— Как я говорил, — сказал доктор Рафаэль, указывая на полупустые полки и ассистентов, которые оборачивали и упаковывали книги в ящики, расставленные по всему атенеуму, — у нас мало времени. Скоро все наши ресурсы будут собраны и отправлены в деревни, где будут в безопасности. Это единственный способ — так мы защищаем себя от непредвиденных обстоятельств, которые могут возникнуть в будущем. Но переезжать приходится в самое неподходящее время. Нашу работу нельзя отложить на потом, когда кончится война. Мы обязательно должны принять решение сейчас.

Серьезным голосом он продолжал:

— Я не верю, что мы не сможем защититься. Все указывает на то, что мы готовы к любым предстоящим сражениям. Но нам следует подготовиться к худшему. Если мы промедлим, то окажемся в окружении.

— Взгляните на карту, профессор, — сказал член совета по имени Владимир, молодой ученый, приехавший в Париж из секретной Академии ангелологии в Ленинграде.

Я знала только, как его зовут. Он был веселый и красивый, со светло-голубыми глазами и гибким телом. Спокойный и уверенный, он выглядел старше своих лет, хотя ему было не больше девятнадцати.

— Похоже, мы уже окружены, — сказал он.

— Есть известное различие между интригами держав Оси и наших врагов, — сказал доктор Леви-Франш. — Земные опасности ничто по сравнению с опасностями, исходящими от наших духовных врагов.

— Мы должны быть готовы бросить вызов и тем и другим, — ответил Владимир.

— Верно, — подтвердила доктор Серафина. — А для этого необходимо утроить наши усилия, чтобы найти и уничтожить лиру.

Заявление доктора Серафины было встречено молчанием. Члены совета не знали, что ответить на такое смелое утверждение.

— Вы знаете, что я думаю об этом, — сказал доктор Рафаэль. — Остается лишь надеяться на успех команды, которую мы пошлем в горы.

Монахиня обвела взглядом членов совета.

— Область, которую предлагает исследовать доктор Рафаэль, слишком велика, поэтому без точных координат не обойтись, — сказала она. — Перед экспедицией необходимо нанести на карту точное местоположение ущелья.

— При достаточном количестве средств, — сказала доктор Серафина, — возможно все. Наша американская благотворительница оказала щедрую помощь.

— И оборудование из родового имения Кюри будет именно таким, каким нужно, — добавил доктор Рафаэль.

— Давайте рассмотрим факты, — предложил доктор Леви-Франш, скептически относящийся к проекту. — Насколько велика область, о которой идет речь?

— Фракия была частью Восточной Римской империи, позднее ее называли Византией. Сейчас на этой территории находятся Турция, Греция и Болгария, — пояснил доктор Рафаэль. — В десятом веке во Фракии произошли большие территориальные изменения, но благодаря отчету преподобного Клематиса о его экспедиции мы можем несколько сузить область поиска. Известно, что Клематис родился в городе Смолян в сердце горной цепи Родопы, в Болгарии. Клематис писал, что во время экспедиции проезжал по земле, где родился. Таким образом, можно ограничиться северной Фракией.

— Это, как правильно заметила коллега, огромная область, — сказал доктор Леви-Франш. — Вы считаете, что мы можем исследовать ее, не будучи обнаруженными? Даже имея неограниченные средства и тысячу агентов, мы будем годами, если не десятилетиями, лишь царапать поверхность, уже не говоря о том, чтобы проникнуть внутрь. У нас недостаточно денег и рабочих.

— В добровольцах для миссии недостатка не будет, — заверил Владимир.

— Важно помнить, — сказала доктор Серафина, — что опасность войны не только в том, что могут быть уничтожены тексты и само здание академии. Мы можем потерять гораздо больше, если будут обнародованы подробности о пещере и скрытом в ней сокровище.

— Возможно, — согласилась монахиня. — Но наши враги не спускают глаз с гор.

— Это правда, — подтвердил Владимир. — И именно поэтому нам следует взяться за дело не откладывая.

— Но почему именно сейчас? — возразил доктор Леви-Франш, понижая голос. — Мы разыскали и спрятали кое-какие божественные инструменты, пока не минет опасность. Отчего бы нам не дождаться конца войны?

— Нацисты разместили свои группы по всей области, — пояснила доктор Серафина. — Они обожают древние артефакты, особенно те, которые имеют мифологическое значение для их режима, а нефилимы обязательно воспользуются возможностью заполучить в свои руки такой действенный инструмент.

— Силы лиры печально известны, — сказал Владимир. — Из всех божественных инструментов это единственный, использование которого может привести к бедствиям. Возможно, его разрушительная сила ужаснее всего, что могут сделать нацисты. Но с другой стороны, инструмент слишком ценен, чтобы его потерять. Вам, как и мне, известно, что нефилимы всегда жаждали обладать лирой.

— Но ведь очевидно, — встревожился доктор Леви-Франш, — что нефилимы будут следовать за нами при любой попытке найти лиру. Если же нам повезет и лиру удастся обнаружить, никто не знает, что случится с тем, кто станет ее обладателем. Это опасно. А еще хуже, если ее у нас отнимут. Любая наша попытка может помочь нашим врагам. И тогда на нас ляжет ответственность за ужасы, которые вызовет музыка лиры.

— Возможно, — сказала монахиня, поерзав на стуле, — она не столь могущественна, как вы думаете. Никто никогда ее не видел. Об ужасе, который она вызывает, говорится только в языческих мифах. Может быть, зло, которое причиняет лира, всего лишь легенда.

Пока ангелологи обдумывали услышанное, доктор Рафаэль сказал:

— Таким образом, мы столкнулись с выбором — действовать или бездействовать.

— Опрометчивое действие хуже мудрой сдержанности, — проговорил доктор Леви-Франш.

Мне никак не мог понравиться столь высокопарный и самоуверенный ответ, вовсе не похожий на серьезные попытки моих профессоров убеждать и доказывать.

— В нашем случае, — ответил доктор Рафаэль, все больше возбуждаясь, — гораздо более опрометчиво бездействовать. Наша пассивность будет иметь ужасные последствия.

— Именно поэтому надо действовать сейчас, — сказал Владимир. — Только мы можем найти и защитить лиру.

— Если мне будет позволено перебить вас, — мягко сказала доктор Серафина, — я бы хотела сделать предложение.

Подойдя к нам с Габриэллой, доктор Серафина продолжила:

— Многие из вас уже знакомы с ними, а остальным я бы хотела представить наших самых талантливых молодых ангелологов. Габриэлла и Селестин работали со мной, они каталогизировали тексты и расшифровывали примечания. Я считаю их работу очень полезной. Внимание, с каким они отнеслись к мельчайшим частям нашей коллекции, и информация, которую они тщательно извлекли из исторических бумаг, подали доктору Рафаэлю и мне идею о том, как действовать при таком важном стечении обстоятельств.

— Многим из вас известно, — сказал доктор Рафаэль, — что в дополнение к нашим обязанностям в академии мы с доктором Серафиной работали в частных проектах, в том числе пытались с большей точностью определить местоположение пещеры. Мы собрали множество дополнительных сведений и научных данных, на которые раньше не обращали внимания.

Я взглянула на Габриэллу, надеясь найти в ней поддержку, но она отвернулась, надменная, как всегда. Доктор Серафина никогда не говорила со мной ни о лире, ни о том, что ее надо спасти от врагов, а Габриэлла, похоже, все это знала. Я немедленно начала мучиться ревностью.

— Когда мы поняли, что грядущая война может уничтожить нашу работу, — сказала доктор Серафина, — мы решили удостовериться, что наши бумаги будут в целости и сохранности независимо от того, что случится. Поэтому мы попросили Габриэллу и Селестин помочь нам в сортировке и сохранении документов об исследовании. Они начали несколько месяцев назад. Сбор фактов — тяжелая черная работа, но они выказали мастерство и решимость закончить проект до переезда. Их успехи взволновали нас. Они терпеливо отнеслись к тому, что для нас простая конторская работа, и их усердие привело к превосходным результатам. Данные были невероятно полезны, мы просмотрели огромное количество информации, скрытой многие десятилетия.