Василий повернул голову. Да, рядом с ним, спрятавшись под мехами, лежала она. Именно она согрела его теплом своего тела. И только сейчас Василий ощутил, насколько тут холодно. Глубоко вздохнув, он нырнул назад в меховую постель, хотя при воспоминаниях о том, где он взял эти меха, его передернуло. Тем не менее мысли его неслись с огромной скоростью, восстанавливая события предыдущего дня. Поход в подземный город, ужасные скульптуры, спасение Катерины… Дальше он помнил лишь обрывочные фрагменты, и то весьма смутно. Однако ему все удалось, они выжили. Правда, без воды и еды это ненадолго. Только сейчас он почувствовал, насколько хочет пить. Однако силой воли придушил приступ жажды… и покосился на спящую девушку, точнее, на пару шуб, под которыми она спала. Было ли что-то между ними? Скорее всего, нет. Во всяком случае, Василий вчера был не в том состоянии. Он даже не помнил, как нашел нишу и как они устроили это «лежбище». Нет, между ними определенно ничего не было…

Катерина! Девушка спала, с головой укутавшись под меховым «пледом». Василий инстинктивно отодвинулся чуть подальше. Нет, между ними ничего не было и быть не могло, хоть Катерина и была наполовину обнажена, и спали они вместе, свернувшись калачиками в объятиях друг друга… Кто есть по своей сути Катерина Ганская? Враг народа. Человек, сознавшийся в своих преступлениях против советской власти и приговоренный к расстрелу. И что бы там Григорий Арсеньевич не говорил, классовый враг — это классовый враг. Хотя сам Григорий Арсеньевич… И недаром же к Катерине была приставлена комиссар. Кстати, где товарищ Кошкина? Ее трупа в центральном зале у подъемников Василий не видел… Хотя что там говорила Катерина? Комиссара и Троицкого немцы отвезли вниз…

Тогда автоматически вставал следующий вопрос: что делать? Возвращаться на базу? Это означало бы добровольно отдаться в руки немцев. Но и торчать в каменном лабиринте смысла не было. К тому же партия поставила перед Василием вполне определенную задачу, а сейчас… Да, он спасся, но враги — а в том, что вчерашние союзники теперь его злейшие враги, Василий не сомневался — захватили то, что он должен был охранять и беречь для своей родины. Приказ не выполнен. Значит… Значит, нужно идти дальше. Спуститься вниз и посмотреть, что там происходит… и в случае необходимости уничтожить находки. Правда, каким образом он смог бы осуществить столь масштабную акцию, Василий не подозревал. Динамита или хотя бы простой взрывчатки у него не было.

И еще интересно, сколько времени он спал? В любом случае нужно было действовать, а не прохлаждаться.

— Эй? — позвал он, поворачиваясь в сторону Катерины. — Пора вставать! С добрым утром.

— Утро добрым не бывает, — потягиваясь, ответила девушка, потом из-под шубы показалось ее заспанное лицо. — Ну что, пришел в себя? Все в порядке?

Василий кивнул. И на минуту замер, залюбовавшись. Каким бы врагом народа не была Катерина, в этот миг в тусклых отблесках догорающего факела она выглядела настоящей красавицей. Словно за время сна с ней произошло перерождение, и не было ни заключения в камере смертников там, в далеком Ленинграде, ни пыток. Она была прекрасна. А может, всему виной игра теней и чересчур разыгравшееся воображение Василия?

— Пора вставать! Нас ждут великие дела.

И глядя на Катерину, он еще раз задумался о том, было ли что-то между ними, и как случившееся повлияет на их дальнейшие отношения. Правда, Василий отлично понимал, что случившееся может быть истолковано совершенно по-иному. Тем не менее обо всем этом можно подумать и потом, сейчас самое важное выполнить приказ.

На сборы ушло всего несколько минут, однако Василий не спешил. Мало ли что случится, быть может, ему придется еще раз вернуться в эту нишу — никогда ничего заранее сказать нельзя… Правда, была еще одна проблема.

— Ты не помнишь, откуда мы пришли? — спросил Василий.

Девушка отрицательно покачала головой. Положение явно осложнялось.

— Я так, на всякий случай спросил, — добавил Василий. Вот только этого не хватало — заблудиться в каменном лабиринте. Он попытался сосредоточиться, как можно подробнее вспомнить, как все было… Но его воспоминания были обрывочны, и чего он уж точно не помнил, так это в какой из туннелей завернул, когда уходил из зала. Кстати, а почему фашисты не поставили часовых у подъемников? Или были лишком уверены в своей безопасности? Странно…

— Нам туда, — неожиданно объявила Катерина, решительно махнув рукой.

— Откуда ты знаешь?

Она пожала плечами.

— Знаю и все… Кстати, это последний факел, так что стоит поспешить.

Василий согласно кивнул, поправил шубу, которая была ему на пару размеров велика, и пошел, освещая дорогу факелом в указанном девушкой направлении. Он не сомневался, что зал где-то поблизости. Не могли они отойти далеко. Да и странно было уже то, что немцы после мясорубки, которую он им устроил, не слишком искали его.

Однако коридор сменялся коридором, все похожие друг на друга, как две капли воды, но зала с подъемниками не было. Несколько раз они выходили на развилки, и Катерина всякий раз без малейшего колебания указывала нужное направление. Вскоре Василий начал сомневаться, с подозрением поглядывая на свою спутницу. Он даже попытался высветить путеводную линию, но все его усилия оказались напрасны. То ли нужен был другой рост, чтобы ее увидеть, то ли ее тут и вовсе не было. Наконец не выдержав, он спросил:

— Ты уверена, что мы идем в нужном направлении?

— Да, — ответила Катерина.

— Откуда ты знаешь?

— Я чувствую.

— Чувствуешь?! — взорвался Василий. — Ты чувствуешь! Да что ты вообще знаешь об этом лабиринте?.. Она чувствует!.. Вот я не чувствую, я знаю — мы заблудились и будем бродить тут до конца наших дней…

— Не злись, — голос Катерины был спокойным, вкрадчивым, словно она беседовала с капризничавшим ребенком. — Мы уже совсем рядом, пойдем… — и она отправились дальше.

Василию ничего не оставалось, как последовать за ней. Он ведь и сам не знал, куда идти, а так у них хоть была какая-то цель. Впрочем, если цель оказалась бы неверной, имелся «виноватый».

— Подожди, — неожиданно позвала Катерина. — Не туда.

Василий остановился, он шел чуть впереди. С удивлением он огляделся, подняв едва тлеющий факел над головой, — вроде не было никаких развилок.

— Сюда, — продолжала Катерина, показывая на узкую темную нишу.

— Не понял… — с вызовом протянул Василий. «Она что, спятила?.. Вполне возможно, после всех этих „приключений“».

— Ну ты же хотел спуститься вниз, так?

— Для начала добраться до зала с базовым лагерем и подъемниками.

— А потом спуститься вниз?

Василий кивнул.

— Предположим.

— Вот я и решила, что в зал возвращаться, а тем более спускаться на подъемниках опасно. Их наверняка охраняют.

— Ну?

— Здесь лестница, — Катерина кивнула в сторону темной ниши. — И уж о ней немцы точно ничего не знают.

Василий подошел, заглянул в нишу. Там и в самом деле была лестница — крутая винтовая лестница, уходящая во тьму.

— Откуда ты узнала о ней? — вновь повернулся он к Катерине.

Девушка пожала плечами.

— Не знаю… Просто я была уверена, что она здесь. Так оно и вышло.

— Вещий сон?

— Может быть… Не знаю…

— Знаю… не знаю, — передразнил ее Василий и на мгновение задумался. Вещие сны… Грезы наяву. Все это было в духе Ктулху. Но стоит ли доверять спящему Древнему? Вряд ли он захочет просто так помочь. Все, что узнал Василий об этом странном божестве за последние пару месяцев, говорило о том, что людям он помогать не станет. Скорее всего, он ведет свою игру. Вот только какую? Что ему надо?

Факел моргнул и едва не потух. Сколько у них осталось времени? Полчаса, не больше. Ну хорошо, спустятся они вниз и станут блуждать там в темноте, по таким же холодным, каменным коридорам. Впрочем, особого выбора у них не было.

— Ладно, пойдем, — неожиданно сам для себя выдавил Василий. И, положив руку на стену, стал осторожно спускаться. Катерина последовала за ним.