— Ладно, а что Лила затеяла?

— Лила? — Что-то я в последнее время не поспеваю за событиями.

— Девушка твоя, волосы светлые, любит тебя из-за магического проклятия — ничего не напоминает?

Даника показывает мне эсэмэску от Лилы: «Приходи в кабинет испанского. Третий этаж. Срочно».

— Понятия не имею.

Достаю собственный мобильник, но там нет никаких сообщений.

— Погоди, понятия не имеешь, кто такая Лила?

Смеюсь в ответ на ее шутку, но тут есть и доля правды. Я помню Лилу четырнадцати летней девчонкой — и даже тогда она была для меня загадкой. Что говорить про сегодняшнюю Лилу, которая три года просидела взаперти в тесной клетке в обличье кошки, а потом полюбила меня из-за проклятия. Знаю ли я, кто она такая на самом деле?

Лила сидит на парте в пустом кабинете испанского и болтает ногами. Рядом на стуле обмяк Грег Хармсфорд. На нем черные очки, голова безвольно откинута назад — да он без сознания! По крайней мере, очень надеюсь, что не что-нибудь похуже. На столе стоят две открытые банки с кока-колой.

— Что ты натворила?

— Ой, привет, Кассель.

Она заливается румянцем и протягивает нам сложенный лист бумаги. Распечатка электронного письма. Беру его, но читать не тороплюсь.

Даника прокашливается и, вытаращив глаза, вопросительно кивает на тело Грега — мол, сделай же что-нибудь.

— Он мертв?

Я должен был спросить.

— Просто напоила его снотворным, — сообщает Лила будничным тоном.

В вечернем свете солнца ее волосы кажутся золотыми. На девушке белоснежная рубашка, в ушах блестят крошечные голубые сережки, которые так подходят к ее глазам. Как в Карни говорили: «И мухи не обидит». Совсем не похожа на преступницу, которая может запросто опоить снотворным одноклассника.

— Посмотрите, что я нашла у него в компьютере.

Приглядываюсь наконец к письму: чьи-то незнакомые электронные адреса. Написано, что «Уоллингфорд поддерживает клуб, в котором поощряют незаконную деятельность» и «дети-мастера открыто хвастаются магическими способностями». Наверное, это адреса родителей.

Хармсфорд и снимки приложил. Лила распечатала только первую страницу, но и так понятно, что фотографии сделаны с той злосчастной видеозаписи.

— Ого, — передаю бумажку Данике.

Не стоит, наверное, ей объяснять, что Лила наверняка поработала над Грегом — ведь как-то же она получила эти данные, причем как раз перед тем, как он утопил свой ноутбук. А еще, Харсмфорд сейчас без сознания, то есть спит, а значит, с его снами можно сотворить все, что угодно.

— Я его убью. — Даника страшно разозлилась — никогда ее такой не видел.

Лила глубоко вздыхает, а потом тихо говорит:

— Я во всем виновата.

— В смысле?

— Неважно. — Она качает головой, старательно избегая смотреть мне в глаза. — Как бы то ни было, я собираюсь все исправить. Мы с ним сквитаемся сполна и за видео, и за Рамирес. И за письмо тоже. У меня есть план.

— Какой?..

— Грег Хармсфорд вступит в клуб. — Лила спрыгивает с парты. — И придет сегодня на свою первую встречу. Если все получится — прямо сейчас. Во сне.

Глаза у нее лихорадочно блестят. Как же я скучал по такой Лиле, отчаянной, жестокой; по бесстрашной девчонке, которая всегда мною командовала, всегда и во всем брала верх. Смеюсь:

— Настоящая злодейка.

— Кассель, ты мне льстишь, — но комплимент ее порадовал.

— Не знаю, придет ли кто-нибудь на встречу. — Даника подходит к дверям и выглядывает в коридор. — Думаете, все поверят? У нас получится такое подстроить?

— Ну, — Лила достает из сумки крохотный серебристый фотоаппарат, — мы сделаем фотографии. И потом, история-то вполне обычная: в новостях постоянно рассказывают про притесняющих мастеров чиновников, у которых у самих магический дар. Поверят, куда денутся. Из-за той видеозаписи получится даже правдоподобнее.

— Думаю, нужно позвонить всем и устроить внеочередное собрание «Колдунов», — ухмыляюсь я.

Данике приходится умолять, но все равно на встречу соглашается прийти очень мало народу. Никто не хочет больше «светиться» в клубе: почти всех дразнят и донимают одноклассники, кое-кто даже жалуется, что родители некоторых учеников пытаются незаконно купить проклятие. Я их не виню — конечно же, они боятся.

Даника звонит и звонит, каждый раз произнося одну и ту же пылкую речь: мол, как важно держаться вместе. Лила периодически берет у нее телефон и обещает, что скучно точно не будет. Я пытаюсь усадить Хармсфорда прямо.

А это трудно: Грег не без сознания, просто спит, и во сне постоянно норовит повернуться поудобнее, корчит рожи, отталкивает меня. В парте отыскивается скотч и пара карандашей — с их помощью я сооружаю некое подобие каркаса. Теперь спереди кажется, что Хармсфорд немного ссутулился на стуле, голову держит почти прямо. Сначала парень недовольно стонет, когда я приклеиваю липкую ленту, но через минуту уже все в порядке.

— Молодец, — рассеянно хвалит меня Лила и пишет на доске «Встреча клуба «Колдуны».

— А сколько он еще так?.. — Даника тыкает спящего в плечо.

Грег поворачивается (все мои труды чуть не пошли прахом), и она приглушенно взвизгивает, в ужасе прикрыв рот рукой.

— Не знаю. Но после пробуждения, скорее всего, будет плохо себя чувствовать. Побочные эффекты, — раздраженно поясняет Лила. — Кассель, положи его руку на спинку стула, а то не очень естественно получилось.

— Надо позвать Сэма. В отличие от меня он специалист по спецэффектам.

— Нет, — Даника забирает у меня мобильник. — Ему мы звонить не будем.

— Но он...

— Нет.

Лила непонимающе переводит взгляд с меня на Данику, и я поясняю:

— Поругались.

— Понятно. — Она снова сосредотачивается на Греге. — Чего-то не хватает. Может, принести чего-нибудь съедобного? На обычных встречах мы ведь всегда что-то жуем. Даника, не сходишь к автомату за шоколадками? Кассель, посмотри, нет ли в мусорном ведре пустых пакетиков из-под чипсов? Для антуража. Я могу сбегать в магазин...

— Если Кассель пообещает не звонить Сэму, я сбегаю.

— Побожиться, может? — стону я.

Девушка смотрит укоризненно и выходит из класса, а я поворачиваюсь к Лиле, которая копается в сумке.

— А почему ты сказала, что виновата во всем?

Оглядывается на меня, потом снова на Грега.

— Времени мало, надо...

Но что именно надо, так и не договаривает. Вся покраснела и уставилась в пол.

— Расскажи. Можешь все мне рассказать.

— Ты уже и сам все знаешь. Я ревновала и повела себя ужасно глупо: увидела вас с Одри и пошла к Грегу. Флиртовала. Мерзкий поступок: знала же, что у него есть девушка. Но я не ожидала, как... как далеко все зайдет. Он спросил о тебе, спросил, встречаемся ли мы. Я сказала, вроде как да.

— Вроде как.

— Все было так запутано. — Она прикрывает глаза рукой. — Я не знала, что ответить. А когда он услышал это «вроде как», то немедленно принялся ко мне клеиться. А мне просто хотелось почувствовать... почувствовать что-нибудь другое.

— Я не...

Я этого не стою. Протягиваю руку и убираю у нее с лица выбившуюся прядь. Лила раздраженно качает головой.

— А на следующий день он принялся всем хвастать. Один его дружок даже открыто меня спросил. Так что я пошла к нему и сказала самое гадкое, что смогла придумать. Сказала, если не прекратит болтать, я всем расскажу, какой он ужасный любовник. Что у него член на червяка похож.

Я недоверчиво и отрывисто смеюсь, но Лила не улыбается, покраснела еще больше и по-прежнему смотрит в пол.

— А он в ответ: «Я же знаю, тебе понравилось». И я сказала...

Из коридора доносятся чьи-то голоса — наверное, ученики пришли на встречу, сейчас зайдут.

— Что ты ему сказала?

— Ты должен понять. Он ужасно разозлился. Просто ужасно. Думаю, именно поэтому и решил напакостить «Колдунам».

— Лила, что ты ему сказала?

— Я сказала... — Она зажмуривается и переходит на шепот: — Сказала, что, когда мы были вместе, я все время думала о тебе.