Он не сомневался, что Офелия уступит его требованиям, учитывая достойное вознаграждение. Известие о незаконном использовании сада было ему только на руку. Лисандер хотел, чтобы она поняла — без его поддержки жизнь может стать очень трудной. Бизнесмен был убежден, что, как только он начнет оплачивать ее счета, она больше никогда не будет пачкать руки в земле.

Как человек, не привыкший к бездействию или к пустой трате времени, Лисандер дал команду своим юристам подготовить брачный контракт. Когда ему сообщили о просьбе Офелии встретиться, он нисколько не удивился. Но в тот момент он находился в Афинах, где у него были дела поважнее.

В Греции каждую свободную минуту Лисандер посвящал бизнесу. Работа помогала ему в решении проблем и успокаивала. Когда его одолевали тревожные мысли или досаждали переживания, Лисандер с головой погружался в работу. В день возвращения в Лондон он выиграл многомиллионную сделку, попав на первые полосы всех финансовых изданий, и отправил Анечке бриллиантовое ожерелье в качестве прощального подарка.

Сельская жизнь никогда не привлекала его, но идея провести уикенд в деревне, с Офелией манила своей новизной. Умом он понимал, что она — не его тип женщины, слишком любит спорить, маленького роста и странно одета. Но за две недели чрезмерно сексуальная Анечка так ему надоела, что эта перемена пойдет только на пользу, с удовольствием размышлял Лисандер. Он представил Офелию в обнаженном виде, распростертую на кровати с пологом, и почувствовал, как восстала его плоть.

Когда же он вспомнил, что кровать старая, а полог изрядно потрепан, сексуальные фантазии разбились вдребезги. Лисандер немедленно заказал новую кровать. Это будет потрясающий свадебный подарок.

Офелия поспешно вошла в лифт.

Чтобы попасть в Лондон в назначенное время, ей пришлось ехать самым ранним поездом. Она надела свой лучший наряд: пиджак из черной шерсти и простую серую юбку длиной до колена. Офелия с ужасом думала о предстоящем унижении. Конечно, Лисандер Метаксис устроит целое представление из ее визита. А она, к сожалению, вынуждена смириться — из-за сада. Хотя ей больше всего на свете хотелось объявить ему войну.

Только она сама знает, что значит для нее этот сад. Офелия создавала его на пустом месте, с любовью ухаживала за каждым цветком, кустом и деревом. Глэдис Стюарт не хватало теплоты для доброй девочки-подростка, потерявшей мать и сестру. Офелия находила утешение, работая в саду, наблюдая за сменой сезонов, и пришла к выводу, что растения надежнее и благодарнее людей.

В огромном здании из стекла, бетона и металла, где носились сотрудники и кипела работа, Офелия чувствовала себя как рыба, выброшенная на берег. Ее удивляло то внимание, с которым к ней отнеслись при простом упоминании имени Лисандера. Офелию доставили к нему в огромный офис, как посылку.

Он разговаривал по телефону на французском языке и выглядел очень элегантно в дорогом темном костюме в тонкую светлую полоску. Лисандер положил трубку и посмотрел на Офелию. Поначалу оживленный взгляд стал ледяным. У нее были исключительно красивые золотистые волосы, чистые голубые глаза и прекрасная фигура. Но старомодная мрачная одежда не украшала девушку, и Лисандер был недоволен, что она не привела себя в надлежащий вид.

— Из-за вашей несговорчивости мы потеряли неделю, — с каменным лицом медленно произнес он.

Офелия стояла в дальнем конце кабинета и, как могла, сдерживала себя, не реагируя на упреки.

— Дело не в моей несговорчивости... Мне требовалось время, чтобы обдумать ваше предложение. — Офелия покраснела, борясь с очередным приступом гнева. Он даже не предложил ей сесть! Стараясь сохранять спокойствие, она подошла к мягким диванам, полукругом стоявшим у высокого окна, и села без приглашения. — Я согласна на ваш план, — с достоинством объявила она.

— Значит, мы договорились?

— Ровно настолько, насколько это возможно.

— Но если вы не готовы вложить всю душу в это дело, тогда я не согласен.

Офелия почувствовала удивление и смятение, услышав такой неожиданный ответ.

— Я должен доверять вам, — подчеркнул Лисандер, — иначе ничего не получится.

Хотя Офелия поклялась себе не упоминать про сад до конца разговора, эти слова выбили ее из колеи.

— Учитывая, что вы не пустили меня в мой сад, доверять вам будет очень сложно!

Их взгляды встретились. Все ее тело откликнулось на неведомый призыв. Соски напряглись, а сердце отстукивало тяжелые удары. Офелия не могла понять, что с ней происходит, ведь она только что злилась на Лисандера!

— Я не пустил вас в свойсад. — В голосе Лисандера слышалось некоторое замешательство. — Но он будет открыт, как только мы закончим обсуждать детали нашего соглашения.

Сжав зубы, Офелия проглотила его ответ.

Он сказал правду, хотя она и не нравилась ей. Ее сад принадлежит Лисандеру. Но девушка не могла смириться с унижением — ведь ее заставили действовать против желания и наградили за согласие, обещав то, что она всегда и так считала своим.

— Какие детали?

— Вам придется подписать брачный контракт.

— Хорошо. — Офелию ни капли не удивило, что Лисандера в первую очередь беспокоит защита его огромного состояния. — Что еще?

— Я хочу нашу договоренность сохранить в секрете. Вы обсуждали это с кем-то?

— Нет. — Офелия подумала о Памеле и, скрестив пальцы, решила приврать.

— Я обратился за специальным разрешением, чтобы ускорить процесс. Мои юристы считают, что церковь Святой Марии рядом с «Мадригал-Корт» вполне подойдет. Я знаю, что это очень уединенное место.

— Это правда, — Офелию застигло врасплох такое предложение, — но вы говорили о гражданской церемонии.

— В городе невозможно зарегистрировать брак незаметно. Я ограждаю свою личную жизнь от любопытных глаз, но она все равно привлекает колоссальное внимание. Я хочу, чтобы пресса ничего не пронюхала. — В его голосе послышались металлические нотки.

Офелия сцепила руки и внимательно их изучала. Ее мнение здесь никого не интересовало.

Все подчинено его требованиям и его желаниям, и Лисандер уже все решил. Обсуждались не детали, а ее место в уже разработанной схеме. Лисандер решил сохранить их будущий статус супругов в глубоком секрете. И как ей себя вести: обидеться или вздохнуть с облегчением?

— Хотя гостей не будет, во всем остальном мы организуем самую настоящую свадьбу — на тот случай если впоследствии встанет вопрос о законности брака, — продолжил Лисандер.

— Давайте не будем употреблять слово «мы», поскольку мне не позволено даже рта раскрыть, — елейным голосом заметила Офелия.

Их отделял друг от друга только кофейный столик. Взгляд Лисандера задержался на опущенных ресницах и пухлых губах. Интересно, как ей удается излучать такую сексуальность без макияжа и провоцирующего наряда?

— Как пожелаете. На церемонию вы наденете подвенечное платье, и фотограф сделает снимки.

— Как мы будем жить? — напряженно спросила Офелия.

— Все просто. Несколько дней в месяц я стану проводить в «Мадригал-Корт», как правило уикенды.

— Мне кажется, вам там будет не очень удобно. — Офелия с трудом представляла себе, как Лисандер поселится в доме, где нет роскоши и удобств.

— Мои люди предпримут все необходимые меры, чтобы обеспечить наш с вами комфорт.

Офелия осмелилась посмотреть на него и, наткнувшись на металлический блеск его глаз, почувствовала, словно по ее телу прошел разряд электрического тока, зацепив каждый нерв, каждую клеточку. Она торопливо отвела взгляд, встала и прошлась по кабинету.

— Как вы считаете, нам долго придется притворяться?

— Самое большее — четырнадцать месяцев, — ответил Лисандер, давая ей понять, что вопрос тщательно изучен и установлен минимальный срок, который приемлем в данных обстоятельствах. — Но должен вас предупредить: если хоть слово о свадьбе просочится в печать, все изменится и брак перестанет быть фиктивным, понимаете?