Х ы б е к (вскакивает). Пан профессор? Ох, простите, пожалуйста. Прошу не обижаться, я действительно не знаю (про себя), как я мог сюда попасть.

Т а р а н т о г а (поднимает со стола газету). 27 апреля 1951 года. Странно. Я мог бы поклясться, что пятьдесят первый год уже давно был.

Х ы б е к. Да?

Т а р а н т о г а. Ну-с, юноша! Ситуация - довольно своеобразная... оба мы не знаем, что скрестило наши пути... Может быть, у вас есть ко мне какое-нибудь дело?

Х ы б е к. Не могу припомнить... Ей-богу нет.

Т а р а н т о г а (встает). Ну, в таком случае... У меня срочная работа.

Х ы б е к. Из области астронавтики?

Т а р а н т о г а. Я не интересуюсь астронавтикой. Откуда это пришло вам в голову?

Х ы б е к. Это мое тайное увлечение. Не обижайтесь, пожалуйста!

Т а р а н т о г а. А на что бы мне обижаться? (Провожает его к двери.) Если вспомните, зачем вы были у меня, пожалуйста, позвоните.

Х ы б е к. Ох!

Т а р а н т о г а. Что случилось?

Х ы б е к. Я нашел сто злотых! Тут, в маленьком карманчике! Сто злотых!

Т а р а н т о г а. Поздравляю и надеюсь, вы не обидитесь, если я с вами распрощаюсь?

Х ы б е к. Что вы! Мне было очень приятно. Пан профессор, простите...

Т а р а н т о г а. Итак, до свидания...

Х ы б е к. До свидания. Позвольте откланяться! (Выходит.)

Профессор прохаживается по комнате.

Т а р а н т о г а. Симпатичный паренек. Провал памяти, что ли? Ну и я тоже... Странно. Откуда ему пришла в голову эта астронавтика? А может быть, действительно ею заняться? А если попробовать? Да, это мысль! (Поворачивается и идет к столу.)