— Я хотел подарить тебе что-нибудь, что подходило бы к твоим глазам, — сказал он, убирая назад ее волосы. — Тебе нравится?

Драгоценные камни сверкали при каждом ее движении, придавая еще больше яркости ее глазам. Сколько стоит такой комплект? Она даже боялась предположить. А если она его примет, ей это дорого обойдется.

— Они очень красивые, — призналась Маккензи, — но дело не в этом.

— Как раз в этом, — возразил Данте, положив руки ей на плечи и наклонившись, чтобы поцеловать ее в шею. — Ты моя любовница. Почему я не могу немного тебя побаловать? Особенно после того, как ты спасла очень важную для меня сделку.

От его прикосновений у нее внутри началось разливаться тепло, однако его слова подействовали на девушку как ушат холодной воды. Значит, украшения — плата за оказанные услуги?

Это неправильно! Такой подарок должен быть свидетельством любви. В противном случае он утрачивал ценность.

Да, она согласилась стать любовницей Данте Карраццо, но не нуждалась в вознаграждении.

— Данте, они очень красивые, — призналась она и увидела, как его глаза победоносно засверкали. — Но я не могу их принять. Я согласилась на эту сделку не для того, чтобы ты забрасывал меня подарками. Если тебе вдруг вздумалось стать великодушным, есть кое-что другое, чего мне хотелось бы гораздо больше. — Отстранившись, она сняла серьги и подвеску и положила их обратно в коробочку.

Данте наблюдал за ней в зеркало. Его лицо вновь приняло привычное суровое выражение.

— И что это все значит? — спокойным тоном спросил он, однако Маккензи чувствовала, что надвигается буря.

— Ты прекрасно знаешь, почему я здесь. Ты обещал мне подумать насчет будущего «Эштон Хауса».

Обернувшись, Данте указал на футляр у нее в руках.

— И это запрещает мне делать тебе подарки?

— Это означает, что меня нельзя купить с помощью утешительных призов.

— Думаешь, я пытаюсь тебя купить?

— А разве это не так? Послушай, Данте, для меня важно спасти «Эштон Хаус», а не получать в подарок бесполезные безделушки за то, что я с тобой сплю.

— Бесполезные безделушки. — Его голос был холодным как лед, когда он отнял у нее футляр с украшениями и положил на поднос.

— Тогда, может, скажешь, приблизился ли ты к принятию решения… — осторожно произнесла она.

— Нет.

— Не приблизился или не скажешь?

— Когда я приму решение, я дам тебе знать. А сейчас ешь завтрак, пока он не остыл.

Вряд ли он станет таким холодным, как взгляд Данте, которым он пронзил ее только что.

Маккензи молча ковыряла вилкой в тарелке. У нее пропал аппетит, и еда казалась ей безвкусной. Данте потягивал кофе, гордый и неприступный как скала. Он сам навязал ей условия сделки, но, казалось, был возмущен тем, что она посмела ему об этом напомнить.

Пусть привыкает. В ближайшее время она будет часто напоминать ему об этом.

Утренние тучи рассеялись, и вода оклендской бухты Вайтемата искрилась в лучах полуденного солнца. Мимо то и дело на большой скорости проплывали моторные лодки, и Маккензи, стоя на открытой палубе яхты, наслаждалась порывами свежего ветра и видом белых брызг. Неудивительно, что Окленд называют городом парусов, думала она, оглядывая оживленную гавань, полную всевозможных судов.

Когда немного похолодало, Кристин и Маккензи прошли в каюту с деревянным полом и удобной мягкой мебелью.

Данте стоял рядом с Куинном у штурвала и внимательно его слушал. Время от времени до Маккензи сквозь рев моторов доносились отдельные слова, и она поняла, что они говорили о судостроении. Данте определенно не терял времени даром и рассчитывал как можно скорее получить прибыль от своих последних инвестиций. Неподалеку от них стоял Эдриан, делая вид, что с интересом следит за их разговором, но его жесты и хмурое лицо говорили обратное.

Вскоре они сошли на песчаный берег одного из островков бухты и отправились к площадке для пикников, находившейся неподалеку от пляжа.

— Должен сказать, Данте, — произнес Куинн, когда они сели за стол, — я очень удивился, когда вы мне позвонили сегодня утром. Я знал, вы не из тех, кто так просто уступает, и, честно признаюсь, не ожидал, что вы сделаете мне такое предложение. Я думал, вы не пожелаете заниматься модернизацией судостроительного бизнеса.

Откинувшись на спинку стула, Данте посмотрел на Маккензи. Хотя он был в темных очках и напряжение, установившееся между ними после утренней размолвки, никуда не исчезло, его близость по-прежнему действовала на нее гипнотически.

— Сначала я тоже так думал, но что-то не давало мне покоя.

Эдриан еще больше нахмурился, в то время как Куинн перехватил взгляд Данте и озорно подмигнул Маккензи.

— Скажите мне, Маккензи, кто вы по образованию? Учитывая ваш интерес к этому делу, полагаю, вы имеете какое-то отношение к недвижимости или строительству.

— Маккензи работала менеджером в отеле в Аделаиде, — ответил за нее Данте.

Девушка улыбнулась, хотя и была возмущена его поведением. Да, он был ее любовником, но это не давало ему права говорить за нее.

— Это правда. Хотя в данный момент я без работы, не так ли, Данте? — Она обратилась к Кристин, не давая ему возможности ответить: — Это действительно был хороший отель в Холмах Аделаиды, под названием «Эштон Хаус». Возможно, вы слышали о нем.

— О, я его знаю, — воскликнула Кристин. — Помнишь, Стюарт? Мы были там на праздновании свадьбы Джона Грува несколько лет назад. Потрясающее место!

Куинн кивнул и широко улыбнулся.

— Конечно, помню. Действительно, место замечательное. Там очень живописные пейзажи.

Заметив, как напрягся Данте, Маккензи улыбнулась в ответ.

— Я провела в отеле три чудесных года, — сказала она, надеясь, что до него дойдет смысл ее слов, — а до этого два года проработала в фирме, которая превращала ветхие здания в конкурентоспособную недвижимость.

— А-а, — произнес Куинн. — Это многое объясняет. Учитывая то, что сейчас вы без работы, дайте мне знать, если снова захотите работать в этой сфере. Здесь, в Окленде, у меня есть несколько партнеров, которые по достоинству оценили бы ваши таланты.

— Спасибо, я вам очень признательна за это предложение.

— Не думаю, что у нее найдется свободное время, — вставил Данте. — В ближайшем будущем Маккензи будет помогать мне в работе над несколькими моими проектами.

Неужели? Маккензи удивленно посмотрела на него, радуясь, что на ней темные очки. Эдриан фыркнул и повернулся лицом к морю.

Куинн рассмеялся.

— Мне следовало догадаться, что вы подсуетились первым. А теперь давайте все-таки насладимся ленчем.

Мистер и миссис Куинн оказались гостеприимными хозяевами. И ленч был совершенно не похож на вчерашний напряженный ужин. Благодаря вкусной еде, солнечной погоде и интересной беседе следующие два часа пролетели незаметно. Затем, когда мужчины за чашкой кофе завели разговор о яхтах, Маккензи решила прогуляться вдоль пляжа. К ее удивлению, через несколько минут она обнаружила, что Данте следует за ней.

— Тебе следует прилагать больше стараний, если хочешь спасти свой драгоценный «Эштон Хаус», — вполне добродушно произнес он.

Маккензи с удовольствием вдохнула свежий морской воздух. Она, конечно, ожидала, что, оставшись с ней наедине, он не преминет упомянуть «Эштон Хаус», но куда подевалась его злоба? Неужели он начал оттаивать? Маккензи в этом сильно сомневалась. Его дружелюбие, скорее всего, объяснялось нежеланием рисковать важной сделкой. Он не мог на нее кричать в присутствии Куинна.

— У меня вовсе не было желания влезать в ваш деловой разговор, — пытаясь угадать, чем он недоволен, ответила она. — Ты первый упомянул о том, что я работала менеджером в отеле. Вот я и раскрыла тему.

Данте не ответил, и она попыталась погрузиться в созерцание морского пейзажа, но ей мешало его присутствие.

— Ты уверена, что не хочешь кофе?