцев они не будут стоить ни гроша. Компания все равно обанкротится.

Джереми пристально взглянул на Себастиана:

— Я об этом не подумал. Значит, Келинг не сможет сохранить свое состояние? Ты это хочешь сказать?

— Лишь на самое короткое время. Слух о том, что теперь во главе компании стоит Блумфилд, наверняка подорвет к ней доверие кредиторов.

— Отлично! — Джереми удовлетворенно улыбнулся. — Так вот что ты имел в виду, когда говорил, что собираешься его уничтожить. Очень умный ход, позволь тебе заметить, Эйнджелстоун.

Прюденс гордо улыбнулась:

— Эйнджелстоуну в уме не откажешь. Себастиан подмигнул ей:

— Благодарю вас, моя дорогая. Джереми нахмурился:

— Интересно, догадывается ли Келинг о своей незавидной доле?

— Думаю, он очень скоро поймет, как сурово мы его наказали, — заметил Себастиан. — Банкиры, без сомнения, сообщат ему о том, что его состояние тает как снег.

Джереми озабоченно взглянул на Себастиана:

— Значит, ты считаешь, он попытается вернуться в Англию?

— Чтобы встретиться с толпой разъяренных кредиторов и перспективой быть брошенным в долговую тюрьму? — спросил Себастиан, — Очень сомневаюсь. Но если даже он попытается это сделать, мы с ним разберемся.

— Значит, все кончено.

— По-моему, да, — заключил Себастиан. Прюденс хмыкнула:

— Знали бы вы, какими глазами на вас все смотрят. Джереми усмехнулся:

— Догадываюсь. Люди не привыкли видеть дружескую болтовню Эйнджелстоуна со своим близким родственником. Кстати, я сказал матушке, что благодаря тебе меня теперь не арестуют за убийство.

Себастиан чуть не поперхнулся шампанским:

— Черт подери! Надеюсь, ты не стал ей всего рассказывать.

— Конечно же, нет, — серьезно ответил Джереми. — Она бы с ума сошла. Просто объяснил ей, что, зная о нашей вражде, убийца предпринял попытку сыграть на этом, чтобы замести следы.

— А что ты ей еще сказал? — зловеще прошептал Себастиан.

— Только то, что ты воспользовался своей властью, чтобы заставить полицейских с Боу-стрит не трогать меня.

— Хм…

В этот момент Прюденс заметила в толпе знакомую фигуру. Она опять подняла монокль:

— Если уж заговорили о миссис Флитвуд, так вот она, кстати, сама идет.

— Боже правый! — воскликнул Себастиан. — Неужели я обречен провести весь вечер в компании моих родственников?

— Я думаю, мама хочет извиниться перед тобой, — заверил его Джереми.

— Не сомневаюсь, что именно это она и намерена сделать. — Прюденс бросила на Себастиана предостерегающий взгляд. — Самое меньшее, что от вас требуется, Эйнджелстоун, — это быть полюбезнее.

Себастиан хмуро улыбнулся:

— Если тетя Друцилла и в самом деле принесет мне извинения, я съем свой собственный галстук.

Друцилла подошла к Себастиану и остановилась перед ним:

— Так вот вы где, Эйнджелстоун!

— Да, мадам, я здесь.

— Ведите себя прилично, — шепнула Прюденс.

Друцилла даже не удостоила ее взглядом. Она сверлила глазами Себастиана.

— Мой сын рассказал, что вы выполнили свой долг перед семьей, уладив дела, которые могли бы иметь весьма неприятные последствия.

В глазах Себастиана заплясали знакомые дьявольские искорки.

— Можете быть спокойны, мадам, Джереми в данный момент уже не грозит опасность быть повешенным.

— Надеюсь, что нет. В конце концов, он носит фамилию Флитвуд. А ни одного Флитвуда не подвергали смертной казни через повешение со времен Кромвеля. — Друцилла элегантным жестом сложила свой веер. — Кроме того, по словам Джереми, отнюдь не вы пытались подстроить, чтобы на него пало подозрение в убийстве двух человек.

— Джереми сказал вам это? — спросил Себастиан.

— Да.

— И вы ему поверили, мадам? Прюденс подтолкнула его локтем в бок, приветливо улыбаясь Друцилле:

— Эйнджелстоун шутит, мадам. Вы ведь знаете, у него очень необычное чувство юмора.

— Ох! — Себастиан осторожно пощупал ребра. — Но сейчас я не шучу, мадам, — процедил он сквозь зубы. Друцилла бросила на Прюденс испепеляющий взгляд:

— Право, моя дорогая, такой дурацкий спектакль не стоит разыгрывать в бальной зале.

— Я вовсе не играю, — пробормотала Прюденс, но тут увидела, что присутствующие оборачиваются в их сторону.

Гости явно ждали, что вот-вот разразится скандал. Себастиан уже открыл рот, готовясь дать тетке достойный отпор. Ну хотя бы кто-нибудь подошел к ним сейчас, взмолилась Прюденс. И спасение пришло в лице Эстер.

Увидев, что назревает ссора, Эстер сделала отчаянную попытку предотвратить ее. Бросив на Прюденс беспокойный взгляд, она с хорошо разыгранным изумлением повернулась к Друцилле.

— Добрый вечер, Друцилла, — сказала она. — Я не видела, что вы здесь. Как вы себя чувствуете сегодня?

— Великолепно, благодарю вас, Эстер. Я как раз хотела поговорить с Прюденс о ее платье.

— Оно просто очаровательно, не правда ли? — воодушевилась Эстер, довольная тем, что удалось найти безопасную тему. — Этот бледно-лиловый оттенок сейчас, знаете ли, в моде.

— Как будто сшито из тряпки, — проворчала Друцилла. — А все эти рюшечки смотрятся на ней просто нелепо. — Она сверлила Прюденс глазами. — Вижу, вы еще не нашли себе новую модистку.

Прюденс почувствовала, что краснеет. Она с мольбой взглянула на Себастиана, надеясь, что он придет ей на помощь. Тщетно.

— Да, мадам, у меня не было возможности. Но я собираюсь сделать это в самое ближайшее время.

— Ну, ничего не поделаешь, придется познакомить вас с моей, — величаво произнесла Друцилла. — Надеюсь, она сможет что-то с вами сотворить. Данные у вас, надо признать, неплохие.

У Прюденс упало сердце. Она заметила в глазах Себастиана веселый блеск, но попыталась выдавить из себя вежливую улыбку:

— Очень любезно с вашей стороны, мадам!..

— Кто-то же должен вами заняться. В конце концов, вы графиня Эйнджелстоун. Так что обучать вас, по всей видимости, придется мне. От жены главы семейства требуется знание определенных вещей.

— Да, конечно, — жалобно проговорила Прюденс.