Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Однако последние события подразумевают, что в игру включилось что-то еще и это «что-то» пытается увлечь меня в третьем направлении. Призрак утверждает, что это «что-то» – сильное. У меня не было ни малейших догадок касательно его природы. И ни малейшего желания ему доверять. Неловкие отношения.

– Эй, малыш! – раздался знакомый голос ниже по склону. – Тебя поди разыщи! Ты на месте не засиживаешься.

По склону поднималась одинокая фигура. Крепкий мужчина. Черт лица в темноте не разобрать.

Я отступил на шаг и начал заклинание, которое восстановило бы заслон.

– Эй, не убегай! Мне надо с тобой поговорить!

Защита встала на место, я вытащил меч и повернулся боком ко входу, пряча клинок за правой ногой. Велел Фракир незаметно свеситься с моей левой руки.

Второй посетитель оказался сильнее первого, раз сумел разметать мой заслон. Если третий окажется сильнее второго, мне потребуются все средства самозащиты.

– Кто ты? – крикнул я. – И чего тебе надо?

– Проклятье! – отозвался он. – Да никто особенно. Просто твой отец. Мне нужна помощь и не хочется обращаться к чужим.

Он вышел на свет. Должен признать, это и впрямь был вылитый принц Корвин из Амбера – черный плащ, сапоги, штаны, серая рубаха, серебряные запонки, пряжка, даже серебряная роза на месте – и улыбался так же язвительно, как и настоящий Корвин, когда давным-давно рассказывал мне свою историю.

У меня заныло под ложечкой. Я так хотел познакомиться с ним ближе, но он исчез, и мне больше не удалось его разыскать. И теперь это призрачное чучело принимает облик моего отца, чтобы я размяк. Меня разобрала злость. До чего же подлая уловка!

– Первым был самозваный Дворкин, – сказал я. – Вторым – Оберон. Карабкаемся по родословному древу, а?

Он сощурился и недоуменно склонил голову набок. Еще один правдоподобный штрих.

– Не понимаю, о чем ты, Мерлин. Я…

Призрак коснулся заслона и вздрогнул, словно наткнувшись на оголенный провод.

– Тысяча чертей! – вскричал он. – Ты, что ли, совсем никому не доверяешь?

– Семейная традиция, – отвечал я, – подкрепленная недавним опытом.

Впрочем, меня несколько смутило отсутствие пиротехнических эффектов. Когда он начнет превращаться в трехмерный чертеж?

С новым проклятием призрак перебросил плащ через левую руку, правая метнулась к превосходной копии отцовских ножен. Украшенный серебряной насечкой клинок со свистом описал дугу и ударил в самое средоточие заслона. Искры брызнули на фут, лезвие зашипело, словно его раскалили и окунули в воду. Серебряный девиз вспыхнул, снова взметнулись искры – в этот раз на высоту человеческого роста, – и я почувствовал, что моему заслону пришел конец.

Призрак вступил в пещеру, я развернулся и взмахнул мечом. Однако клинок, очень похожий на Грейсвандир, вновь описал круг, отбил мой выпад и нацелился мне в грудь. Я применил четвертую позицию, однако его клинок ушел вниз, продолжая мне угрожать. Я применил шестую, но поразил лишь воздух, купившись на ложный выпад. Клинок надвигался снизу. Я снова парировал. Противник отклонился вправо, выбросил мне в лицо растопыренную левую ладонь, опустил острие и, словно фокусник, перехватил эфес.

Слишком поздно я заметил, как взметнулась правая рука. Левая коснулась моего затылка. Головка Грейсвандирова эфеса двигалась прямо мне в челюсть.

– Так ты и вправду… – начал я, но договорить не успел.

Последним, что я видел, была серебряная роза.

Такова жизнь: доверяй – и тебя обманут, не доверяй – обманешься сам. Как большинство парадоксов, он неразрешим. Да и поздно было думать. Сделанного не воротишь.

Я очнулся в полной темноте, встревоженный и сбитый с толку. Как всегда в таких случаях, я оставался лежать неподвижно и дышал ровно, будто еще сплю. И вслушивался.

Ни звука.

Я чуть-чуть приоткрыл глаза.

Маловразумительное зрелище. Я снова замжурился.

Может быть, удастся уловить колебания поверхности, на которой я лежу ничком?

Не колеблется.

Я полностью открыл глаза и с трудом поборол желание тут же опять закрыть. Приподнялся на локтях, потом подобрал под себя колени. Повернул голову. Ничего чуднее я не видел с тех пор, как пьянствовал с Люком и Чеширским Котом.

Все вокруг было совершенно лишено красок, только черное, белое и серое. Как фотографический негатив. Зияющая черная дыра – надо полагать, солнце – висела невысоко над горизонтом по правую руку от меня. По темно-серому небу лениво проплывали чернильно-черные облака. Я сам превратился в негра, зато камни подо мной и вокруг лучились ослепительной белизной.

Я медленно встал, огляделся. Да. Земля сверкает, небо темно, я – серая тень между ними. Прямо скажу, приятного мало.

Воздух был сухой, морозный. Я стоял у подножия кипенно-белых гор, наводящих на мысли об Антарктиде. Они уходили влево. Справа, в направлении восходящего – если моя догадка верна – солнца тянулась черная равнина. Пустыня? Мне пришлось заслониться ладонью от ее пронзительно… чего? Антисвета?

– Черт! – попытался сказать я и обнаружил сразу два обстоятельства.

Во-первых, мое восклицание осталось беззвучным. Во-вторых, челюсть болела там, куда ударил отец или его подобие.

Я повторил свое беззвучное соображение и вытащил карты. Если тебя забросило куда-то не туда, лучше не строить пустых догадок. Я вытащил карту Призрачного Колеса, сосредоточился.

Никакого отклика. Но, может быть, Призрак, который и велел мне затаиться, попросту не хочет отвечать на зов. Я перетасовал колоду. Остановился на Флоре. Она всегда охотно выручала меня в трудную минуту. Я вгляделся в ее милое лицо, сосредоточился…

Ни один золотистый локон не шелохнулся. Температура не снизилась и на градус. Карта оставалась картой.

Я удвоил усилия и даже подкрепил их заклинанием. Дохлый номер.

Тогда Мэндор. Несколько минут я убил на его карту – тот же результат. Попытался связаться с Рэндомом. Ничего. Бенедикт, Юлиан. Нет и нет. Фиона, Люк, Билл Рот. Еще три облома. Я даже вытащил пару карт Судьбы, но не смог достучаться ни до сфинкса, ни до сооружения из костей на горе зеленого стекла.

Я сложил колоду, убрал ее в футляр и в карман. Раньше такое случалось только в хрустальной пещере. Впрочем, карты можно блокировать самыми разными способами. Сейчас не время гадать, что же произошло. Важнее придумать, как перебраться в какое-нибудь более приветливое место, а выяснением причин заняться на досуге.

Я пошел. Ноги мои ступали совершенно бесшумно. Я пнул гальку. Она запрыгала вперед, но я ровным счетом ничего не услышал.

Белое налево, черное – направо. Горы или пустыня. Я свернул влево. Ничто не двигалось, кроме черных-пречерных облаков. Каждый выступ отбрасывал режущую глаз белизну – сумасшедшую тень на сумасшедшей земле.

Еще раз свернуть налево. Три шага… обогнуть валун. Вверх по склону. Через холм и вниз. Вскоре слева между камнями покажется алая полоска…

Ничего подобного. Ладно, в следующий раз…

Острая боль в лобной пазухе. Ни намека на красное. Вперед.

Расселина справа, за следующим поворотом.

Я потер виски, которые начало ломить, когда никакой расселины не обнаружилось. Я засопел, на лбу выступил пот.

Болотная зелень в мелких синих цветочках у подножия следующего косогора…

Заломило в затылке. Никаких цветов. Никакой болотной зелени.

Тогда пусть облака разойдутся, и солнце изольет черноту…

Ничего подобного.

…и журчание бегущего ручейка донесется из следующей расселины.

Мне пришлось остановиться. Голова раскалывалась, руки тряслись. Я тронул каменную скалу слева. Твердая. Несокрушимая реальность. Почему же она так на меня давит?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

10
{"b":"143830","o":1}