И они рассказали ей. Вернее, рассказывал Рауль, а Джессика слушала.

— Но я думаю, мама, что будет лучше, если нам удастся убедить Джесс остаться подольше.

Лучше? Для кого?

— Для малыша, — сказал Генри, взглянув на Эдуара. Он перевел взгляд на Джессику, и она подумала, что старый преданный слуга понимает ее лучше, чем его хозяин.

Конечно, для малыша будет лучше, если она останется. Она могла бы скрасить жизнь этому ребенку. Полюбить его всем сердцем. Она…

Нет, это невозможно. Каждый взгляд на него напоминает ей…

Он не Доминик.

— Несправедливо просить меня об этом, — сказала Джессика. — Рауль, мы не договаривались об этом.

— Вы потеряли ребенка, — внезапно произнес Генри.

Как он…

— Такой взгляд был у моей жены, когда наш единственный ребенок родился мертвым. И у принцессы Луизы… Когда родилась Лизль, она не могла смотреть на маленьких девочек, которые могли бегать и прыгать.

— Генри все понял, — сказала Джессика. — Рауль, я сделала для вас все, что могла. Не требуйте от меня большего. А сейчас… — она заставила себя подняться, — мне нужно побыть одной. Я устала.

— Конечно, дорогая. Рауль проводит вас.

— Не надо.

— Как их зовут? — спросил Эдуар.

— Бальтазар, — ответила Джессика.

— Ты назвал его Бальтазар в память о Лизль, — растроганно сказала Луиза.

— А другой? Это мальчик или девочка? — не унимался Эдуар.

— Девочка.

— Какое хорошее имя для девочки в Австралии?

— Матильда.

Малыш одобрительно кивнул, но Джессика уже шла к выходу.

— Джесс, позволь мне проводить тебя. Я все испортил.

— Нет, Рауль. Вы женились на мне и обеспечили Эдуару безопасность. Мы не собирались углублять отношения.

— Но…

— Продолжения не будет, Рауль, — твердо сказала Джессика. — Поймите это.

— Оставь ее, Рауль, — вмешалась Луиза. — Неужели ты не видишь, что она на пределе?

— Оставайтесь со своей семьей, — с трудом произнесла Джессика и неуверенно посмотрела на альпака. — Думаю, что вам придется проконсультироваться, как ухаживать за ними.

— Но вы…

— Я уезжаю домой.

Оставшуюся часть дня Джессика провела в своей спальне.

Луиза была права: она на пределе. После шести дней постельного режима нагрузка оказалась слишком велика. У нее кружилась голова, и одолевала слабость.

Генри принес поднос с едой и остался с ней, чтобы убедиться, что она съест обед.

— Иначе придет Рауль, а мне кажется, что вам нужно немного отдохнуть от его высочества, — пояснил он.

Какой приятный пожилой джентльмен, подумала Джессика. И он тоже потерял ребенка. Кругом трагедии, мелькнула у нее мрачная мысль. Надо немедленно уезжать домой.

Генри унес тарелки, и она уснула.

Когда Джессика проснулась, она увидела другой поднос. Его принесла Луиза. Она сидела в кресле и ждала, когда невестка проснется.

— Рауль хотел сам принести поднос, — улыбнулась Луиза. — Мы с Генри с трудом отговорили его. Мой сын очень упрямый.

— Очень, — согласилась Джессика. Она приподнялась. — Извините, что я так долго спала.

— Вы нуждались в отдыхе.

— Наверное. Утро выдалось трудное.

Луиза сочувственно улыбнулась.

— Знаете, я всегда мечтала о королевской свадьбе — пажи, подружки, экипажи, украшенные цветами, белые лошади, главы государств, прибывающие на церемонию… — Она протянула Джессике тарелку и вздохнула. — Мне было семнадцать, когда принц сделал мне предложение, и я не могла поверить в свою удачу.

— Должно быть, это было прекрасно, — мягко сказала Джессика, но Луиза поморщилась.

— Еще бы. Сказочная свадьба, за которой последовала кошмарная семейная жизнь. Надеюсь, что у вас с Раулем будет наоборот.

— Но я…

— Выслушайте меня.

У Джессики не было выбора.

— Я всю жизнь беспокоилась о Рауле. Мой муж считал своим сыном и наследником Жан-Поля. Он обожал его. Через шесть лет родились близнецы — Рауль и Лизль. Лизль… Муж ненавидел физические недостатки. Рауль рано понял, что отец пытается разлучить его с Лизль, и всячески препятствовал этому. Потом мне пришлось увезти Рауля и Лизль в Париж. У меня разрывалось сердце: ведь я оставила Жан-Поля. Рауль вырос с сознанием, что брак и семейные отношения обречены на провал. Важна лишь независимость. — Луиза закусила губу и опустила глаза. — Вероятно, я причинила огромный вред, и загладить его может тот, кто останется сейчас с нами.

— То есть я?

— Если у вас достаточно мужества.

— У меня его нет. Я не могу без боли смотреть на Эдуара. И если Рауль думает, что он может переложить на меня ответственность и уехать в Африку, чтобы спасать чужие жизни…

— Он не уедет.

— А я уверена в обратном.

Луиза поднялась и в отчаянии заломила руки.

— Я понимаю. Жестоко просить вас. Но, если вы покинете нас…

— Вы что-нибудь придумаете. Я сделала все, что могла. Пожалуйста, больше не просите меня ни о чем.

Джессика оставалась в постели до вечера, стараясь не думать о том, что происходит во дворце.

Она гнала от себя мысли о Рауле.

Когда за окном погас последний луч света, в дверь постучали.

— Войдите, — крикнула Джессика, и Рауль открыл дверь.

Вернее, принц Рауль.

На нем была парадная униформа из темно-синей ткани с золотыми аксельбантами. На широкой груди сверкали медали. На боку висела шпага с эфесом, инкрустированным драгоценными камнями.

У Джессики перехватило дыхание.

— Если вы рассмеетесь, я убью вас, — непринужденно сказал Рауль. — Можно войти?

— Вы выглядите потрясающе!

— Нелепо, вы хотите сказать. Если бы парни из моей медицинской команды увидели меня сейчас…

— Если бы девушки из этой команды увидели вас, они бы упали в обморок.

— А вы?

— Нет, но… — Джессика сделала глубокий вдох. — Я не падаю в обморок.

— Вышли из этого возраста?

— Пожалуй.

Рауль задумался и затем загадочно улыбнулся.

— Возможно. А пока вам предстоит одеться. Мама хотела помочь вам, но сейчас ветеринар обучает ее уходу за альпака, так что они с Эдуаром в конюшне.

— И что? — с опаской спросила Джессика.

— Через полчаса прибудут фотографы для официальной съемки. — Рауль повернулся и крикнул: — Мари! Туалет ее высочества!

Появилась маленькая темноволосая женщина. В руках она держала…

Парадное платье? Неужели это действительно оно?

— Мари поможет вам одеться. — Он сочувственно улыбнулся. — Если, конечно, вы не предпочтете, чтобы вас запечатлели в неглиже.

— Послушайте, — в смятении воскликнула Джессика, — что все это означает?

— Сегодня вечером мы должны быть вместе, — сказал Рауль. — Его улыбка угасла. — Вы это помните?

— Д-да, но…

— Вечер уже начинается. Мари принесла вам платье для торжественных случаев, в котором вы будете позировать фотографам. Парикмахер и визажист ждут вас, как и множество репортеров. Как только вы оденетесь, мы впустим прессу. Могу я попросить вас прихорошиться?

— Как вы?

— Вот именно. — Рауль улыбнулся, и на Джессику повеяло теплом.

Сегодня вечером он нуждается в ней. Она согласилась.

— Джесс… — Ее собственное имя прозвучало так нежно, словно он поцеловал ее. Рауль снова улыбнулся ей, и она почувствовала…

То же, что он. Казалось, ему трудно отвести от нее взгляд.

— Подойдите, Мари. Джесс, это платье надевала моя мать, бабушка и прабабушка. Оно имеет историческое значение, поэтому отец не посмел избавиться от него. Мама уверена, что оно подойдет вам.

— Но…

— Джесс, это королевская свадьба. Наденьте его, принцесса Джессика. — Лукаво улыбнувшись, Рауль вышел.

Она потрясенно смотрела на свое отражение в зеркале. Серебристая парча была расшита малиновыми и золотыми нитями. Лиф с глубоким квадратным декольте подчеркивал округлости ее грудей. Рукава, расширяясь от локтей, достигали кончиков пальцев. Легкая ткань, которой были обшиты манжеты, ниспадала почти до колен. Впереди широкая тяжелая юбка касалась пола. На роскошном серебристо-пурпуровом шлейфе был вышит дракон.