— Вы — богатый человек. Уверена, Седрик продаст вам его сразу, как только сможет. — Офелия толкнула дверь в конце галереи.

— Я не готов ждать пять лет.

— Выбора нет. — Офелия подумала, что Лисандеру не мешает подождать того, чего он так хотел. Ему еще придется щедро вознаградить Седрика, чтобы тот отказался от своих планов перестройки. Ее кузен — очень жадный человек, который поспешит увеличить стоимость неожиданного наследства. Вот только как она сможет взять в аренду свой саду Седрика? У Офелии сжалось сердце.

— У нас есть выбор. — Нога Лисандера ступила на прогнившую половую доску, и, пробормотав проклятия, он шагнул назад.

— Я вас предупреждала. Пожалуйста, будьте осторожнее! Мне до сих пор удалось не сломать ни одной половицы.

В ее тоне Лисандер уловил скорее критику, чем беспокойство и извинение, и поэтому разозлился.

— Я мог пораниться.

— Сомневаюсь, что вы настолько хрупкий. Но вот потолку под нашими ногами почти пятьсот лет, — ядовито заметила Офелия.

Она показала ему спальни, запущенные холлы для приемов на первом этаже. Все, что Лисандер увидел, ему не понравилось: ветхость и запустение, громоздкая мебель Викторианской эпохи и жалкие остатки былого великолепия. Когда Офелия предложила ему прогуляться по поместью, он не выразил желания, и они вернулись в гостиную.

— Мы должны обсудить завещание. — У Лисандера была одна цель: получить немедленное согласие Офелии на все условия и вернуться в Лондон, не тратя свое драгоценное время и силы. — Мне нужен этот дом, и, хотя не в моих принципах поддаваться на шантаж, я готов жениться на вас, чтобы получить его.

Офелию ошеломило его признание, она посмотрела на Лисандера широко раскрытыми глазами. Ей никогда не приходило в голову, что такой богатый и влиятельный человек, как Лисандер Метаксис, будет готов жениться на незнакомке, лишь бы прибрать к рукам собственность. В конце концов, небольшое ожидание сроком в пять лет ему не повредит.

— Неужели вам так нужно это поместье?.. Вы шутите!

— Я говорю серьезно.

Офелия в недоумении покачала головой. Заколка, удерживавшая хвост на затылке, не выдержала, и волосы рассыпались по плечам. Офелия нетерпеливым жестом откинула их назад.

— Но в этом нет никакого смысла.

— Это имеет смысл для меня. — Лисандер наблюдал, как волна шелковистых прядей покрыла ее плечи.

Заметив его оценивающий взгляд, Офелия подошла к окну и нетерпеливо обернулась.

— Но вы можете подождать, когда Седрик продаст вам дом, или поискать какой-нибудь компромисс с юристами. Вы богаты и наверняка найдете способы и средства. Почему вы так спешите? Я знаю, что это поместье много веков принадлежало семье вашей матери. Оно действительно так много значит для вас?

— У меня есть свои причины личного характера, — высокомерно заявил Лисандер.

— Да, но предлагать пожениться так, словно это не имеет никакого значения...

— По существу, это и не будет иметь никакого значения. Потребуется лишь скромная гражданская церемония, — перебил ее Лисандер. — Для меня это самый простой и самый практичный способ получить «Мадригал-Корт». Здание в ужасном состоянии. Вы думаете, оно сможет простоять еще пять лет? Я немедленно привлеку команду архитекторов и строителей для восстановительных работ.

Офелия боролась с растущим негодованием. Как смеет Метаксис предлагать ей пожениться исключительно ради получения поместья? Неужели он лишен всякой чувствительности? Офелия с детства знала печальную историю о том, как переживала ее мать, когда Аристид Метаксис бросил ее у алтаря. Когда Кэти выпивала рюмку-другую, она бесконечно рассказывала о своем разбитом сердце. Мать Офелии вышла замуж за другого мужчину, но Аристид Метаксис стал любовью всей ее жизни. Это в конечном счете разрушило и ее брак, и все отношения, которые у нее были позже.

— Нет смысла говорить об этом, потому что я не готова рассматривать никакую форму замужества. — Офелия старалась говорить убедительно.

— Почему? — Лисандер смотрел на нее в упор, из-под черных ресниц холодно блестели глаза.

— Это неуместно. — Офелия старалась сохранять достоинство и сдерживать эмоции, чтобы не вызвать его презрение. Стыд нынче не в моде, и, конечно, Лисандер не испытывал вины за то, как его отец поступил с матерью Офелии. — Я не могу сделать это.

— Я уверен, можете. — Лисандер язвительно улыбнулся. — Финансовое вознаграждение будет щедрым.

Офелия побледнела. Пачка банкнот в заднем кармане брюк словно жгла ей кожу.

— Я совершила ошибку, приняв от вас деньги. — Она достала пачку и со звучным хлопком положила ее на стол перед собой. — Возьмите их. Пусть я бедная, но разницу между хорошим и плохим знаю.

— Вы рассуждаете, как ребенок.

Голубые глаза Офелии негодующе вспыхнули. Она гордо вздернула подбородок:

— Вероятно, для вас это звучит глупо и простовато, но я живу именно так. И пусть я не всегда поступаю согласно своим идеалам, но, совершив ошибку, не стыжусь признать это!

— Идеалы хороши, когда вам это по карману. — В его глазах сквозила насмешка, и Офелия почувствовала еще большую враждебность. — Если я уйду, вы не получите свою долю наследства и погрязнете в долгах. Соглашайтесь на мои условия, и деньги никогда больше не будут для вас проблемой. Я великодушен к тем, кто меня радует.

Лисандер остался равнодушен к ее словам о жизненных идеалах. Он был уверен, что она всего лишь хочет повысить цену за свое согласие. В конце концов, деньги для уплаты налога Офелия взяла без колебаний. Все, что Лисандер хотел узнать, стало ему ясно.

— К сожалению, у меня нет ни малейшего желания радовать вас! — Внутри у Офелии все закипело, как гейзер.

— Думаю, мы оба знаем, что я без особых усилий смогу убедить вас в ином. — Лисандер хрипло рассмеялся, не сводя с нее глаз.

Офелию возмутили его слова, однако этот хриплый смех вызвал сладкую дрожь в позвоночнике. Даже его оскорбительное высокомерие обладало необычайной сексуальной мощью, но при этом, как кислота, обжигало ее гордость и усиливало гнев.

— Не сможете. Главная причина состоит в том, что вы мне не нравитесь! В любом случае я не могу так легко согласиться на брак или...

— Нравлюсь я вам или нет, не должно иметь никакого значения для вашего решения, — прервал ее Лисандер. — Подумайте сами. Брак станет деловым соглашением с взаимной выгодой. Вам нужны деньги, а я хочу получить это поместье.

— Но я не собираюсь играть в игры бабушки или в ваши, и мне действительно не нужны деньги Метаксисов! — Офелия уже не могла скрыть свою неприязнь. — У вас не получится купить меня. Пусть я долго буду расплачиваться по этим счетам, но зато смогу высоко держать голову, потому что у меня есть принципы.

Ни один мускул не дрогнул на худощавом загорелом лице Лисандера, но атмосфера накалялась.

— Я не терплю оскорблений.

— Я вас не оскорбляю, только подчеркиваю, что вам не свойственно сомневаться, — горячо заспорила Офелия. — Ваши желания всегда будут иметь для вас первостепенное значение. Но вы же — Метаксис, поэтому не стоит удивляться.

— Я горжусь своим именем, а вас это, похоже, задевает. — Во взгляде его холодных глаз читался вызов.

Ледяное спокойствие этого человека пугало Офелию. Сердце гулко стучало в груди. Лисандер был упрямым и несговорчивым, совсем непохожим на своего легкомысленного отца. Почему она должна позволять манипулировать собой? Все это время она исправно исполняла обязанности внучки, но теперь настал момент вернуться к собственной жизни и вздохнуть свободно.

— Нам больше нечего сказать друг другу. — Офелия направилась к двери и открыла ее, приглашая Лисандера выйти.

— Я не люблю, когда меня дурачат.

— Вам просто не нравится слово «нет». — Офелия была уверена, что это слово он вообще не слышал или не замечал.

— У вас сложилось предвзятое мнение о моей семье.

— Немного... Простите, ничего не могу с собой поделать. — Офелия покраснела от досады.

— Почему вы позволяете событиям, которые случились более тридцати лет назад, влиять на нашу ситуацию? То, что тогда произошло, нас не касается.