– Кр-ро-о-онк! – раздался страшный рев, и в бок ящерицы ударил камень размером с голову быка и отбросил ее в сторону.

Ящерица не успела опомниться, как на ее голову со всей дури опустили камень еще больших размеров. Хруст сломанного черепа, разлетающиеся брызгами мозги и несколько секунд агонии. Мать звереныша, а это была именно она, всеми четырьмя лапами-руками трижды поднимала и опускала камень на тело врага, превратив его в фарш. Наконец, удовлетворившись результатом, она с жалобным воем, исполненным горя, медленно подошла к тельцу сына и принялась качать его, словно убаюкивая.

Я старательно останавливал хлещущую из меня кровь, попутно пытаясь срастить мышцы. Слинять незаметно не получилось, а теперь это и вовсе невозможно – прибежавшая на драку стая не давала сделать ни шагу. Странно, что меня еще не разорвали на части. Они явно не вегетарианцы, – вон уже и самый крупный самец (наверняка вожак) буквально вывернул наизнанку и пожирает ящерицу, изредка бросая куски сородичам.

Страшный удар по голове бросил меня прямо под ноги безутешной матери. Еще удар в голову. Меркнущее сознание успело отметить сдвоенный рев, и я погрузился в беспамятство.

«Хоть не почувствую, как меня раздирают на куски», – только и успела промелькнуть мысль угасающего сознания.

Я беззвучно соскользнул с ветки дерева и исчез в высокой траве. Ни единый шорох не выдал моего присутствия. Используя все навыки, я старался слиться с лесным фоном, даже аура полностью заглушена, а вместо родной напоказ выставлена аура, присущая растениям. Полгода я потратил на нарабатывание необходимых умений по сокрытию ауры, изменению химического состава пота (сейчас от меня исходил запах обожравшегося кузнечика), бесшумному передвижению, а главное, я научился терпению.

Пять минут ушло на то, чтобы убедиться: никто из стаи кронков меня не заметил. Метрах в тридцати виднелась могучая спина их вожака. Могучий боец и умелый охотник, он по праву являлся лидером. Подкрасться к нему незаметно практически невозможно, но именно это мне и предстоит совершить. Черт бы побрал дикие законы полуразумных кронков – детеныш считается взрослым, только если сумел застать врасплох вожака. Без сдачи экзамена на самостоятельность мне не покинуть стаю. Многочисленные попытки побега были пресечены в зародыше, а когда меня ловили… Пятая точка от воспоминаний немилосердно заныла.

Так, можно потихоньку продвигаться. Чуть позади вожака, двумя метрами левее, лежит валун, за которым можно спрятаться и подготовиться к внезапному прыжку. Удастся – и я свободен! Еле-еле, буквально по миллиметру протискиваясь через траву (не дай боги, пошевелю больше, чем ветер), я вспоминал, как докатился до такой жизни.

Очнулся с ощущением, будто по мне проехался грузовик, а сейчас меня несут на носилках. Нижними руками самка, которая потеряла детеныша, нежно прижимала меня к своей груди. Вокруг нас собралась вся стая, и самый крупный самец громогласными «кронк» и жестами пытался убедить самку отдать меня. Та ни в какую не хотела расставаться с моей тушкой и пятилась от громилы – отсюда и ощущение, что меня несут.

Я постарался не выдать себя и продолжал притворяться бессознательным, внутренне подготовившись к рывку и спешно инспектируя и леча повреждения организма. Легкое сотрясение было устранено в рекордные сроки, рука все еще отказывалась повиноваться, но на ногу уже можно опираться без особых опасений.

Спор зверей окончился временной победой самки, и она, отойдя на безопасное расстояние от сородичей, начала нежно тормошить меня, явно пытаясь привести в чувство. Пришлось «очнуться». Самка восприняла мое пробуждение с радостью. Тут же я был аккуратно опущен на землю и отпущен. Она подбежала к валявшемуся трухлявому стволу дерева и начала копаться в нем, вытаскивая из него личинок, постоянно косясь на меня: не сбежал ли. Попытку смыться я решил отложить на потом, стая следила за каждым моим движением.

Насобирав достаточное количество личинок, мать погибшего детеныша попыталась впихнуть их мне в рот. Не понял, с чего это меня хотят накормить? Используя навыки в ментальной магии, я пришел к неутешительным выводам: во-первых, она относится ко мне с трепетной нежностью; во-вторых, считает своим сыном. Видать, от горя совсем повредилась в уме самочка. Я совершенно непохож на ее сыночка.

Несколько дней моя новоиспеченная мамаша не отходила от меня ни на шаг. Тогда же я и пришел к так поразившей меня идее: кронки разумны. Почти. Они находятся примерно на уровне развития людей каменного века, кочующих с места на место в поисках пропитания. Вот только огня не знают, и приходится поедать добычу сырой. Они едят все, что хоть сколько-нибудь съедобно. В качестве орудий труда используют палки, каменные ножи и копья.

На пятый день трогательной материнской заботы я не выдержал и попытался сбежать. Неудачно. Самка, играющая роль приемной матери, в доступных ей выражениях (громкое «кронк»), используя эмоции, взялась за мое воспитание, заодно отшлепав по попке двадцатисемилетнего мужика. Из ее головы я сумел вытащить необходимые сведения о возможных способах побега: либо я взрослею (в ее мыслях я предстал трехметровым гигантом) и приношу в качестве добычи собственноручно задавленного большого вкусного зверя (я, трехметровый, тащу вдвое превосходящее меня по размерам чудище, вид которого вызовет заикание и у заядлого любителя фильмов ужасов), либо я (ловкий, быстрый и хитрый) подкрадываюсь к вожаку и обозначаю удар когтями по его шее. Только тогда, и никак не раньше, я смогу в одиночку отойти от стаи больше чем на двести метров. Смогу даже уйти, но мамаше будет грустно, и она будет скучать.

Определившись с условиями, я как одержимый принялся тренироваться. Каждая неудачная попытка подкрасться незаметно наказывалась его шлепками по моему достоинству и самоуважению. Промахов поначалу было много… Как хорошо, что я владею ментальной магией, иначе не смог бы изъяснятся с кронками.

Надо сказать, что кроме вполне естественного желания свободы решимость смыться мне придал один факт, связанный с погибшим малышом. Нет! Нельзя вспоминать о том, что детеныш самки был… Нельзя, это вызовет всплеск негативных эмоций, и вожак сможет меня засечь.

Успокоившись, я добрался до камня и еще раз проверил: не обнаружил ли меня кто-нибудь. Теперь собраться, последний рывок, прыжок на несколько метров и… Мои пальцы чиркают по шее вожака кронков!

– Ур-ра! Кронк! Кронк, кронк, кронк! – Моему ликованию не было предела.

Сбежавшиеся на шум малыши прыгали вокруг, отвешивая мне на радостях хлопки по плечам, от которых опять будут синяки. Моя приемная мамаша смотрела на суматоху со смесью печали и затаенной гордости. Сынок вырос!

На следующее утро я попрощался со всеми и, взяв свой нехитрый скарб, отправился на восход. Теперь джунгли для меня дом родной. Я знаю здесь каждый кустик, кого и что можно есть, и с водой проблем нет (многие деревья оплетены лианами, полыми изнутри – там они накапливают влагу). Все снаряжение состоит из четырех каменных ножей и одного копья, и я смогу охотиться в пути.

Теперь я взрослый и стая мне не указ. Я взрослый – могу ходить где хочу, а не только на виду у матери. Но самое главное… Я взрослый – меня нельзя больше кормить грудью!

Мой путь протекал легко и свободно. Перепрыгивая с ветки на ветку ближе к кронам деревьев, не беспокоился о многочисленных крупных хищниках, обитающих внизу. Опасность могла исходить только от тех, кто обладал сильной ментальной магией, да от не слишком крупных животных и огромных змей, которых выдержат кроны деревьев. Если, конечно, меня смогут заметить. А уж пробить мои нынешние ментальные щиты… Защита разума теперь постоянно поддерживается на таком уровне, что даже совместная атака трех ящеров, таких, как тот, что напал на меня и малыша, не сможет ее нарушить.

Шесть с лишним месяцев, проведенных среди кронков, не прошли даром. Желая как можно быстрее освободиться от их навязчивого опекунства, я тренировался как проклятый, постоянно совершенствуя свои навыки и учась. Члены стаи не владеют магией как таковой (местный магический фон этому не очень благоприятствует), зато отлично управляют телекинезом, да и эмпатия у них развита так, что самый старый и мудрый самец племени даже мог немного общаться мысленно, перейдя на уровень телепатии. Старик, правда, не мог участвовать в загонных охотах, но к его мнению прислушивался сам вожак. Можно сказать, что он выполнял функцию шамана племени. Именно благодаря ему вождь смирился с моим присутствием.