— Ко мне? — спросила пораженная Вивьен. — Что вы имеете в виду?

Доктор улыбнулся:

— Я знаком с Морганом пять лет, но впервые вижу его в таком состоянии из-за женщины.

— Если вы намекаете, что он влюблен в меня… — осторожно начала Вивьен.

— Не важно, на что я намекаю. Он любит вас. — Линли поднялся и подошел к двери. Прежде чем открыть ее, он добавил прозаическим тоном:

— Что из этого получится, полностью зависит от вас.

Линли нашел Гранта в бильярдной. Он сидел на стуле, уперев подбородок в руку, лежавшую на бортике обтянутого зеленым сукном стола. Другой рукой он перекатывал шары из слоновой кости, отправляя один за другим в угловые лузы с подвешенными к ним карманами из зеленой шелковой сетки. Не прерывая своего занятия, он спросил:

— Как она?

— Учитывая, через что ей пришлось пройти с ночи, когда ее выловили из реки, очень хорошо. На редкость жизнеспособная девушка.

Спазм, сжимавший горло. Гранта, прошел. Он доверял Линли, который излечил столько телесных и душевных недугов лондонских дам, что давно стал экспертом в этой области. Грант взял последний шар и, крутанув, точным движением послал его в лузу.

— Я мог бы привлечь вас к ответственности, Линли, — буркнул он. — Ваше молчание по поводу беременности настоящей Вивьен…

— Я был обязан молчать, — невозмутимо заявил доктор. — Мисс Дюваль недвусмысленно дала мне понять во время своего визита, что будущее ребенка, а может, и жизнь зависят от сохранения тайны. Вероятно, она несколько драматизировала ситуацию, но я был склонен ей поверить. Подтверждение беременности ее ничуть не обрадовало, и она удалилась с подозрительной поспешностью. Как будто боялась чего-то… или кого-то.

— Вам следовало сказать мне об этом раньше! — Грант поднялся и рассеяно запустил пальцы в короткие волосы. — Побойтесь Бога, ведь кто-то пытался убить ее! Беременность могла стать причиной покушения.

— Морган, — спокойно произнес доктор, — вы подумали, что станет с моей практикой, если я начну сообщать сведения о частной жизни моих пациенток без их ведома? Известно ли вам, сколько женщин вынуждены скрывать обстоятельства своей беременности по тем ли иным причинам?

— Могу себе представить, — с сардоническим видом бросил Грант.

В поисках убежища от заключенных по расчету, лишенных любви браков знатные лондонские дамы нередко заводили любовников. Прижитых таким образом детей им приходилось выдавать за законных отпрысков своих супругов. Надо было полагать, что популярный доктор Линли хранит немало секретов.

— Я понимаю, что такое конфиденциальные сведения, — сердито продолжил Грант. — Но не следует забывать, что настоящая Вивьен скорее всего жива и скрывается. Она беременна и определенно находится в опасности, так же как и девушка, которую вы видели сегодня. Поэтому, если Вивьен говорила что-нибудь еще в тот день, лучше вам рассказать об этом мне.

— Хорошо. Но прежде чем мы вернемся в библиотеку, я хотел бы дать вам совет. Это касается Вивьен… я имею в виду молодую особу, которая ожидает нас. Вполне понятно, что она не склонна обсуждать то, что произошло между вами, однако не думаю, что она чрезмерно страдает.

— А вы полагали, что, переспав со мной, она будет биться в истерике от страха? — язвительно поинтересовался Грант.

Доктор невесело улыбнулся:

— Вы напрасно иронизируете, Морган. Мне приходилось наносить визиты столь утонченным дамам, что они были не в силах произнести вслух такие низкие слова, как «живот» или «грудь». Некоторые из них не в силах заставить себя рассказать, что у них болит, поэтому я держу в ящике стола куклу, чтобы они могли указать часть тела, которая причиняет им беспокойство. Вы только подумайте, взрослые, замужние женщины! Порой мне кажется, что это не более чем притворство с претензией на деликатность, но бывают и такие экземпляры, которых шокирует все, связанное с сексом и физиологией.

— Вивьен не столь возвышенна, слава Господу.

— Вы правы, — ровным голосом отозвался доктор, — и тем не менее у нее могут быть тайные страхи и тревоги. И только вы — или следующий любовник — сможете ей помочь.

— Никаких любовников, — машинально заявил Грант, возмущенный подобным предположением. — Я единственный мужчина, который у нее будет.

— Как бы там ни было, для большинства женщин второй сексуальный опыт имеет большее значение, чем первый. Он либо укрепляет, либо рассеивает их страхи. По своему профессиональному опыту я знаю, что многие женщины, которые считаются холодными по природе, в действительности подверглись насилию со стороны мужей или любовников.

Грант смерил его свирепым взглядом:

— Я знаю, как доставить удовольствие женщине, Линли. Надеюсь, вы не собираетесь читать мне лекцию, основываясь на своем громадном опыте общения с противоположным полом?

Доктор внезапно рассмеялся:

— Пожалуй, в таком деле я могу всецело положиться на вас.

Вернувшись в библиотеку, они застали Вивьен возле книжного шкафа, заставленного внушительными томами по медицине и другим областям науки. Оторвавшись от тяжелых фолиантов с греческими и латинскими названиями, она посмотрела на Гранта, гадая, о чем они с Линли говорили. Грант недовольно хмурился.

Доктор энергично порылся в ящиках и картотеках и извлек тонкую пачку перевязанных тесемкой листков.

— Ага, вот они, — удовлетворенно сказал он, разложив листки на столе. Грант моментально оказался рядом. — Видите? — продолжил Линли, ткнув пальцем в один из листков. — Ничего особенного, кроме… — Он принялся перебирать страницы, как вдруг небольшой квадратик бумаги выскользнул из пачки и полетел на пол. Вивьен быстро подхватила его. Это было письмо, запечатанное коричневым воском, адресованное В. Дивейн, Уайт-Роуз-коттедж, Форест-Кросс, Суррей.

— Что это? — спросил Грант.

Вивьен молчала, уставившись на письмо. Что-то в надписи на конверте всколыхнуло ее спящую память. Губы ее приоткрылись, и она несколько раз беззвучно перечитала адрес.

— Я жду, Линли, — требовательно произнес Грант, прервав размышления Вивьен. Доктор пожал плечами:

— Боже правый, я совсем забыл о нем.

— Откуда оно взялось? — нетерпеливо осведомился Грант.

— Его оставила здесь мисс Дюваль в тот день, когда подтвердилась ее беременность. Как я уже говорил, она была очень расстроена и в спешке уронила сумочку. Содержимое рассыпалось, она сгребла его в кучу и запихнула назад. После ее ухода я обнаружил забытое письмо и для сохранности сунул его в ее папку, намереваясь вернуть его во время следующего визита.

— Вам не пришло в голову, что письмо может быть важным?

— Я занятой человек, Морган, — вызывающе заявил доктор, скрестив на груди руки. — У меня есть более важные дела, чем присматривать за корреспонденцией моих пациентов. Ну а теперь распечатайте это чертово письмо и прочитайте его.

Пока они выясняли отношения, Вивьен успела сломать печать. Развернув аккуратно сложенный листок, она увидела несколько строк, написанных витиеватым почерком. Какие-то слова были впопыхах вычеркнуты, отдельные буквы не закончены.

"Золотко мое!

Тебе не следует приезжать в город. Тут назревают проблемы, но нет ничего такого, с чем бы я не справилась. Я ненадолго уеду, чтобы уладить кое-какие незначительные дела, а затем приеду в Суррей. Скоро мы снова будем вместе.

Вивьен".

Вивьен продолжала смотреть на письмо, смутно ощущая, что Грант читает через плечо.

— Может, она собиралась послать его любовнику? — предположила она.

— Вероятно.

— Как вы думаете, она сейчас там? В Форест-Кроссе?

— Скоро узнаем. Я сегодня же отправлюсь туда, — сказал Грант. — Сразу же после того, как побываю с докладом у Кеннона на Боу-стрит.

— Я хотела бы поехать с вами.

— Мы не имеем представления, кто или что ожидает нас там. Здесь вам будет безопаснее.

— Но это несправедливо! — воскликнула Вивьен. — Если настоящая Вивьен в Суррее, я хочу с ней встретиться. Может, она объяснит, как я попала на ее место. Вдруг она даже знает, кто я такая. Я должна ехать с вами!