– Типа с паршивой овцы хоть шерсти клок, да, Петрушевич?

– Верно, Ашотик. Надо же как-то замаливать грехи.

– А если кто выжил, а, брат? – Ашот задал вопрос, над которым Дану меньше всего хотелось думать.

И действительно, что, если обнаружится раненый, но живой абориген с признаками заболевания – карбункулами с некрозами и отеками прилегающих тканей? И надо будет сделать ему искусственное дыхание?

Дана передернуло. Это жестоко, но лучше бы питерцы избавили всех местных от страданий. Пуля в голову – гуманный в данном случае вариант.

Форпост окружала стена из кольев, поверху опутанных ржавой колючкой, ныне большей частью пылающих. За стеной ютились десятка три домов-срубов, склады, пара колодцев, ветряк электростанции и церквушка. Ветряк, горящие лопасти которого медленно вращались, и церквушку, не тронутую огнем, доставщики увидели издалека. Прочее рассмотрели, пробравшись в Северный. Проломов в стене хватало, так что попасть в форпост проблемы не составило.

Ашот хотел скинуть ярко-желтый костюм, но Дан запретил – какая никакая, а защита. Тем более что везде валялись трупы – большей частью местные, но попадались и в форме.

– Есть кто живой?! – крикнул Дан.

Тишина в ответ. Только треск пламени.

Ашот склонился над погибшим бойцом.

– В левом нагрудном кармане должна быть аптечка, а в карманах на рукавах – перевязочные пакеты, две штуки. – Ашот вытащил из карманов трупа их содержимое. – Так и есть. Следовательно, моя догадка верна.

– Какая догадка? – Покашляв в кулак, Мариша окинула толстяка снисходительным взглядом. – Ты по положению трупа определил, что вояка ел на завтрак, обед и ужин?

Ашот проигнорировал подколку:

– Эти парни одеты в советскую униформу для мотострелковых частей образца тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года. Все совпадает в мелочах. В гранатной сумке две ручные гранаты с запалами. Обе почему-то учебные. Есть даже фляга на семьсот пятьдесят миллилитров. А в подсумках по три магазина к «калашу».

Последнее Дан уже выяснил самостоятельно, пополнив оскудевший боекомплект.

– Да, еще… Все обнаруженные трупы – рядовые. Ни сержанта, ни офицера. И это странно, не находишь, брат?

Дан пожал плечами. Одной странностью больше, другой меньше – какая разница?

– А тут у нас что?.. – Ашота заинтересовало еще одно тело в советской униформе.

А вот Дана волновали лишь трупы с признаками антракса. Они валялись тут и там, норовя попасть под ноги – внезапно выныривали из низко стелящегося дыма, стоило сделать шаг. Жаль, чемоданчик с лекарствами сгорел вместе с джипом. Дан слопал бы целую пачку таблеток – для профилактики.

Мариша подошла к толстяку и трупу, лежащему на спине. Из живота мертвеца торчали вилы – местные защищались как могли. В руках боец сжимал «калаш».

– Молодой совсем, симпатичный. Ему бы жить и… – Не договорив, Мариша отшатнулась.

– Ты чего?! – Дан встал между девушкой и трупом, словно тот мог причинить вред.

Труп открыл глаза и уставился на Дана с такой лютой ненавистью, что по спине побежали мурашки. Зарычав, «мертвец» вскинул автомат и даже успел нажать на спуск, но пули ушли в небо – Ашот врезал ногой по предплечью бойца, а потом, наклонившись, вырвал автомат.

Смертельно раненного затрясло, на губах его вспузырилась кровь, когда он попытался вырвать из живота вилы, пришпилившие его к земле.

Ашот присел на корточки рядом и, ласково улыбаясь – копируя манеру Гурбана, – спросил:

– Ты кто такой? Имя, часть? Кто вы все такие? Что здесь делаете? Зачем убили местных?

Но в ответ раздалось лишь рычание. А потом боец затих, глаза остекленели.

Толстяк тронул пальцем его горло:

– Пульса нет. Какой-то он неразговорчивый был. А что, если… – Ашот выдернул вилы. Носком ботинка перевернул покойника на живот. Затем кончиком ствола стянул с головы питерца каску – и доставщики дружно ахнули.

– Твою мать! – вырвалось у Дана.

– Как такое может быть, брат?!

На затылке мертвеца извивался слизень, обрывая связи с бездействующей ЦНС носителя.

– Это зомбак, сомнений нет. Но почему он в форме? – не унимался Ашот. – Как справился с оружием? И если он такой умный, то почему рычал только, не говорил?

Вопросов много, ответов нет.

– Слизень самый обычный. – Мариша деловито разглядывала паразита. – Не из тех, какими нас подключили к Братству.

Толстяка передернуло:

– И не вспоминай даже.

Даниле тоже стало не по себе.

– Это что же получается, брат? И слизни обычные, и зомбаки шагают строем и стреляют в нормальных людей?!

– Думаешь, весь тот отряд – зомбаки? – Все подумали, а Мариша спросила вслух.

Проверив еще пару трупов в форме, «варяги» убедились, что это так.

Ашот покачал головой:

– Неужто питерцы нашли способ управлять зомбаками? И, вооружив безмозглых тварей, отправили войной на Москву?

Дан мотнул головой. Слишком фантастичными казались домыслы друга. Одно точно: колонна зомбаков идет в сторону Москвы. Нужно сообщить Совету об увиденном, а там пусть Тихонов и прочие решают что почем.

Мариша задрала голову:

– Что это?!

Над горящим поселком нависла темная туча – то есть Дану показалось поначалу, что это туча, на самом же деле скопление водяных паров в воздухе было тут ни при чем.

– Да это же… – Ашот не договорил, на лице его заиграла радостная улыбка.

– «Георгий Победоносец», – закончила за него Мариша. – Ты на редкость догадливый для жиртреста.

Восстанавливая дирижабль Маркуса, Ашот и Ксю нарисовали на его бортах герб Москвы – всадника, пронзающего золотым копьем черного змия.

Толстяк покачал головой:

– Сочувствую Дану. После твоих объятий надо в бане париться, чтобы согреться.

Опять они за свое. Как же Дану надоели эти пикировки!..

– Нашли время и место.

– Ага, нашли нас! – Размахивая руками, Ашот заголосил: – Эй, вы там, наверху, принимайте своих!

А вот Данилу появление дирижабля насторожило. Слишком уж все это напоминало сказку. По щучьему велению, по моему хотению прилети-ка сюда цеппелин, забери меня и моих однокашников в Москву, а то у нас джип сгорел и пешком топать недосуг.

Ксю и Митричу поручили патрулирование воздушного пространства над острогом и примыкающими Территориями. Старик поначалу отказывался – мол, ему, офицеру-вертолетчику, негоже управлять «воздушным шариком», – а потом вошел во вкус, ведь он не сухопутная крыса, а гордый царь природы в небесах. Но зона их патрулирования значительно южнее. Как блондинка и Митрич здесь очутились?.. Все эти мысли мелькнули в голове Дана и сгинули – не до того стало.

Под прорезиненной «тучей» с гелием висела гондола, смахивающая на огромную пулю, – с заостренным носом и круглой кормой. По обе стороны кормы на решетчатых штангах располагались поршневые движки с винтами.

Люк на корме отворился, в проеме показался силуэт – надо понимать, это Ксю. Ашот сильнее замахал руками. И похоже, блондинка заметила его в дыму – из-за ярко-желтого костюма.

– Мы здесь!!! Мы здесь!!! – заорал толстяк, выбегая на ровную площадку перед церквушкой. Мариша и Дан рванули следом.

Ксю на миг спряталась в гондоле, а когда возникла вновь, в руках у нее что-то было, и это что-то она бросила вниз.

Метрах в пяти от Ашота брызнули в стороны осколки стекла, плеснули языки пламени, облизав стену культового сооружения. А потом упала вторая бомба; третья угодила в крест на куполе. Церквушка вмиг занялась.

От возмущения Мариша сжала кулачки.

Вообще-то бомбами назвать связки бутылок с коктейлем Молотова можно лишь с большой натяжкой – в них нет ни грамма тротила, динамита или мелинита. Но залитая в стеклотару смесь бензина, керосина и лигроина с запалом – тонкостенной ампулой с серной кислотой, сахарной пудрой и бертолетовой солью – ничуть не уступает напалмовым бомбам. Так вам скажет любой, на кого с небес падали эти бутылки, окатывая всё вокруг горящими брызгами.

– За мной! – скомандовал Дан.