– Я купила поводок.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты купила цепь!

– Цепь показалась мне какой-то мрачной. Я купила матерчатый поводок. Очень симпатичный. Красный с нарисованными на нем шариками… Что-то не так?

Рафф, вместо ответа, схватил ее за руку, вытащил на улицу и быстрым шагом направился к парку.

Волоча ее за собой.

Клеппи сбежал.

Ее красивый красный поводок был разгрызен на две части – по крайней мере, Эбби предположила, что на две. Одна часть все еще была привязана к дереву.

Ее помятый пиджак лежал на земле. Миска с водой была наполовину пуста. Песику явно захотелось попить – после того, как он сгрыз поводок. Сахарная косточка осталась нетронутой. Собаки нигде не было.

– Ему явно не нравится сидеть на привязи, нашему Клеппи, – сказал Рафф, профессиональным взглядом окидывая место происшествия.

– Ты об этом, оказывается, знаешь? Песик грызет свои поводки?

– Это всегда было проблемой. Возможно, он направился к своему дому, где жил с Абрахамом, но неизвестно, что он делал по дороге.

Исаак Абрахам жил в предгорье, за городом.

– Это далеко, – подтвердил он ее опасения. – А отсюда… Тем более что это незнакомый для него маршрут. – Рафф взъерошил волосы. – У меня нет времени, чтобы разыскивать собаку.

– Я буду искать его.

– Ты знаешь, где искать?

– А ты?

– Где-нибудь во дворах, – сказал он. – Он никогда не выбирает кратчайший путь, наш Клеппи. – Рафф снова взъерошил волосы. Он казался усталым. – Мне надо что-нибудь поесть. Если я не вернусь в суд к часу дня, тогда Бакстер точно выйдет сухим из воды. Тебе надо искать собаку, Эбби. Я не могу.

– Филип убьет меня.

– Тогда, догадываюсь, свадьбы не будет. Может быть, это хорошо?

Рафф говорил безучастно, будто его не волновало то, что свадьба ее может сорваться. Действительно, не волновало. Какое ему дело до ее свадьбы? Он мог даже и не вспомнить о ней. Эбби открыла рот, чтобы сказать ему об этом, но вдруг взгляд Раффа остановился на чем-то позади нее.

– О, неужели это…

Эбби повернулась.

Да, это был Клеппи! И перемены в собачке были разительными.

Когда она оставляла его два часа назад, Клеппи выглядел подавленным и грустным. Когда он заползал на ее пиджак, он даже не мог привстать на ноги, потому что у него не было сил. Теперь же песик легкой трусцой направлялся к ним через парк и выглядел вполне веселым. Его жесткая шерстка торчала в разные стороны, одно ухо свисало на глаз. Хвост был слегка ободран, но задорно поднят вверх.

Когда Клеппи был еще в ста ярдах от них, они увидели, что он замахал хвостом. А когда приблизился… Он что-то нес в зубах. Что-то розовое и кружевное.

– Это бюстгальтер, – выдохнула Эбби, когда маленький пес подбежал к ним. Она наклонилась, и пес обошел ее дважды. Он нес бюстгальтер, словно трофей. Эбби прикоснулась к нему, и он отдал вещь ей в руки, а затем отошел в сторону с таким видом, будто только что вручил ей чек на миллион долларов.

«Посмотрите, что я нашел для вас! Я ли не самый умный пес на свете?»

Эбби отбросила бюстгальтер, затем взяла пса на руки и прижала к груди. Он стал отчаянно извиваться, и она отпустила его. Пес снова схватил бюстгальтер, вложил его в ее руку, а затем позволил ей взять себя – пока она держит бюстгальтер.

Его намерения были предельно ясны: «Я принес тебе подарок. Оцени его».

– Ты принес мне бюстгальтер, – с трудом выговорила Эбби и почувствовала, что сейчас заплачет. – О, Клеппи…

– Это могли быть и мужские носки, – сказал Рафф. Он поднял свободно болтающийся край бюстгальтера. На нем был приклеен ценник. – Я так и думал. Он слишком маленький, чтобы обворовывать большие магазины, наш Клеппи. Вот эта вещь принесена с Мейн-стрит. Морриси Дрейперс устроила распродажу и выставила корзину с уцененным бельем на улицу перед магазином.

Неужели? Эбби внимательно осмотрела бюстгальтер. Полицейский и адвокат стояли на солнце, изучая вещественное доказательство – розовый бюстгальтер. Нейлоновый. С серебристыми оборками. Размер примерно третий – такой же, как у Эбби.

– Очень… очень полезная вещь, – выдавила из себя она.

– Тебе придется заплатить за нее.

– Не поняла?

– Это воровство, – Рафф ткнул в бюстгальтер пальцем с некоторой осторожностью – на нем уже проступили мокрые пятна. – Клеппи очень безобидный пес. Он никогда никому не причинил вреда. Но он охотится за сокровищами и никогда не портит их. Однако они становятся немного… влажными. Отнеси эту вещь назад и извинись.

– А они знают, что именно Клеппи украл ее?

– Ведь он не кот-воришка, – мрачно произнес Рафф, хотя уголки его губ дрогнули в улыбке. – Собаки-воришки не обладают такой ловкостью. Клеппи откровенно хватает и уносит вещи, и найдется дюжина людей на Мейн-стрит, которые узнают его.

– О боже…

Рафф, казалось, еле сдерживал смех:

– Вот так. И это – еще одна причина, почему тебе не удастся сбагрить мне этого сорванца. Этот песик постоянно преподносил своему хозяину сюрпризы. Но никаких дохлых крыс или старых костей. Это неинтересно. Он любит дорогие вещи. Исаак давно махнул на него рукой – и просто платил за вещи, которые украл пес. Но теперь Клеппи решил, что ты – его новая хозяйка. Поздравляю тебя, Абигейл Каллахэн. Ты стала владелицей самого крупного клептомана в Бэнкси-Бей – и самого маленького в то же время.

Клептоман… Клеппи.

Эбби собиралась преподнести своему жениху собачку-клептомана?

– Не могу поверить в это, – наконец выговорила она. – Этого не может быть!

– Хочешь знать, откуда я узнал об этой собаке? – Рафф даже не пытался скрыть усмешку. – Мне бы хотелось похвастаться, что я знаю каждую собаку в Бэнкси-Бей, но, даже с помощью Сары, мне так и не удалось познакомиться со всеми. Тем не менее я познакомился с Клеппи, потому что мне приходилось арестовывать его.

– Арестовывать…

– Я несколько раз ловил его за руку, точнее, за лапу. Проблема в том, что он не скрывал своего воровства. Точно так же, как сейчас. Он украл – и сразу же всем показал свой трофей. Поэтому никто не хотел его брать, – сказал Рафф уже серьезно. – С ним всегда были проблемы. Генриетта честно рассказывала об этом всем, кто приходил в приют за «идеальной» собакой. Клеппи не идеальный пес. Исаак расплачивался за проделки Клеппи бессчетное количество раз. Я даже не могу сказать сколько. А затем старик стал прятать краденые вещи. Исаака никогда не волновало то, что скажут о нем люди, поэтому ты даже представить себе не можешь, сколько женского белья скопилось в его доме. Он сжигал его – а что ему оставалось делать? Расхаживать по городу и спрашивать, чьи эти трусики-стринги? Но он любил Клеппи, видишь ли. – Улыбка снова появилась на его лице. – И ты полюбишь.

– Я… Это ужасно!

– Я ведь сказал тебе: отвези его в ветклинику на усыпление.

– Ты знаешь, я мягкий человек… – И вдруг Эбби охватила злость – самая настоящая, неподдельная. – Ты знаешь меня, Рафф Финн. И ты решил попросить меня отвезти эту собаку к ветеринару, потому что знал: я не отвезу его на смерть.

– Откуда мне это знать? – тихо сказал он. – Мы не общались с тобой много лет, Эбби. Ты выросла, стала взрослой. Ты собираешься выйти замуж за Филипа. Та Эбби, которую я знал, никогда не вышла бы за него замуж. Как адвокат, ты защищаешь Уолласа Бакстера. А если ты, как адвокат, взялась за такое дело, то, несомненно, ты способна отвезти собаку на усыпление.

Их взгляды встретились: прямые, вызывающие.

– И сейчас вполне еще можешь, – добавил он. – Посади Клеппи в машину и отвези его обратно к Фреду. Ты доставила ему радость в последние часы жизни, дав ему свободу для последней кражи. Он умрет счастливым.

Эбби не могла вымолвить ни слова. Она обнимала Клеппи – с розовым бюстгальтером, закрутившимся вокруг его ушей.

Рафф сказал разумные слова. Очень разумные. На свете очень много собак. И она сделала все возможное для этого песика. Она подарила ему счастливое утро – если Рафф был прав и Клеппи действительно наслаждался воровством.